^{361}

Столь же блестяще, как до сих пор, господин Грюн приводит и здесь извлечения из извлечений Штейна и Рейбо, беллетристически разукрашивая их и безжалостно разрывая то, что у них представляет собой связанные друг с другом звенья. Мы приведем лишь один пример, чтобы показать, что Грюн никогда не держал в руках и этого произведения.

Сен-Симон никогда и нигде не противопоставлял органические периоды истории критическим. Господин Грюн здесь попросту лжет. Лишь Базар ввел это деление. Господин Грюн нашел у Штейна и Рейбо, что Сен-Симон в «Новом христианстве» признает критику, которую дал Лютер, но находит недостаточной его положительную, догматическую доктрину. Господин Грюн смешивает это положение с обрывками воспоминаний о сен-симонистской школе, почерпнутыми из тех же источников, и фабрикует из этого свое вышеприведенное утверждение.

Состряпав указанным образом несколько беллетристических фраз по поводу жизни и деятельности Сен-Симона, – причем единственным источником служат ему Штейн и путеводитель последнего, Рейбо, – господин Грюн заканчивает следующим восклицанием:

Такими беллетристическими залихватскими фразами господин Грюн хочет доказать свое превосходство над теми, кто служил ему образцом.

Так как господин Грюн читал сен-симонистов ровно столько же, сколько и самого Сен-Симона, т.е. вовсе не читал, то он должен был бы, по крайней мере, делать сносные извлечения из Штейна и Рейбо, соблюдать хронологическую последовательность, связно излагать ход событий и отмечать необходимые моменты. Вместо этого он, по наущению своей нечистой совести, поступает как раз наоборот, сваливает, насколько возможно, все в одну кучу, опускает необходимейшие вещи и путает даже больше, чем при изложении Сен-Симона. Здесь мы поневоле будем еще более кратки, ибо в противном случае нам пришлось бы написать такую же толстую книгу, какую написал господин Грюн, чтобы отметить каждый его плагиат и каждую ошибку.

О периоде времени с момента смерти Сен-Симона до июльской революции[481] – об этом важнейшем периоде в теоретическом развитии сен-симонизма – мы не узнаем ровно ничего. Таким образом, важнейшая составная часть сен-симонизма, критика существующего строя, совершенно отпадает для господина Грюна. И действительно, трудно было сказать что-нибудь об этом, не зная самих источников, особенно прессы.

Свой курс о сен-симонистах господин Грюн открывает следующим положением:

Господин Грюн следует за Рейбо, который видит (стр. 96) в этом положении переходный пункт от Сен-Симона к сен-симонистам, и затем продолжает так:

Здесь господин Грюн хотел быть в чем-то отличным от Рейбо. Рейбо связывает этот «практический догмат» с «Новым христианством». Господин Грюн считает это домыслом Рейбо и без стеснения подставляет на место «Нового христианства» последние слова Сен-Симона. Он не знал, что Рейбо просто дал дословное извлечение из «Изложения учения Сен-Симона», год первый, стр. 70.

Господин Грюн не может понять, каким образом здесь у Рейбо после некоторых выдержек, касающихся религиозной иерархии сен-симонизма, вдруг откуда-то сваливается «практический догмат». Между тем, это положение может привести к мысли о новой иерархии лишь в том случае, если рассматривать его в связи с религиозными идеями «Нового христианства», а без них оно требует, в лучшем случае, лишь обыденной классификации общества; господин же Грюн воображает, что из одного этого положения уже вытекает иерархия. Он говорит на стр. 91:

У Рейбо он находит в вышеупомянутом извлечении из «Изложения» следующее место:

Господину Грюну явно достаточно было только поставить этот тезис на голову, превратить предшествующие положения в выводы из заключительного положения, чтобы прийти к своей совершенно непостижимой фразе.

Грюновское воспроизведение сен-симонизма «до того запутано и хаотично», что на стр. 90 он превращает «практический догмат» в «духовный пролетариат», этот духовный пролетариат он превращает в «иерархию духов», а эту последнюю – в верхушку иерархии. Если бы он прочел хотя бы только «Изложение», он заметил бы, что религиозная концепция «Нового христианства», в связи с вопросом о том, как же определяется capacité[482], с неизбежностью приводит к признанию иерархии и ее верхушки.

Все рассмотрение и критика «Изложения» 1828 – 1829 гг. исчерпывается у господина Грюна одним положением: à chacun selon sa capacité, à chaque capacité selon ses oeuvres[483]. Что же касается, помимо этого, «Producteur»^{362} и «Organisateur», то он о них почти ни разу не упоминает. Он перелистывает Рейбо и находит в отделе «Третья эпоха сен-симонизма», стр. 126 (Штейн, стр. 205), следующий отрывок:

От вышеуказанного положения господин Грюн непосредственно перескакивает к 1831 г., обрабатывая Рейбо следующим образом (стр. 91):

Господин Грюн опускает три положения, которые тоже находятся в заголовке «Globe»^{363} и все относятся к практическим социальным реформам^{364}. Они встречаются и у Штейна и у Рейбо. Он делает это для того, чтобы превратить эту простую вывеску газеты в «схему» системы. Он обходит молчанием то, что приведенная «схема» находится в заголовке «Globe», и, исказив текст заголовка, оказывается затем в состоянии разделаться со всем сен-симонизмом хитроумным критическим замечанием, что религия помещена наверху. A между тем он мог бы вычитать у Штейна, что в «Globe» дело обстоит совершенно иначе. «Globe» содержит – чего, впрочем, не мог знать господин Грюн – подробнейшую и серьезнейшую критику существующего строя, особенно его экономических порядков.