Сравниваю документы, лежащие внутри, со списком тех, что нужны. Кажется, все в порядке…

Долистываю до самого конца, опускаю взгляд на листы и…

— Папа, ты взял мою папку? — звучит голос Алины.

— Хочу убедиться, что ты ничего не забыла.

— Проверяешь? — спрашивает Алина с улыбкой.

Но увидев, что именно я держу в руках, она мгновенно переменилась в лице.

Алина подбегает ко мне.

— Па, отдай, — протягивает руку. — Там полный порядок.

— Верю, — перелистываю последнюю страницу и вскакиваю. — Что?!

Не верю своим глазам!

— Алина, что это, блин, такое?!

Дочь бледнеет, поняв, что именно я увидел и прочитал на бумагах, сложенных отдельно от остальных!

— Папа…

— Почему ты скрыла, что Соня не родная дочь Марины?

Демьян

— Ты все не так понял!

Алина пытается отобрать папку.

— Думаю, я все верно понял. Здесь лежат архивные копии справок о рождении Сони. В них указано имя другой женщины, не Марины. Ну?! — спрашиваю требовательно. — Я жду объяснений!

— Здесь нечего объяснять, папа!

Алина решительно отбирает у меня папку.

— Марина сошлась с мужчиной, у которого была дочь от первого брака. Совсем кроха! Мужчина показался Марине надежным… К тому же состоятельный вдовец с маленьким ребенком. Мама быстро выскочила за него замуж и приняла его крохотную дочурку, оформила как свою родную! Оказалось, что его капитал дутый, а сам он мошенник, который обчистил Марину, отобрал все денежки, которые остались от ее первого брака, и свинтил прочь. Его арестовали, Марина развелась с ним, пока он сидел. Этот гад отказался от Сони, мама решила оставить девочку у нас, потому что… Не знаю, почему она так решила. Просто оставила! Мама поддалась порыву, но потом много раз жалела об этом. По сути, Соня мне никакая не сестра, если судить по крови. Но мы росли вместе. Поэтому Соня до сих пор живет со мной, я о ней забочусь. Охренеть не встать!

Сколько еще сюрпризов вылезет наружу!

Соня — не сестра Алины. Значит, они не единокровные сестры по матери, а сводные, мгновенно расставляет приоритеты внутренний голос.

— Почему ты молчала?

— Я не думала, что это важно! К тому же ты Соне денег даешь, оплатил долги, дал денег на учебу… Вдруг ты бы не захотел заботиться о чужой девочке? — резонно разложила свои мотивы Алина.

— Теперь ясно, почему Марина оставила дом только тебе.

— Мама оставила дом мне, но я по доброй памяти пропишу в нем Соню, пусть живет! — пожала плечами Алина.

— Соня знает об этом? — трясу папкой.

— Нет, она не знает! И никогда не узнает! Она не должна знать, что настоящий папаша срок мотал и отказался от нее, что она была для него лишь средством подцепить на крючок глупую дамочку с деньгами.

— Ты была мала в это время. Откуда такие подробности знаешь!

— Мама много откровенничала, — буркает Алина. — Хорошо, хоть с Соней о многом не болтала, всегда держала ее в стороне.

— И ты молчала.

— Прости. Но я надеюсь, что это ничего не меняет? Или меняет? Если ты не хочешь содержать Соню, платить за ее учебу, я пойму, постараюсь выделить финансы. Будет сложно, конечно, потому что я еще не работаю…

— Перестань, — останавливаю ее бурную речь. — Все остается по-прежнему. Я не перестану помогать вам, девочки. А теперь бери все необходимое и поехали к юристу.

Мы собрались и посетили контору, оформили все должным образом. Вопреки заверениям Алины, что она сама справится, я провел с ней время, проследил, чтобы Лина оформила все должным образом, лишь потом с головой окунулся в свою работу.

Но несмотря на сильную занятость, меня что-то грызло изнутри. Что не давало покоя…

Я игнорировал эти звоночки, но они все равно не давали мне расслабиться. На душе был дискомфорт. Я не мог понять, что именно меня тревожит, пока на пороге моего офиса поздним вечером не появилась заплаканная Алина.

— Алина? Что ты здесь делаешь? Уже довольно поздно!

— Не могла до тебя дозвониться!

Хлопаю себя по карману джинсов. Пустота.

— Прости, телефон, наверное, в комнате для переговоров оставил. Что-то случилось?

— Соня пропала!

Вскакиваю. Мгновенно приободрился.

— Что значит пропала? Лина!

Дочь падает в кресло и начинает реветь, показывает мне какую-то скомканную бумажку.

— После того, как ты мы с тобой приехали домой, мне позвонил друг. Предложил сходить на собеседование. Работа менеджером… Я пошла в несколько мест. Когда вернулась, обнаружила на столе вот это! Записку от Сони!

Я подхожу к Алине и забираю бумажку.

«Я все слышала и решила уйти. Теперь я никому не буду мешать. Прощай!»

— Что за?!..

Черт! Неужели Соня слышала наш разговор с Алиной?! Неужели в то время она оказалась дома и подслушала…

Алина заливается слезами, всхлипывает, а вот мне ее совсем не жаль сейчас.

Все мои мысли только о Соне, об этой хамоватой, но такой ранимой мартышке!

Каково ей было сидеть и слушать наш разговор?! Тихо-тихо, не давая знать о себе.

Алина еще сказала такую фразу, мол, мама много раз жалела, что согласилась взять Соню.

В любом возрасте больно было бы услышать такое о своих родителях.

Пусть Марина не родная мать, не мать по крови, но именно она растила Соню. Черт побери, я просто не представляю, какой хаос творится в мыслях Сони сейчас.

Ожидаемо, что она выкинет какой-нибудь фокус. Язык не повернется прочитать ей нотации об импульсивности.

Пусть творит все, что угодно, выплескивая боль.

Лишь бы себе не навредила! Вот с этим уже сложнее. В состоянии аффекта совсем не контролируешь ни слова, ни действия!

— Ты ей звонила? — встряхиваю Алину.

— Звонилааааа… Писала! Все без толку! Ее телефон остался в спальне. Она почти ничего не взяла из дома. Только немного вещей и разбила свою копилку! — захлебывается слезами. — Карточку, которую ты ей дал, порезала на кусочки и наши семейные фото выбросила в урну!