Но слуги…

Сейчас, спустя много часов утомительного пути, мне было стыдно за свои сомнения и страхи. Увы, я всё ещё не научилась быть сильной.

Я потёрла лицо руками, поёрзала на давно ставшем неудобным сиденье и испустила тяжкий вздох.

— Что с вами, миледи Адель? — проснувшаяся от моей возни Люси погладила меня по плечу. — Устали? Обопритесь на меня, поспите немного. Может, укутать вас пледом? Вечереет, стало прохладно.

Я криво улыбнулась, покачала головой и поймала её руку. Наклонилась к ней.

— Просто вспомнила, как вы с Фрэем нас огорошили. До сих пор в себя прийти не могу.

Люси мечтательно улыбнулась. Да уж! Новость о тайном браке, уже заключённом буквально под носом хозяев, смогла выбить из состояния душевного равновесия даже Эдвина. Оказалось, что пока мы с ним… объяснялись, Фрэй и Люси успели обвенчаться. Благо, документы у дворецкого были теперь новые, чистые.

Почему так секретно и быстро? Чтобы в случае смерти всё имущество Фрэя (а его, по словам Эдвина, действительно накопилось немало) осталось его возлюбленной — согласно букве закона. После проигранного сражения за Крапиву и ночи в участке на нарах, Фрэй решил подготовиться к худшему загодя.

Теперь Люси улыбалась лукаво и довольно, а я стыдилась смотреть ей в глаза. Я снова усомнилась в друзьях, в тех, кто ни разу меня не подвёл, кто поддерживал и помогал. Я так и не научилась разбираться в людях.

Что ж, теперь моя камеристка — солидная и замужняя дама: Люсьена Кребестриан. Разве можно себе представить, кем она была в прошлом? Она изменилась, и сильно. Одевалась скромно и элегантно, даже разговаривала по-иному, стараясь не глотать окончания слов и не ругаться. Да, по этой молодой и уверенной в себе женщине сразу было можно понять, что за ней стоит сильный мужчина.

Оставалось лишь ей позавидовать…

Летний «Кабан» существенно отличался от того убогого заведения, в которое я вошла этой ранней весной. Судя по всему, дела в трактире шли преотменно: рядом достраивалось внушительного вида и размера здание, вероятно, гостиница, перед трактиром разбили засыпанную щебёнкой площадку «Только для мобилей», которая тоже не пустовала. С порога нам в ноздри ударил аппетитный аромат жаркого и специй, в обеденном зале сверкали сияющей белизной столы свежего дерева. Эдвин остался решать насущные вопросы, а нам с Люси вручил медный ключ от номера и приказал отдыхать с дороги. Мне показалось, что в его глазах снова появилась тоска, а плечи поникли. Какие же сложные они, эти некроманты!

Впрочем, возможно, что милорд просто устал.

Миха громко заявил, что переночует в машине. Он теперь шофэр и механик, и мобиль ни за что надолго не оставит без присмотра. Возражать ему никто не стал. Весёлый и толстый мальчишка, внук трактирщика, тащил мой саквояж и, не умолкая ни на миг, проводил нас с Люси в большую светлую комнату на втором этаже. Мы невольно узнали все последние новости долины. С придыханием, делая страшные глаза, то и дело останавливаясь, чтобы взмахнуть картинно руками, мальчишка рассказывал, как сбежавшие из Крапивы юные некроманты сожрали живьём мельника, а потом, обратившись ужасными чудищами, убили и сожгли соседскую деревню. Говорят, из столицы прибыл целый отряд Охотников! Вот поймают этих нелюдей и казнят прямо на главной площади возле королевского дворца.

А лорду Эрлингу, который, не жалея сил, защищал своих слуг от этих монстров, король непременно выдаст орден. Или медаль.

Мне очень хотелось отвесить мальчишке подзатыльник, чтобы не выдумывал, но Люси смотрела на меня так строго… Она, безусловно, права. Меньше всего нам сейчас нужны были проблемы. Лучше промолчать о том, кто мы такие, а то не ровён час — выставят нас вон, лишив ужина и тёплой ванны!

А ведь подобные слухи мог распускать сам Шарль! Я моргнула, вспомнив золотые кудри, обаятельную улыбку и прозрачные глаза. Каков мерзавец, вы только подумайте! Ничего, лорд Оберлинг сожрёт этого скользкого типа и не подавится.

— Миледи Адель, ужин будет подан в комнату милорда, — голос Люси снова выдернул меня из задумчивости.

— Зачем? — недоуменно взглянув на нее, я обвела взглядом наш номер. Две широкие, крепко сколоченные кровати, укрытые стёганными покрывалами, толстый ковёр на полу, висящий на свежеокрашенной стене яркий, как наряд циркового артиста, пейзаж. Приоткрытая узкая дверь напротив входа недвусмысленно намекала на дамскую комнату.

— Так нужно, — поймав мой выразительный взгляд, Люси лишь пожала плечами. — И вы сама не своя, и он… Леди Адель, идите к нему. Поверьте мне: милорду сейчас нельзя оставаться в одиночестве. Уж я-то знаю мужчин.

— Как ты себе это представляешь? — поморщилась я. — Явиться в номер к владетельному лорду, к тому же завидному холостяку? Люси, здесь совсем не Крапива. Это недопустимо.

О том, что было в нашу прошлую поездку, наверное, все уже забыли.

— Он представил вас хозяину своей племянницей, — возразила тут же подруга. — Хотя по мне, так можно было и невестой. Ой, не спорьте со мной, говорю вам, идите! Он ждёт. Его номер сразу же слева от нашего, серая дверь.

Племянница, говорите? Ну да, Эдвин то же самое говорил и в прошлую остановку здесь. Даже любопытно, что он потом скажет… Когда я уже буду его женой.

Эта мысль неожиданно меня развеселила и придала шальной уверенности. Наверное, мне нужно было умыться, переодеться с дороги, привести в порядок порядком подрастрепавшуюся причёску. Но я отчётливо понимала, что если прямо сейчас не пойду — уже и не решусь. Под одобрительное хмыканье Люси я быстро выскользнула за дверь.

Я иду к тебе, дядюшка Эдвин. Ты ведь ждёшь?

То, что не видела Адель

— То есть, ты предлагаешь мне украсть мальчишку? — Оливия с изумлением смотрела на Тьена Оберлинга, главу ловчего Департамента всей Галлии. — Мне, которая давала слово самому Алистеру II, что больше никаких даже намёков на дурные поступки? Да меня ждали рудники!

— Не преувеличивай, тыковка, я бы свидетельствовал за тебя и убедил бы присяжных, что исправительного дома для тебя было более чем достаточно.

Лорд Тьен Оберлинг вольготно расположился на крошечной кухоньке дома доктора Ли, с любопытством оглядывая скудную обстановку. На руках у него сидела предовольная малышка Бонна и с увлечением обсасывала любимый сахарный сухарь.

— Кстати, а где твой скучный муж?

— На своей скучной работе, — отмахнулась Оливия. — Со скучными пациентами. Одна из скучных деревенских женщин рожает скучного ребёнка.

— Ну-ну, не обижайся. Я до сих пор не могу поверить, что такая женщина, как ты, и живёт в глуши, довольствуясь малым. Ты создана, чтобы блистать, Лив.

— Благодаря твоим стараниям я уже всласть наблисталась, — отмахнулась Оливия. — Сколько?

Она с немалым удовольствием пронаблюдала, как вытянулось его аристократическое лицо.

— Что «сколько»? — спросил Тьен, с трудом совладав с охватившим его удивлением,.

— Сколько дашь денег за то, что я украду Криса из Серого приюта?

— А мы разве говорили о деньгах? — вскинул брови Оберлинг, нагло ей улыбаясь. — Ты же сама мать, неужели не жаль мальчишку? Ему пять, он один-одинёшенек, плачет там от страха, а? Разве тебе не хочется как можно быстрее вызволить его из цепких лап приютских надзирателей? — Он поднял светлую бровь, словно над неё потешаясь. — А Морроуз — вы же с ним друзья? Ты берёшь деньги с друзей?

Напрасно он так…

— Я беру деньги с баснословно богатых Оберлингов, которые решили поиграть в благородство, — хмыкнула женщина, радостно скалясь. — И предпочитают загребать жар чужими руками. Иначе ты, мой дорогой глава департамента, просто заявился бы туда и забрал Кристиана сам.

Тьен закатил глаза и тяжко вздохнул. Ну конечно, он мог бы забрать Криса. Вот только потом заинтересованные лица и этот факт используют при обвинении лорда Морроуза. А зачем давать карты в руки своим недругам? Но какова она, а? Вот ведь чертовка!