Насколько креативно нужно мыслить, чтобы отправиться на боевое задание в тонком обтягивающем костюме с крупными вырезами в отдельных местах? Из оружия только плетка на поясе. Злой холодный взгляд раскосых глаз обыскивает улицы в поисках очередной жертвы. Длинные темные волосы, развевающиеся на ветру, обнажили на щеке татуировку в виде символа каббала Тихой Смерти. Будем надеяться — клиент идентифицирован верно, права на ошибку у меня нет.

Эльдарка на лету спрыгнула с аэроцикла, а тот продолжил свое движение на автопилоте. И вот, соблазнительно виляя бедрами, она подошла к кораблю и прокричала:

— Выходи, трус!

Позади нее внезапно материализовались два призрака, один из которых сделал укол в шею эльдарки. Снотворное вперемешку с нанитами мгновенно лишило остроухую сознания, а микророботы позволят пережить нахождение в другой фазе, где нет кислорода.

Остальные каббалиты, недолго думая, принялись носиться по улице и беспорядочно палить по сторонам.

— Как наша жертва? — поинтересовался я у призраков, тащивших на себе бесчувственную эльдарку. В ответ мне пришли результаты сканирования: сдавление в норме, сердцебиение замедлилось до трех ударов в минуту, дыхание отсутствует. В общем, пару часов протянет…

— Было слишком легко, командир, — высказалась Рита. — Не находите?

— А чего ты ожидала от кровожадных садистов с больной психикой? Их поступки часто не укладываются в рамки нормальной логики… Нам надо поторапливаться, ее будут искать.

— Очнулась, подруга?

Посаженная в камеру эльдарка после двух суток, проведенных в отключке начинала приходить в сознание. Обнаженная пленница поднялась с операционного стола, огляделась по сторонам, сделала попытку встать на ноги, закончившуюся падением на пол. Она, оскалившись, злобно посмотрела на меня. Ей богу, никогда не встречал такой черной ненависти в одном единственном взгляде, аж стало не по себе.

— Мерзкая машина… меня будут искать и когда найдут…

— Боюсь не найдут, — резко перебил ее. — У твоих сородичей, если конечно кто-то из них умудрился выжить, проблемы куда серьезнее.

— Что!?

— Кузькину мать показал я твоей Комморре. Целых двести шестьдесят… — черт, в эльдарском языке нет эквивалента слову «мегатонна». Совсем забыл. — Короче здоровенную взрывающуюся бомбу я к вам домой отослал. Рвануло славно…

А скольких трудов и мата стоило Ягрыка убедить возвращаться обратно на Проклаон, послушались совета лишь самые умные орки. Процентов семьдесят орды сгорело в атомном пламени, ни в какую не хотели прекращать грабежи и убийства.

— Ложь! Комморраг никто еще не смог разрушить! Туда вторгались многие, но вернуться обратно живыми смогли единицы!

— Ну, я видимо сумел. Как видишь, мы находимся на борту моего корабля. Целые и невредимые.

— Я нужна тебе живой, раз меня не убили.

— Догадливая. Назови свое имя.

— Кали Малис из каббала Тихой Смерти. Что машинам от меня нужно?

— Начну с того, что задам вопрос. Как ты относишься к перерождению душ?

— До Падения для эльдар перевоплощение было в порядке вещей. После смерти мы уходили в варп, где нас оберегали боги, и со временем возрождались в новых телах. С пробуждением Слаанеш мы потеряли бессмертие.

— А ты помнишь, кем была в прошлой жизни до рождения эльдаром? — реакция остроухой оказалась неожиданной. Она впала в прострацию, но через пару минут способность осознавать происходящее вернулось к ней. Значит, я надавил в нужное место, вон, даже злоба куда-то резко улетучилась. Эльдарка собралась было выйти из лабораторного помещения, однако помешала зеленая пленка энергетического щита. Пока не исключим вероятность обмана и игры, выпускать ее на волю не будем, скорее всего, вообще не будем.

— Не твое дело, ингир… — вяло огрызнулась остроухая.

— В прошлой жизни ты была мон'кей, человеком. Твой дом — планета Земля, двадцатый или двадцать первый век.

Побледневшая боевая эльдарка посмотрела на меня, как на черта.

— Откуда тебе известно!?

— Я сам с Земли, из 2011 года, зовут меня Николай Оболенский, жил в столице Китая, в Москве… Тебе это о чем-нибудь говорит?

— Но разве Москва не столица России? — осторожно уточнила Малис. — Хотя возможно, память подводит меня… это было так давно, что я почти забыла.

— Я тебя просто проверил. С вами темными эльдарами ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Как тебя звали в прошлой жизни? Место твоего проживания?

Остроухая тяжело вздохнула.

— Беатрис меня звали, я жила в Манаусе, это город в Бразилии… В двадцать шесть лет я умерла на больничной койке от рака и потом попала сюда… Четыреста лет с тех пор прошло…

— Ты знаешь, кто тебя сюда отправил?

— Не имею ни малейшего представления.

— Значит, не знаешь. Все гораздо проще и сложнее одновременно. Тебе наверняка приходилось слышать про К'тан, Звездных Богов, кто пожирает звезды. Я оказался в этой жестянке по воле одного из них… Он предложил мне жить и я, не вдаваясь в детали предложения, согласился. Теперь вот пашу на него, выполняя всякую грязную работу.

— И давно ты тут?

— И трех лет не прошло.

— Земля сильно изменилась?

— Ты о чем?

— Я умерла в 1996 году. Здесь прошло четыреста лет, ты заявляешь, что не больше трех лет здесь… ничего не понимаю.

— В наших вселенных время течет иначе. Ничего удивительного.

— Этот К'тан, он послал похитить меня?

Я кивнул головой.

— Для чего я ему понадобилась?

— Не могу знать, начальник в свои дела меня почти не посвящает. Я знаю только то, что мне положено знать. Ни битом больше.

— Мать рассказывала мне много ужасных историй про Звездных Пожирателей.

— По мне так К'таны безобидные младенцы по сравнению с темными эльдарами.

— Благодаря тому, какие мы есть, мы и выживаем в этом мире. — Без тени сомнения бросила остроухая. — Ненависть придает силу.

— Очнись, дорогая, ты не эльдар, ты — человек.

— Я была человеком… в прошлой жизни. А люди слабы в отличие от эльдар.

Собственно, чего я ожидаю от нее? Четыреста лет не проходят бесследно для человеческой личности, двадцать шесть лет на Земле по сравнению с четырьмя веками в Комморре, бывшей Комморре… Ее психика без сомнения подверглась трансформации в жестоком обществе темных эльдар. Уже сейчас могу диагностировать ярковыраженную манию величия, нарциссизм и патологический садизм. Прописал бы ей курс шоковой терапии, да боюсь, начальнику не понравится излишняя инициатива.

— Тебя не волнует, что твоих эльдар больше нет? Бомба спалила дотла ваш город и дестабилизировала участок Патуины, где он располагался. Домен лопнул, словно мыльный пузырь, представляешь? А темные эльдар пошли на корм демонам варпа. Ты осталась одна из немногих, кому посчастливилось оказаться за пределами Комморры в момент взрыва.

Неожиданно остроухая бросилась на меня, но на ее пути встал энергетический барьер, долбанувший буйную электрическим разрядом. Малис хищно оскалилась, потирая ожог у себя на лбу.

— Я порву тебя на части! — в бессильной злобе прошипела эльдарка. — Ты ответишь за уничтожение моего народа!

— Обидно, я надеялся на более конструктивный диалог. Знаешь ли, нормальных собеседников тут не хватает. Но ничего, скоро явится мой начальник и заберет тебя.

— Для чего я ему?

— Наложницей сделает. — Пошутил я, однако пленница восприняла все всерьез.

— Я погорячилась… может, выпустишь меня? — резко сменила тон эльдарка. — Я уйду, и ты меня больше не увидишь.

— Даже не пытайся, змея. Я скормлю тебя К'тану и еще на шаг приближусь к тому, чтобы свалить из этой чертовой галактики раз и навсегда. Ничего личного — просто бизнес.

Поняв, что разговаривать с Малис не имеет смысла, я оставил ее наедине с собой.

Целую неделю меня нельзя было оторвать от научных изысканий касаемо путешествия в другую вселенную. Компьютер «Паллады» провел не одну сотню моделирований, миллионы всевозможных физических и математических расчетов, которые в перспективе помогут мне достичь цели — вернуться если уж не на родную Землю, то хотя бы на одну из ее версий. Еще земные ученые придумали в двадцатом веке теорию многомировой интерпритации квантовой механики, допускающей существования бесчисленного множества параллельных вселенных. Их число не бесконечно, но стремится к бесконечности, следовательно, возможно существование абсолютно невероятных вещей. По мере того, как я постигал азы десятиэтажного некронского матана и выносящей мозг теоретической физики, мой замысел становился все ближе к реальному воплощению.