Трель сотового телефона в моей сумке вклинивается между нами как раз в тот миг, когда его губы едва успевают коснуться моих.

Напуганная собственной смелостью и тем, что зашла в отношениях с боссом так далеко, я вздрагиваю.

— Кажется, мне пора домой, — растерянно бормочу я и бросаюсь к своей машине.

— Тася… — вскидывает руку Афинский.

Но я отпираю свою машину, сажусь за руль и быстро выезжаю со стоянки.

Он не пытается меня остановить. Просто стоит на том же месте, беспомощно наблюдая за тем, как я ускользаю от него.

Телефон продолжает тревожно вибрировать в сумке, но я не собираюсь его доставать. Мне все равно, что хочет сообщить Феликс Йоффе. У меня есть целый вечер и ночь, чтобы придумать, как от него избавиться.

Когда я подъезжаю к дому, свободных парковочных мест нет. Мне приходится искать стоянку на другой стороне улицы. Выругавшись и кое-как поставив машину, я спешу домой.

Лифт медленно ползет вверх. В голову приходит мысль о том, что окончание сегодняшнего дня я проведу в свое удовольствие. Феликс у постели своей захворавшей матушки, а значит, я могу принять пенную ванну и привести в порядок мысли. Мне просто необходим план дальнейших действий.

На пороге меня встречает Ира.

— Тася! Где тебя носит? — злобно спрашивает она.

— Я ходила проведать Юрия Сергеевича. Он приболел, — сбрасывая туфли, поясняю я.

Но Ира неестественно бледна и в ее глазах осуждение. Я не могу понять, что происходит.

— А трубку брать тебя не учили?! — слышится резкий голос Феликса из кухни.

— Феликс?

Я вздрагиваю всем телом и шепчу едва слышно, так тихо, что не слышу себя саму. Прислоняюсь к стене, и меня бросает в жар. Я все это время была в компании другого мужчины. Я фактически изменила своему жениху.

«Главное, не подать вида», — возникает спасительная мысль.

В следующий миг мой будущий муж появляется в прихожей. Его серые глаза подернуты ледяной коркой, руки скрещены на груди, и от страха у меня окончательно обрывается все внутри.

— Что еще за шутки?! — хватает меня за запястье он. — Кто засиживается в гостях у старика допоздна?!

— Его жена пригласила меня поужинать… — блею я. — У меня даже не возникло мысли отказаться…

— А телефон тебе для чего?! Я бы забрал тебя после ужина, чтобы ты не ходила одна так поздно!

— Я же на машине… — шепчу я. У меня в глазах слезы.

— Чтобы это было в последний раз, Таисия! — сжимает мою руку еще сильнее Феликс. — Держи сотовый при себе, если решаешь резко менять планы!

— Ты же сам сказал, чтобы я не приезжала к твоей маме… — выдергиваю свою руку я. — Я даже подумать не могла, что ты приедешь…

— Ты обещала ждать моего звонка! — рычит он.

— Я немного отвлеклась и не услышала…

— Чтобы это было в последний раз, запомни!

— Хорошо… — растерянно киваю я.

Потом сглатываю и смотрю на свои руки.

«Скажи ему! — шепчет подсознание. — Пока здесь Ира, скажи, что не пойдешь за него замуж!»

Но мой язык, будто одеревенел. Я даже глаза поднимать боюсь, а о том, чтобы произнести членораздельную фразу — это из раздела фантастики.

— Может, выпьем по чашечке чая? — заискивающе улыбаясь, смотрит на нас сестра. — Феликс принес потрясающие пирожные на десерт…

Я поднимаю на нее глаза. Какие пирожные? Я даже говорить не могу. Как пить чай за одним столом?

— Хорошая идея, — уже мягче произносит мой будущий муж.

— Бегу ставить чайник, — прошмыгивает на кухню сестра.

Я собираюсь ускользнуть за ней следом, но Феликс ловит мою руку и привлекает меня к себе.

— Тася… разве ты не понимаешь, что я переживал все это время? — заглядывает в мои глаза он. — Я думал, с тобой что-то случилось…

Он берет в ладони мое лицо и целует меня в губы. Я прикрываю глаза от отвращения, но не смею противиться его поцелую. Мне хочется вырваться, а вместо этого руки безвольно падают вниз.

— Не делай так больше, Тася… — умоляюще просит он. — Обещай, что будешь брать трубку, где бы ты ни была.

— Постараюсь… — мямлю я.

— Нет, не «постараюсь», а «обещаю».

— Обещаю…

— Вот и отлично. Идем пить чай.

Он мягко берет меня за руку и ведет на кухню. Я не противлюсь. Сажусь рядом с ним и стеклянным взглядом смотрю на очень красивые пирожные с украшениями в форме весенних цветов. Их делали на заказ в кондитерской. Раньше я бы очень обрадовалась принесенному красивому десерту. Но сейчас мне снова кажется, что пирожные посыпаны ядом.

Ира разливает чай в сервизные кружки и болтает взахлеб обо всякой ерунде. Я же настолько напряжена, что не могу различить, о чем ее веселое щебетание.

— Мам, иди с нами чай пить! — зовет сестра.

Приходит мама, и все втроем начинают говорить о свадебном платье. Я смотрю в свою чашку с чаем и не участвую в разговоре. Мне хочется встать и уйти.

— Тася, а ты цвет хочешь только белый? — поворачивается ко мне Феликс.

Я пожимаю плечами.

— А бывают другие?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍—Конечно… красные, например. Мне очень нравится красный цвет.

— Красный?

Кажется, Феликс улавливает, что со мной не все в порядке.

— Тася, что происходит?

— Я устала, извините…

— Может, тогда пойдем в твою комнату? — касается моей руки он.

Ира отчаянно пихает меня под столом. Я вдруг вспоминаю, что мы с ней выбросили цветы. Если Феликс пойдет за мной в спальню, он заметит, что его дорогого букета в доме нет.

— Нет, не стоит. Посидим здесь, — жалко улыбаюсь я. — Ир, можно мне еще немного чая?

Меня тошнит от прикосновений Феликса. Он ведет себя так, будто на яхте не произошло ничего серьезного. А я до сих пор не могу пережить то, что он со мной делал. Говорить о платье после всего как-то не к месту.

— Тася, мне кажется, нам с тобой надо поговорить наедине, — озабоченно говорит мой жених.

— Не сегодня, — отмахиваюсь я.

— Завтра у меня много дел. Мы можем не увидеться.

— Значит, в другой раз.

Феликс обескуражено поглаживает свою бородку. Кажется, он начинает понимать, что накануне перегнул палку.

— Хорошо, тогда проводи меня до двери и хорошенько выспись. Завтра я постараюсь вырваться, чтобы провести с тобой вечер.

— Как скажешь.

Я поднимаюсь из-за стола и первой иду к двери. Спиной чувствую, что жених идет за мной следом.

— Тася… — ловит меня за руки у выхода Феликс. — Там, на яхте… ты неправильно меня поняла. Мы не можем делить постель до свадьбы, потому что так не принято.

— Для этого надо было меня раздевать и пугать? — с отвращением смотрю на него я.

— Тогда ты очень разозлила меня своими мыслями. Это жуткое искушение — находиться с тобой рядом и не взять тебя. Возможно, я сделал что-то не очень правильно, но поверь, лучше предостеречь, чем поддаться соблазну, Тася… Я знаю, о чем говорю.

— Я атеистка, Феликс. И все твои выдержки из писания — они мне ни к чему.

— Тебе не обязательно делить со мной мое мировоззрение. Просто соблюдай правила, и все будет хорошо.

Я с отчаянием усмехаюсь и развожу руками.

— Эти правила очень важны, Тася. Моя мама не очень хорошо себя чувствует, потому что волнуется за нашу свадьбу. Сегодня мне пришлось вызывать ей скорую помощь. А потом ты не брала трубку, и я поехал к тебе. Я испугался, что с тобой могло случиться что-то плохое… Ладно, не бери в голову. Завтра я постараюсь вырваться, и мы с тобой сходим куда-нибудь поужинать.

Мне отчаянно хочется попросить его больше никогда не звонить, но я не могу преодолеть странный страх, который не проходит.

Он склоняется ко мне и нежно целует в губы. Я прикрываю глаза и снова содрогаюсь от отвращения.

Когда за ним закрывается дверь, я чувствую себя так, будто с плеч свалился самый тяжелый груз.

— Неужели ушел? — высовывается из кухни Ира.