– Охотник-собиратель надежен как зубр, только более сообразителен. Правда, все зависит от того, интересно ли ему.

– Мне нужно несколько скрепленных листов из желтой папки с литерой «М», их ни в коем случае нельзя потерять.

– Можно попросить его.

– Марк, скажи ему: чем меньше он поймет из этих листов, тем лучше для него.

– Хорошо, а как их найти?

Луи отвел Марка в угол. Тот слушал, кивая головой.

– Иди, – сказал Луи, – если Матиас сможет и как только он сможет, спасибо ему. И предупреди Марту, что он зайдет. Давай поторопись.

Марк не пытался понять, в чем дело. Когда все так засекречено, бесполезно гадать, лучше подождать, пока все прояснится само собой. Он нашел уединенную телефонную кабинку и позвонил в кафе на улице Шаль в Париже, которое служило им связным пунктом. Через пять минут трубку взял его дядя.

– Мне нужен Матиас, – сказал Марк. – Ты чего трубку хватаешь?

– Хочу знать, в чем дело. Рассказывай.

Марк вздохнул и кратко изложил суть дела.

– Папка с литерой «М», говоришь? В бункере? И с чем это связано?

– С убийцей конечно, с чем же еще. По-моему, Луи что-то нащупал, у него все лицо перекошено.

– Сейчас позову святого Матфея, – сказал Вандузлер-старший, – но если получится, не лезьте вы в это дело.

– Я уже влез.

– Пусть Кельвелер сам гоняется за своими зайцами, оставь его.

– Не получится, – отвечал Марк, – я его правая нога. И похоже, заяц там не один.

Вандузлер что-то проворчал и ушел. Десять минут спустя трубку взял Матиас. Охотник-собиратель быстро соображал и мало говорил, и Марк за три минуты завершил разговор.

Итак, какой-то жалкий червяк сунул нос в это дело. Из-за этого дурацкого пса. И теперь здесь полиция. Не важно, наплевать, на этот случай все предусмотрено. Угрюмый коротышка Гер-рек будет делать то, что ему велят. Поглядеть на него, так можно подумать, он сам все решает. Он такой же, как все, просто делает вид. Чуть подтолкнуть, и поползет, как муравей, куда ему укажут. Коротышка не лучше других. Про ум муравья болтают всякий вздор. Он всего лишь покорный раб, не более. Стоит преградить ему путь пальцем, и он повернет в другую сторону. Так и будет ползти, пока не стемнеет. Не сможет отыскать дом, заблудится и погибнет. Проверено много раз. Геррек такой же. Надо лишь пальцем перекрыть ему дорогу. Такое под силу не каждому. Обыкновенный убийца, который тушуется при виде первого встречного полицейского, который никогда не думал о муравье и солнце, попадется через два дня.

Главное, не делать глупостей. И человек, притащившийся из Парижа с собачьим дерьмом, получит свое, если не отступится. Такой вряд ли отступит. Он хочет быть везде, все видеть, все знать, все суметь. За кого принимает себя этот червяк? Он не так ничтожен, как остальные, надо быть начеку. Не важно, знаю я таких. Спаситель человечества, нет людей более недалеких. Если собирается устроить пожар, чтобы выкурить крыс, получит струей из огнетушителя. Все будет быстро и четко. Не успеет глазом моргнуть, как кувыркнется в кювет. Я за всем слежу. Пока будут заниматься простофилей, я раздавлю поэта. По сути, если бы не иная стезя, мне следовало бы стать убийцей. Конечно, я и так убийца, но это было бы моим ремеслом. Убийство расслабляет. Надо быть начеку, ничем себя не выдать. Заниматься своими делами. Время от времени напускать задумчивый вид, интересоваться. Следить, чтобы все было расслаблено – руки, лицо, глаза.

Пока Марк раздумывал, не сходить ли за сеньором де Пюизе, оставленным на тумбочке, или пойти крутануть ручку большой машины Пор-Николя, дабы получить ответ на вопрос «Как извлечь Землю из Солнечной системы через пять миллиардов лет, когда Солнце взорвется?», мэр закрыл дверь дальнего зала «Кафе де ла Аль» и рассказывал Луи о своей встрече с инспектором из Кемпера, Герреком. Геррек измучил мэра вопросами о Мари Лакасте, взял список жителей общины и хотел встретиться с Кельвелером, чтобы выслушать его и забрать кость.

– Они сейчас в жандармерии Фуэнана. Потом начнут допрашивать.

– А зачем вы мне все это рассказываете? – спросил Луи.

– Геррек меня попросил. Он хочет до вечера переговорить с вами. Я передаю его просьбу.

– У него есть план действий, какие-то соображения?

– Геррек видит в жизни Мари лишь одну зацепку: исчезновение ее мужа Диего пять лет тому назад.

– Он умер?

– Неизвестно, его никто больше не видел, ни живым, ни мертвым. Его ружье нашли в порту, и одна лодка пропала. Верно то, что Мари старалась не говорить об этом и продолжала его ждать. Она не тронула ни один предмет у него в столе.

– Они поженились поздно?

– Им обоим было по шестьдесят.

– Он с ней здесь познакомился?

Мэр нетерпеливо дернул плечом. Неохота повторять то, что всем давно известно. Но Геррек велел ему не ссориться с Кельвелером, он мог оказаться полезным, инспектор слышал о нем и не доверял ему.

– Он встретил Мари у Лины, когда та жила в Париже. Мари работала у нее еще при первом муже, занималась детьми.

– Как звали ее первого мужа?

– Он был профессором физики, его имя вам ничего не скажет: Марсель Тома.

– А Диего был знаком с Линой?

– Да нет же, Диего работал на Севрана, вот в чем дело.

– А при чем тут Лина?

Мэр уселся, размышляя, как этот тип мог совершить все то, что о нем рассказывали, если он не в состоянии уразуметь историю Диего и Мари.

– Севран, – отчеканил мэр, – был старым другом семьи, особенно Марселя Тома. Они оба коллекционировали машинки, и инженер, приезжая в Париж, всякий раз заходил повидать друга и его коллекцию. Диего работал на Севрана. Поэтому бывал вместе с ним у Лины. Так он и познакомился с Мари.

– А какую работу выполнял Диего для Севрана?

– Он колесил по Франции в поисках машинок. Севран встретил Диего, когда тот перебивался, продавая всякое барахло, и взял к себе на работу. Короче, Диего женился на Мари через два месяца после того, как Севран женился на Лине. И они все поселились здесь.

Луи тоже сел, сохраняя терпение. Он размышлял, как можно так плохо рассказывать. Ну и путаница в голове у этого Шевалье.

– Лина развелась, чтобы выйти за Севрана?

– Да нет же, господи, это было после несчастного случая. Ее муж упал с балкона, плохо ему стало. Она была вдовой.

– Вот как. Расскажите, как это случилось.

– Ну вдова, понимаете. Ее муж упал с террасы. Я слышал об этом от Мари, Лина таких разговоров не выносит. Они с Мари были одни с детьми. Лина читала у себя в спальне, Тома курил на террасе. Лина корит себя за то, что оставила его одного, когда он слишком много выпил. Это нелепо, как она могла знать?

– Где именно в Париже это случилось? Вам известно?

Шевалье снова вздохнул:

– В Пятнадцатом округе, улица Аббе-Кру. Номер дома не спрашивайте, не знаю.

– Не волнуйтесь, Шевалье. Я не хочу вам надоедать, просто пытаюсь представить, как все было: Значит, Лина осталась вдовой с двумя детьми и Мари. А дальше?

– Через год она сблизилась с другом Севраном, и они поженились.

– Ну ясное дело.

– Нужно было кормить детей, работы не было, денег тоже. Муж оставил ей только машинки, замечательные конечно, но она не знала, что с ними делать. Она снова вышла замуж. Впрочем, я думаю, она любила инженера, я в этом почти уверен. Ладно, не важно, все поженились, и Севран поселил своих домочадцев здесь. А теперь Геррек интересуется этим Диего, о котором мы в сущности ничего не знаем, не больше, чем Севран, который подобрал его на деревенской ярмарке, где он торговал своими поделками. Я рассказал Герреку все хорошее, что знал о Диего, – человек надежный, не в меру чувствительный, но хороший и энергичный, каждый день вставал в шесть утра. Его всем не хватало, когда он пропал. А что до Мари… так еще две недели назад она по-прежнему ждала его.

– Печально.