— Ну, Дональд, как я выгляжу? — Ее кураж явно объяснялся выпитым пуншем.

— Держись прямее, — посоветовал я, — и свободнее.

— О Господи, — охнула Берта, — без пояса трудно!

— В этом-то все и дело, — вмешалась продавщица. — Из-за ношения пояса ваши мышцы ослабли — им же не надо было самим работать. А посмотрите на гавайских женщин! Они ходят ровно и прямо, и даже у полных женщин крепкие фигуры, потому что у них хорошо развиты мышцы.

— А как они их развивают? — спросила Берта.

— Танцуют хулу.

— Я это беру, — заявила Берта. — Отошлите миссис Кул, в номер 817.

— На вашем месте я купила бы два платья.

— Хорошо, я возьму это и вон то, разрисованное пальмовыми листьями.

— В этом вы пойдете, а другое вам прислать, да?

— Пойти? — переспросила Берта. — Чтобы я вышла в этом на люди?

— Конечно, миссис Кул. Это же обычный наряд для Гонолулу. А ваши вещи мы тоже пришлем в номер.

— Я чувствую себя раздетой, — неуверенно пробормотала Берта.

— Нет-нет, вы замечательно выглядите, — заверила ее продавщица.

— Пойдем, — поддержал ее я. — Тебе лучше поскорее освоиться с этим платьем и вообще надо привыкать ходить без пояса.

Берта похлопала себя по бедрам и пожаловалась:

— Я рыхлая как квашня.

— Вам надо позаниматься плаванием и хулой, — серьезно посоветовала ей девушка.

— Чтобы я танцевала хулу? — воскликнула Берта.

— Да вы что, меня разыгрываете?

— Нисколечко. Ваши мышцы моментально укрепятся. Для вас это самая лучшая тренировка, вы научитесь двигаться изящно и ритмично.

— Это в моем-то возрасте? При моей-то фигуре?

— Да вы посмотрите на гавайских женщин! Вон хотя бы на ту.

Берта оглянулась на проходившую гавайку.

— Ладно, — решилась она. — Заверните пояс, юбку и кофту и отошлите в номер 817. Дональд, предупреждаю, если ты меня сфотографируешь и пошлешь фото в офис, то я тебя на обратном пути выкину за борт, и пусть меня за это повесят! Не знаю, что со мной случилось, но… Пойдем, Дональд!

И мы направились обратно через вестибюль.

— Слушай, на меня все смотрят, как будто я голая, — прошептала она.

На веранде один или двое туристов, плывших вместе с нами на корабле, сначала уставились на Берту в остолбенении, а потом расплылись в улыбках. Это решило дело.

— Можете таращиться сколько угодно, — ядовито прошипела себе под нос Берта. — Чтоб у вас буркалы повылазили! Моя фигура, что хочу, то и буду с ней делать!

— Вот это верно, — одобрил я. — Теперь тебе нужен хороший купальник.

— Купальник?

— Купаться лучше в купальнике. Существуют, понимаешь, некоторые обычаи…

— Я ни за что не выйду на этот пляж в купальнике, чтобы…

— Пойдем, — прервал я ее, — пройдемся и посмотрим на некоторых загорающих. Вон, например, та женщина — наверно, в два раза толще тебя.

Берта глянула на женщину, которую я ей указал.

— Господи! — прошептала она.

— Да, — согласился я, — и тем не менее. Никто тебя здесь не знает. Ты ведь приехала не работать, а хорошо провести время. Давай, вернись в магазин за купальником, надевай его и вылезай на пляж.

— Я сгорю, — не сдавалась Берта.

— Конечно, сгоришь. Твоя кожа тридцать лет не видела солнца. Так что вперед и на пляж! Как раз во второй половине дня солнце не такое опасное. А водичка великолепная. Быстренько окунешься, поплаваешь, потом минут десять — пятнадцать полежишь на вечернем солнце и намажешься хорошим лосьоном.

— Дональд, кажется, я пьяная! вдруг заявила Берта.

— Ну и что? — сказал я. — Для чего же еще мы сюда приехали?

— Мы сюда приехали, потому что нас привез этот старый донжуан, который теперь ругается, что я до сих пор не вышла на контакт.

— Ты никогда и не выйдешь на контакт, если будешь сидеть на веранде и накачиваться плантаторским пуншем. Давай выходи на пляж и бросайся в волны!

— Ладно, — согласилась Берта. — Кажется, сейчас я в таком состоянии, что могу делать что угодно, и пошли они все к черту!

— А где Бикнел? — спросил я.

— Наверху, у себя в номере. Злой, как волк. Он тебя искал. Потом звонил Мире и просил передать ей, чтобы она перезвонила ему, но она этого не сделала. Теперь он скрежещет зубами и скрипит костями, как ржавая дверная петля.

— Ладно, — повторил я, — вперед за купальником, а я поднимусь к Бикнелу.

— Он тебя вышвырнет взашей. Он уже вообще жалеет, что взял тебя сюда.

— Ну и отлично, — ответил я. — Значит, я явлюсь к нему с деловым отчетом.

Берта поглядела на меня с подозрением.

— А что ты ему собираешься докладывать?

— Что мы оба здесь и ждем его дальнейших указаний, — ответил я, — и что ты готова вступить в контакт на пляже.

Внезапно Берта озорно хохотнула и провозгласила:

— Режь меня, как лимон, Дональд, и дави меня в чашке, но я себя чувствую отлично! А раньше мне действительно было здесь противно.

— Ну давай! — сказал я. — Ступай в магазин, выбирай купальник и… Да, кстати, Берта, ты интересовалась, сколько все это стоит?

Берта испуганно посмотрела на меня и проговорила:

— О Господи! Нет.

— Ну ладно, — успокоил я ее. — Это платье ты уже поносила, так что возвращать его поздно. Придумаем как-нибудь, чтобы включить его в расходы по делу.

— Да не в том дело! — отмахнулась Берта. — Дело в том, что я купила вещь, не спросив, сколько она стоит! Видит Бог, Дональд, у меня еще не такой склероз. Не могла же я, черт возьми, напиться до такой степени!

— Конечно не могла, — утешил я ее. — Просто ты начинаешь успокаиваться и наслаждаться жизнью. Иди за купальником, а я еду к Бикнелу.

Но Берта стояла как вкопанная, и на суровом лице ее застыло выражение ужаса. Губы дрожали, и, казалось, она вот-вот разревется.

— Я не спросила, сколько стоит это чертово платье, — причитала она голосом, полным отчаяния.

Я оставил ее, надеясь, что она все же доберется до воды прежде, чем поймет, что плантаторский пунш в «Ройял Гавайян» способен свалить даже такую крутую бабу, как Берта Кул. Да плюс к тому гавайский воздух, атмосфера ленивой роскоши; ничего удивительного, что женщины, уже много лет назад забывшие о сексе, вдруг начинают заниматься хулой и покупать бикини.

Задержавшись ненадолго в баре, я съел сандвич, запил его соком папайи и отправился на поиски старого зануды Бикнела.

В номере Бикнела не оказалось. Коридорный посоветовал поискать его на пляже.

Я спустился на пляж и стал прогуливаться вдоль океана, выглядывая Бикнела, но его нигде не было. Я уже решил было возвращаться, как вдруг мой взгляд наткнулся на странную фигуру в плавках.

Я не предполагал, что Бикнел может выйти на пляж в таком виде, поэтому и не узнал его сразу. Тем не менее это был он — в плавках, под зонтиком и с книгой в руке. Меня он не видел.

Поборов изумление, я подошел и опустился рядом с ним на песок.

— День добрый, Бикнел. Как поживаете?

Он перевел взгляд на меня и аж сморщился от негодования.

— Где вас черти носят, позвольте узнать?

— Я искал вас.

— Не надо меня искать. Вы должны держать связь с Бертой Кул, а я буду связываться с ней.

— О’кей. Вы узнали что-нибудь?

— Я узнал, что Мира избегает меня.

— Почему?

— Видимо, что-то скрывает.

— Около получаса назад я видел, как она шла вдоль пляжа, — как бы мимоходом сказал я. — Судя по всему, она кого-то искала. Не иначе, как вас.

Его лицо моментально оживилось, словно внутри него зажглась электрическая лампочка.

— Вы ее видели? Где, где? — заволновался он. — Куда она шла? Что она сказала?

— Здесь, на пляже, — ответил я, — и совсем недавно.

— Недавно?

— Наверно, с полчаса назад. Она спросила, не встречал ли я вас.

— Да-да, значит, я ее упустил, — сокрушенно произнес Бикнел.

— Мне сказали, что она всегда в полдень выходит на пляж. А вы не пробовали ей звонить?

— Я звонил ей, но она сказала, что сегодня встречаться со мной не хочет.