Единственное, что расстраивало Е. в ее отношениях с собакой, это то, что пес не слишком радуется ее приходу из магазина или поликлиники и, наверное, мало ее любит.
Нам было не очень понятно, что она имеет в виду. Поэтому было решено, что, когда ей понадобится уйти, к ее приходу мы подъедем к ней домой, чтобы вместе войти в квартиру и посмотреть, как Моня встречает хозяйку.
Встреча действительно была не слишком радостной, но нам стало понятно, что собака просто настолько истощена, что у нее нет сил на бурное выражение радостных эмоций, что мы и объяснили хозяйке. Она расплакалась от жалости к Моне. Пригласила нас в комнату, сказав, что хочет еще поговорить о Моне, а сама выбежала на кухню. Во время нашего разговора нам было совершенно очевидно, что собака долго не проживет, и оставшееся время будет для Мони мучительным, впрочем, как и вся его жизнь, но как сказать об этом Е., видя ее тревогу и любовь к собаке?
Пришла домой дочь Е. Мать вскинулась и закричала дочери из комнаты: «Маша, королевские креветки и лосося не трогай, это — Моне, ему нужен фосфор, поешь сосиски».
В этом случае мы никак не стали комментировать эти слова. И Моню, и Е. было жалко.
Из рисунка видно, что Е. ставит мужа и дочь выше себя и объединяет их в подгруппу. Другой семейной подгруппой на рисунке являются сама Е. и собака.
Очевидно, что оказавшись не у дел, Е. начала испытывать страх изоляции, этот страх заставлял ее ссориться с мужем и дочерью. В результате проблема Е. только усугубилась, и муж, и дочь, желая избежать очередных упреков в своей неблагодарности, стали избегать общения с Е. И тогда Е. увидела абсолютно беспомощного щенка, которого к тому же должны были усыпить. Вспомним, что за полгода до этого Е. сама перенесла тяжелый инфаркт. Выходить собаку для Е. — доказать самой себе, что она еще может приносить пользу, что она нужна кому-то.
В данном случае появление собаки оказывает скорее негативное действие на семейную динамику, но тревога Е. частично приглушается, давая нестойкий позитивный эффект, так как пес тяжело болен и в любой момент может умереть, «предав» тем самым Е., сведя на нет все ее усилия.
Из рассмотренных нами шести случаев собаки, безусловно, улучшали семейную динамику и снижали первичную тревогу владельцев, оказывая на них позитивный терапевтический эффект, только в двух. Так, мы могли наблюдать позитивную семейную динамику у владельцев английского мастифа и владельца лхасского апсо, которые, кроме того, обрели новый смысл в жизни, что снизило их первичную тревогу и оказало сильное терапевтическое действие.
Если говорить о владелице ирландского сеттера, то собака помогает ей лишь отчасти, являясь паллиативной мерой в решении ее проблем и, по большому счету, не решая их. Вспомним, что эта женщина вынуждена была сменить трех собак.
Владелец немецкой овчарки не смог решить своих внутренних проблем с приобретением собаки, а динамика его семьи ухудшилась.
Владелица среднеазиатской овчарки лишь слегка снизила тревогу изоляции, которая сразу же заменилась страхом смерти собаки (и, в конечном счете, страхом собственной смерти), при этом динамика ее семьи с появлением собаки ухудшилась.
Интересен вопрос о терапевтическом эффекте, оказываемом на хозяйку пуделем Бонни. Можем ли мы в данном случае говорить о том, что этот терапевтический эффект является позитивным? На наш взгляд, можем. Хозяйка Бонни сделала свой осознанный выбор и была последовательна в нем.
Таким образом, ярко выраженный позитивный терапевтический эффект от ненаправленной канистерапии в этой возрастной группе наблюдается приблизительно у 50 % владельцев, а явно выраженный негативный эффект — у 35 % владельцев.
Очевидно, что в старшей возрастной группе собаку заводят уже не для детей, а для себя. Такие владельцы ожидают от собаки, что она заменит им детей, которые выросли и живут самостоятельной жизнью. Собака используется как средство спасения от одиночества и начинает придавать новый смысл жизни. Однако если образ идеальной собаки, сложившийся у владельцев на основе фильмов и книг о собаках или на основе рассказов знакомых (наконец, на основе детских воспоминаний о собаке, которая была когда-то), не совпадает с образом реального животного, живущего рядом здесь и сейчас, то владельцы начинают испытывать сожаление и разочарование по поводу приобретения собаки.
Во вступлении мы уже упоминали, что большинство жалоб на собак в этой возрастной группе приходится на то, что от собаки много грязи, она «много ест», «вонючая», «занимает много места», «с ней тяжело справляться».
Результаты этого количественного опроса фактически освещают нам негативные аспекты ненаправленной анималотерапии в данной возрастной группе.
Таким образом, мы можем утверждать, что ненаправленная анималотерапия показана не всем пожилым пациентам. По разным оценкам, полученным нами в процессе количественных и качественных исследований, от 9 до 50 % таких пациентов не решают своих проблем с приобретением собаки. Однако в тех случаях, когда собаке удается оправдать ожидания хозяина, жизнь пожилых пациентов наполняется новым смыслом.
Позитивный терапевтический эффект выражается в том, что появление нового жизненного смысла снижает депрессивные симптомы, связанные с возрастом и утратой тех или иных возможностей, и вызывает у таких пациентов желание жить хотя бы ради собаки.
Заключение
Далеко не в каждом из рассмотренных нами случаев приобретение собаки оправдывало ожидания хозяина и в той или иной степени решало психологические проблемы владельца.
От чего зависит, поможет ли собака, облегчит ли она тревоги хозяина? Будет ли взаимодействие с собакой являться анималотерапией для владельцев? Мы составили сводную таблицу рассмотренных случаев, которая отражает, решает ли собака проблему хозяина, как появление собаки влияет на семейную динамику и какова предполагаемая и актуальная функция собаки в семье.
Обращает на себя внимание тот факт, что всегда, когда собаку заводили с целью воздействия на поведение других членов семьи, собака не помогала решить проблему.
В тех случаях, когда собаку заводили для себя, собака иногда решала проблему, а иногда нет. Показано, что для решения чисто утилитарных и потому хорошо осознаваемых задач необходимо правильно выбирать породу. При этом в трех из описанных случаев приобретаемая порода по своему функциональному назначению совпадает с осознанными и рационализированными ожиданиями хозяев. Но на деле собаки ожидаемую от них функцию не выполняют. Почему так происходит? Как мы помним, истинные мотивы приобретения собак в этих случаях совершенно иные, не соответствующие декларируемым.
В тех случаях, когда собаку заводили для себя, острота первичной тревоги снижается с приобретением собаки у восьми владельцев (около 60 %). Всегда, если острота проблемы снижается, то происходит и улучшение семейной динамики. Очевидно, это улучшение является следствием неких внутренних изменений владельца в связи со снижением его тревоги, которые сказываются на всех членах семьи.
