Черт побери, по правде сказать, все это время, несмотря на занятость, он постоянно ощущал, что какая-то часть его по-прежнему пребывает в Корт-Хэммеринге. Пожалуй, самая важная часть — сердце. Но это смехотворно! Он просто скучает и скоро забудет о том, что было. Время лечит все. Обратится к девушкам-хористкам, будет каждый вечер выбирать новую и кувыркаться с ней в постели, пока не упадет от изнеможения. Овладеет ею не три раза за ночь, а пять, возможно, даже шесть для пущей верности, что уж точно гарантирует кончину любого мужчины, включая его самого.

Все дело в новизне. Новизне ощущений. Ну, конечно, еще и в великолепных ногах Хелен, ее грудях.., он видел их обнаженными всего однажды, в полусгнившей хижине, когда помогал снять промокшую одежду.

У него едва не разорвалось сердце при воспоминании о том дне. Он был в такой лихорадке нетерпения, что ни разу не поцеловал ее груди. Этому надо положить конец. Сегодня он насытится новой причудой. Три раза, с перерывом не меньше чем по четверть часа.

Плотские наслаждения, когда-то любимый вид спорта, начали терять свою привлекательность. Они не должны быть тяжкой работой!

Но тут он вдруг осознал, что вовсе не радуется перспективе взять какую-то незнакомую девицу три раза подряд. Бичем вздохнул, уронив подбородок на галстук, повязанный сегодня уже не так безупречно, поскольку Неттл все еще не пришел в себя из-за потери Тини и хотел, чтобы хозяин это сознавал.

— Спенсер, что с вами? Почему вы уставились на фонарный столб с таким странным выражением лица? — ахнула Александра.

— Возможно, думает о своем последнем завоевании, — съехидничал Дуглас.

— Собственно говоря, так оно и есть, — заверил Бичем. — Прошу извинить, у меня свидание с преподобным Матерсом в Британском музее. Вероятно, придется поселить его в отеле “Грильон”. Если он имеет привычку болтать во сне, по крайней мере брат не будет маячить поблизости. Дуглас, платье Александры не нуждается в переделках. Если хотите, я навещу вас позже и расскажу о проклятой лампе.

— О нет, Хизерингтон. Еще один шаг — и я уложу вас на тротуар!

Александра укоризненно покачала головой;

— Собственно говоря, Дуглас имел в виду, что мы оба с удовольствием проводим вас к преподобному Матерсу. Очень хочется поучаствовать в вашем приключении.

Дуглас свел темные брови:

— Ничего подобного! Я сказал все, что хотел. Однако мы предпочтем поехать с вами, чем в Ричмонд, Спенсер. Леди Блейкни придется бросать на меня томные взгляды как-нибудь в другой раз.

— Леди Блейкни высокая, — вздохнула Александра. — Не такая, как Хелен, но все же черт ее побери!

Дуглас просиял, посадил жену в экипаж, пропустил вперед Спенсера и сел сам.

Выглянув в окно, лорд Бичем заметил стоявшего на тротуаре преподобного Олдера, все еще глядевшего ему вслед. Выражение лица священника ему не понравилось.

— Возможно, вам следует найти другого ученого отца, — посоветовала Александра, расправляя юбки.

— Лучше его нет, — заверил Бичем. — Он и мой оксфордский наставник, сэр Джайлз Гиллиам, были хорошими друзьями. Я часто сиживал на табурете в углу комнаты сэра Джайлза, слушая, как они спорят из-за очередного древнего текста. Это было поистине захватывающе.

Он вспомнил, как боялся пропустить каждое слово, даже если потребность облегчиться становилась нестерпимой.

— Мне не нравится эта сторона вашей натуры, от которой так и разит интеллектом. Неприятно думать, что вы способны восхищаться еще чем-то, помимо мягкой и теплой плоти, которую так приятно ласкать.

— Он имеет в виду дам. Спенсер, — без особой необходимости пояснила Александра.

— Я знаю, леди Шербрук.

— Предпочитаю думать о вас как о беспутном повесе без особых выдающихся качеств. Ненавижу менять мнения, особенно если уверен, что они абсолютно правильны.

— Понимаю, — сочувственно кивнул лорд Бичем. — Но, Дуглас, эти самые мои качества.., видите ли, они так долго дремали и только сейчас возрождаются к жизни. У вас нет причин расстраиваться по этому поводу. Дуглас величественно выпрямился.

— Я решил помочь вам, Хизерингтон. Даже согласен перевезти преподобного Матерса в отель. Да, я необходим вам, Хизерингтон, иначе к вам могут прилепиться такие, как Кроули, видит Бог, вы слишком доверчивы. Хочу убедиться, что никто не потревожит Хелен, не попытается воспользоваться полученными знаниями и что никакие шарлатаны и обманщики не собьют вас с пути истинного. Я знаю преподобного Матерса с самого детства. Он не будет возражать против моего присутствия. Я даже помогу ему отучиться разговаривать во сне.

— Ценю ваше предложение, Дуглас, — поблагодарил Спенсер, — и принимаю его от себя и Хелен. Но прежде скажите: вы ничего не слышали о том, что преподобный Олдер испытывает очередные затруднения?

— Этот коварный старый пройдоха? — переспросил Дуглас, занятый тем, что в который раз старательно кутал жену в плащ. — Боитесь, что он попробует сунуть нос не в свое дело?

— Не только боюсь, но уверен.

— Недавно он потерял пятьсот фунтов на скачках в Аскоте, поставив на жеребца Ротмира, который захромал у самой финишной линии. Хоксберри были очень этим расстроены — не проигрышем Олдера, разумеется, а болезнью жеребца. Но преподобный Олдер завел обширные знакомства. Нужно последить за ним. Пошлю одного из своих лакеев проверить, не встречается ли он с кем-то вроде Кроули. Что скажете?

— Превосходная идея. Только пусть ваши люди ежедневно меняются, Дуглас, чтобы Олдер ничего не заметил.

— А я думаю, что нужно установить слежку и за лордом Кроули, — вставила Александра. — Мне он кажется более опасным.

— Она права! — воскликнул лорд Бичем. — Придется нанять второго лакея.

— И мне тоже, — поддакнул Дуглас.

— Я слышала, что у преподобного Олдера необычайный нюх на деньги, — сообщила Александра.

— На все, что приносит выгоду, — поправил лорд Бичем. — Хитрый и расчетливый человек. И лучший оратор из всех, кого я слышал. Мне он всегда нравился. Надеюсь, он не окажется подлецом.

— Видели бы вы, джентльмены, как он флиртует с дамами! Тут его никому не превзойти! Боюсь признаться, но как-то он пожирал глазами даже меня.

— При нашей предпоследней встрече, — вспомнил лорд Бичем, — он сказал, что собирается жениться, уйти на покой и заниматься племенной фермой жены в Уэссексс. Утверждал, что мечтает разводить породистых коней.

— Старый развратник! Нет, я не про жеребцов, Хизерингтон. Но как он смел пожирать глазами грудь моей жены?!

— На ком он собирается жениться, Спенсер?

— На леди Чомли.

— Прелестная женщина, — заметила Александра, отчего-то нахмурившись.

— В чем дело? — осведомился муж.

— Говорят, что Лайлек практикует весьма необычные способы наслаждений.

— Какого дьявола? Что все это значит? — возмутился муж. — Ты скрываешь от меня восхитительно-новые извращенные удовольствия?

Александра вновь залилась краской и прижала ладони к горящим щекам.

— Мне, право, не хочется затрагивать эту тему сейчас, Дуглас. Позвольте, Спенсер, я расскажу вам о близнецах.

Выслушав панегирик двум самым умным, самым красивым, самым добрым детям во всей Англии, лорд Бичем заметил:

— Будь я другим человеком, возможно, тоже захотел бы иметь близнецов. Чтобы на каждом колене сидело по ребенку.

Шербруки уставились на него.

— И что бы вы сделали, если бы они оглушительно вопили в два голоса? — поинтересовался Дуглас.

— А что делаете вы?

— Везу их кататься верхом.

Лорд Бичем ничего не ответил, удивляясь, что побудило его сказать такое. Но это не важно. И будет не важно еще лет десять. Сорок пять — достаточно хороши и возраст, чтобы стать отцом.

Британский музей, огромный и неприветливый, был очень плохо освещен. Шаги вошедших отдавались от каменных ступеней зловещим эхом, и было очень сыро.

— В задних комнатах немного лучше, — утешил лорд Бичем. — Там зажжены камины и свечи. А в той каморке, где мы с преподобным Матерсом встречаемся, довольно уютно.