Пришел я к своей девочке не с пустыми руками, а я букетом ее любимых цветов.

Ах, какое у нее сейчас лицо! Она похожа на…

Букет у меня буквально вырвали из рук, и в следующий миг я получил им по лицу. Как хорошо, что моей девочке нравятся лилии, были бы это розы, без царапин точно бы не обошлось…

Изабелла замахнулась повторно, хотя от букета уже мало что осталось, но я не дал ей этого сделать. Мягко, но крепко обхватил ладонями ее шею и запястье, и прижал к стене.

— Посмела поднять руку на своего супруга и господина? — на древнем и забытом даже мертвыми языке шепнул я ей в губы. Она промолчала, но всем своим видом изобразила раскаяние. Но из-под него отчетливо была видна ее радость.

Моя девочка действительно меня ждала… Создатель, как приятно…

А совсем скоро станет еще лучше!

— Я — твой Гай, а ты — моя Гайя…

Как же я скучал!

И моя девочка тоже скучала.

Мы впились друг в друга, словно оба припали к источнику божественного нектара…

Так оно, по сути, и было…

Часть

2.

Несбыточная

мечта

«Mirror, mirror on the wall

Who's the baddest of them all?

Welcome to my wicked world, wicked world…»

«Rotten To The Core» Sofia Carson.

Изначальный мир.

Алкарэль.

Как все здесь отвратительно и мерзко!

Мертвый, сухой и воняющий химикатами воздух. Искусственной была отделка камеры, и даже одежда, в которую меня засунули, была неорганической. Мы, азари, сразу чувствовали такие вещи.

Выпрямившись, я сидел на скамье — единственном вмурованном в стену предмете мебели. Как и полагается азари моего статуса, осанка была идеальной, а по лицу нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Честь моего рода не будет попрана более, чем уже есть сейчас.

Прости, отец. Ты был прав. Я все-таки подвел тебя…

Сквозь толстое прозрачное бронестекло на меня смотрели две пары мертвых глаз. Живыми эти существа только казались, это я тоже чувствовал. Мерзкие, разлагающиеся куски гнилого мяса… Фу!..

Один из них, тот, что когда-то был мужчиной, сказал на всеобщем:

— Твои сородичи ушли порталом, и бросили тебя здесь, умирать.

Не знаю, какой реакции он ждал, но я даже не моргнул, все так же равнодушно разглядывая парочку через стекло.

— Меня зовут Ромул Октавий, и я правитель двух миров, на один из которых вы совершили атаку.

О! Да со мной говорит самая высокая шишка на елке! Какая честь!

— Твоя казнь будет быстрой, если ответишь на все наши вопросы.

Ответом я его не удостоил.

— Значит, будет по-плохому… — пробормотал он, уступая место женщине.

Она поймала мой взгляд, и моментально в виски ввинтилась боль.

Ментальное подчинение!

Мои губы расползлись в презрительной улыбке. Куда этой магичке, чья сила не имела ни единой толики божественной искры, тягаться с тем же цесаром в ментальной силе.

Совсем недавно, каких-то сотню лет назад, повелитель загорелся идеей защиты от ментальных атак для азари. Причин этого внезапного решения никто не знал, но факт заключался в том, что на решение этой задачи были брошены лучшие умы и самые сильные маги жизни. И вот, спустя пару десятков лет, волшебники нашли решение. Органический симбионт-имплант внедрялся через глазницы прямо в мозг, и просто блокировал все сигналы, вынуждающие азари делать хоть что-то против воли. Такие уже давно внедряли всем, достигшим совершеннолетия. У меня он, разумеется, тоже был. Поэтому, эта мертвячка могла хоть в лепешку раскататься — ничего у нее не выйдет.

Потужившись еще несколько вздохов, она отступилась.

— Раз не хочешь сотрудничать, завтра тебя ждет казнь. Посмотрим, как хорошо вы, пришельцы, горите! — прошипел сквозь зубы мужчина, и вместе с женщиной, которая так и не представилась, вышел за дверь зала.

Видимая через стекло часть моей тюрьмы, выглядела как отделанный металлом зал в виде сплющенного цилиндра. В его центре была моя камера такой же формы. Толстые округлые листы стекла перемежались крепкими металлическими вставками. Одной из них явно была дверь, но время ее штурма еще не пришло. Я прекрасно помнил, как просто они вырубили меня в первый раз. Ступать второй раз в одну и ту же лужу не собирался, еще чего…

Просунув палец в рот, я осторожно сковырнул крошечную, как семечко райи, капсулу.

Последний шанс.

Азари всегда были склонны к перестраховке, и эта штука была как раз на случай, если воина пленят до растворения в броне. Никому не хотелось мучиться в застенках весь остаток жизни…

А учитывая регенерацию моей расы… Сегодняшний допрос еще не закончен, и поджаривать меня будут еще очень и очень долго…

Вот только одна загвоздка, новый, экспериментальный вид брони требовал большого количества органической биомассы. А здесь, в этом отвратительно-искусственном окружении, накормить симбионта я мог только своей плотью. Что, разумеется, не смог бы пережить ни один азари, и я в том числе. По этой причине надкусывать капсулу, запуская процесс роста, я пока не спешил.

Была у этого моего промедления и иная причина. Про проект «симбиоз» ходили очень нехорошие слухи. Что, дескать, его закрыли из-за нестабильности, неуправляемости и агрессивности опытных образцов, что были жертвы среди охраны и научного персонала, и еще много подобного…

Эти темы меня особо никогда не интересовали, но слухи доходили даже до меня… Кто бы мог подумать, что следующим новую броню придется испытывать уже мне, и на своей шкуре.

Мягко говоря, я был не в восторге от всей этой ситуации, но выбора у меня не было. Даже если после активации я погибну или впаду в безумие, и начну громить здесь все, это в конечном итоге пойдет только на пользу мне и моему народу. Я получу такую желанную «чистую» смерть, унеся с собой побольше врагов, а моему народу достанется еще одна толика боевой славы.

Да! Пусть враги боятся одного нашего имени!..

В зал вошли еще двое и заговорили друг с другом на незнакомом мне языке. Впрочем, мне и не нужно было знать их язык. Новое лицо незнакомой мне женщины выражало весьма недвусмысленные эмоции. За время своих поездок на другие континенты родного мира (особенно к вайшам), я к таким уже давно привык.

Медленно я встал и начал раздеваться.

Дирк.

— Кэт, не глупи.

— Да ладно тебе, это же смертник! Он и сам, наверняка, не прочь развлечься напоследок!

— Это может быть опасно!

— Он всего лишь живой. Без своей брони он — ничто. Я легко справлюсь с ним. Тем более, ты меня подстрахуешь.

— Мне это не нравится, если начальство узнает…

— То оно узнает и о твоих грешках тоже. Вылетим вместе.

Я только зубами с досады заскрипел. В который уже раз, совместные наши с ней секреты она использует против меня же…

— Бедовая ты баба… — процедил я сквозь зубы.

— О! Смотри! Он уже и сам все понял!

Напарница оскалилась в похотливой улыбке.

Я пригляделся к пленнику. Действительно, смазливый. Еще и волосищи до колен…

Парень не спеша разделся, и, аккуратно сложив тюремную одежду, выпрямился во весь рост, без стеснения демонстрируя себя во всей красе. Кэти восхищенно выдохнула, едва не закапав слюной прямо на пол. Я только скривился. Смазливые мужики всегда были ее слабостью. Горбатого и перерождение не исправит…

Едва бронированная дверь чуть отъехала в сторону, я активировал крупнокалиберный плазмомет, и, первым делом, наставил его ему в грудь, с угрозой глядя в его голубые глазенки. Он понял и глупостей совершать не стал. Кэт проскользнула мимо меня в образовавшуюся щель, и я тут же закрыл за ней дверь. Теперь открыть камеру изнутри у нее не выйдет. Даже если пленник таки одолеет ее, и вынудит подчиняться, она не сможет выпустить пришельца. Пульт-то остался у меня.