Динкерт пришла на следующий день. Принесла все украшения. Глаза опухшие и красные. Плохо смытые следы неумело наложенной косметики. "Он на меня даже не взглянул!" Заплакала так жалко, что даже Марине не захотелось язвить. Эрида принялась утешать её, сама чуть не плача. Марина быстренько смылась, не забыв перед уходом проверить, все ли вернула. Оказалось - да, и в куче обнаружилась тоненькая золотая цепочка с кулоном самой Динкерт. Эр, если разбирать кучу будет, непременно вернёт. Другое дело, что это может случиться и через месяц.

Как можно плакать из-за такой ерунды, как какой-то мальчик, Марина решительно не понимает.

Динкерт бредет по коридору. Понурая, грустная. Марина пробегает мимо. Динкерт окликнула.

- Марина, ты не знаешь, чем мышей можно отравить?

"А я тут причём? Говорить надо Хейс или завхозу."

- Тебе быстро, или что бы помучились?

- Лучше быстро, - торопливо отвечает, странно озираясь по сторонам.

- Тогда мышеловкой.

-Ставила, они приманку съели.

-Ха! Ставить тоже надо уметь! Значит так: берёшь доску, вбиваешь гвоздь примерно вот на таком расстоянии от конца, вешаешь мышеловку, и спокойно ставишь всё это вертикально в уголке. Мыша - зверюга жадная, подпрыгнет, вцепится - и привет, утром только результатом насладиться остается.

- Но её же потом вынимать надо...

- Ха! Тогда другой вариант: берёшь бутылку из-под молока, кидаешь приманку и льешь пару ложек масла. Потом кладешь наклонно (под горлышко можешь учебник математики сунуть - он самый толстый). Мыша по скользкому стеклу никуда не вылезет. Куда мышу вытряхнуть- сама догадаешься... Хотя лучше бутылку мне принеси - я обратно молока налью, и к целым в столовой подсуну. Представляешь - наливает кто-нибудь молоко в стакан, а там мыша дохлая плавает. Представляешь, какие у всех рожи будут....

Динкерт аж передёрнуло

- Нет, Марина, мне хороший яд нужен. Я их боюсь. Их там целая колония, похоже.

- Яд тебе нужен говоришь... Хороший...- Марина призадумалась. Динкерт так смотрит - видно сейчас заплачет, - Ладно. Встретимся у нашего корпуса через полчаса. Я тебе такую отраву принесу - десяток таблеток- человек через полчаса без мучений помрёт.

- Спасибо, это то, что нужно!

Марина ухмыльнулась вослед. Если кто-то считает, будто Херктерент верит в сказки, то глубоко ошибается. То, что несчастная любовь толкает на очень глупые поступки, Марине прекрасно известно. Да и подборка медицинских историй, о нелепых способах, каким пытаются уйти из жизни страдающие от неразделенной любви подростки, попавшаяся во "Враче общей практики" в разделе юмора, наводит на определенные мысли. Впрочем, ни один из описанных случаев смертью не закончился.

Как и подозревала Марина, получив упаковку таблеток и рекомендацию ни в коем случае не употреблять их самой, Динкерт отправилась вовсе не к себе, а в малый розарий. Двери заперла. Марина минут двадцать побродила вокруг. Пару минут с кем-то поговорила по местному телефону, и, подперев дверь шваброй, направилась на поиски Хейс. В очередной раз пожалела, что у неё нет такой рации.

В комнате Хейс обнаруживается ещё и Софи, что сейчас совершенно не важно.

- Что-то случилось?

- Да так, ничего особенного, только Динкерт отравиться решила от неразделённой любви к Орену.

Хейс и Софи вскакивают.

- Где она?

- В малом розарии.

Хейс бросается к телефону.

- Да не спеши ты так! В медицинский корпус я уже звонила. Эта дура сейчас внутри и уже приняла мои таблетки.

Хейс хватает Марину за плечи. Резко встряхивает.

- Ты что, совсем?

- А почему ты не спросила, какие именно таблетки? - с невинной улыбочкой спрашивает Марина.

- Что ты ей дала?

- В розарий я бы сейчас не очень спешила. Вид там вовсе не аппетитный. Хотя, органика очень хорошее удобрение...

Софи злорадно ухмыляется.

- Динкерт нашла в кого влюбляться. Во-первых, этот деятель давно и безответно сохнет по мне. Во-вторых, мне на него наплевать, в-третьих - Динкерт совершенно не умеет одеваться; обратилась бы ко мне - я даже без Эридиного золота такой бы наряд ей соорудила, да красоту навела, что бегал бы Орен за ней, как щенок привязанный, и чуть ли не писался бы от восторга.

В общем, в-последних, наверняка, наша милая Марина дала самое мощное слабительное, из тех, что смогла найти. Так?

- Ага. Иногда даже ты говоришь умные вещи. Медикам я сказала, что бы они готовили всё необходимое для промывания желудка. Представляю, что сейчас в розарии творится? Интересно, цветочкам не повредит? Хейс, воспоминания детства освежить не хочешь?

- Почему ты уверена, что ещё там, а не в окрестных кустах?

- Я предусмотрительная девочка! Ну что, пойдём нашу бедняжку спасать? А то ещё вместо избытка чувств задохнётся от избытка сероводорода собственного производства!

Только сейчас Хейс обратила внимание, что на руках Марины резиновые перчатки электрика. А через плечо ещё и сумка с противогазом.

- Вношу предложение! - с радостным возбуждением говорит Марина, похлопывая по сумке.

Данное предложение проигнорировано.

На вошедших Динкерт смотрит с самой настоящей мукой.

Марина выглядывает из-за спины Хейс.

- Ну что, теперь-то ты знаешь, каково это - пребывать в полностью расстроенных чувствах? Более полного расстройства всех чувств и органов разом мне наблюдать ещё не приходилось.

Младшая Херктерент с квадратными глазами влетает в медицинский корпус.

- Доктор. Срочно нужен доктор!

- Хм. В кои-то веки я вижу в своем скромном заведении легендарную Херктерент. Право же, я давно сбился со счёта, сколько лиц, пообщавшихся с вами, попадали сюда. Теперь вы решили составить им компанию?

Марина усмехнулась.

- Счастлива, что моя скромная персона столь знаменита. Но в ваших услугах я по-прежнему не нуждаюсь. Зато нуждающимся срочно потребуется промывание желудка, да и большой запас хлорки, пожалуй.

Врач принюхивается.

- Только не говорите, Херктерент, что вы взорвали канализацию.

- А что, идея! - оживилась Марина. - Это будет так свежо!

М-да, Маринина предусмотрительность насчет перчаток оказалась не лишней. Видок у Динкерт ещё тот. В медицинском корпусе сдав Динкерт на попечение врачей, Софи и Хейс отправились в душ. Отправив одежду в стирку и одолжив халаты, пошли к себе. Марина поджидает их у дверей. Вымытые перчатки демонстративно засунуты за ремень.

- Даже не знаю, Марина, наказать тебя, или ходатайствовать о награждении.

- Кстати, в комнате Динкерт я позаимствовала одну очень интересную записочку. В ближайшее время обнародую её содержимое. А пока послушайте: "Дорогой и любимый..."

Софи резко протягивает руку.

- Дай сюда. Немедленно.

- Зачем? - Марина прячет письмо за спину.

- Отдай письмо. - чеканит Хейс. Интонация - Марина только теперь поняла, откуда прозвище "Страх-и-Ужас" взялось.

Испугаться Марина не испугалась, но письмо отдала.

Хейс, не глядя, рвет письмо на мелкие куски.

Глава 6. Танк, взрывчатка и сущий кошмар.

Этот месяц обещал быть неспокойным (равно как и следующий) Именно весной по традиции, с которой безуспешно боролись все директора обеих школ, "Сордаровцы" должны были устроить "Котам" "Необыкновенную пакость". А в следующем месяце наступал черед котов.

Под "Пакостью" подразумевалось повесить флаг своей школы где-нибудь на видном месте на главном корпусе соперника, спустить и утащить к себе флаг школы, притом желательно с самого высокого из шпилей, проникнуть в школу и выкрасть один из "Императорских" или "Министерских" кубков за успехи. Пока украсть кубок не удавалось ещё никому. В обеих школах даже присловье о безнадежном деле появилось - "Как кубок украсть". Самым простым (внешне) выглядело подкараулить главного старосту последнего года обучения и отобрать у него значок. "Простота" обманчива - нападать на девушек-старост запрещается. Напасть можно было только один на один, а Главным Старостой почему-то всегда назначался лучший борец или боксер школы. А нынешний Главный Староста котов - далеко не тот увалень, кого Марина в песке валяла.