Охотничья деятельность, еще очень живучая в нашей группе, была унаследована предшественниками эпохи бубала, для которой она была единственным источником получения мяса. Следовательно, пастухи, о которых идет речь, должны находиться в группе «пастухов-охотников». Возможно, что они были также «пастухами-охотниками-рыбаками». Эта последняя деятельность была весьма важна в течение всего периода сахарского неолита. Однако сцены ловли рыбы почему-то достаточно редки на фресках.

Помимо быков мы не находим здесь других домашних животных, кроме барана, козы и собаки. Собака – животное ценное, для охотника, а вот два других, как кажется, не занимали особого положения в жизни пастухов крупного рогатого скота.

А как жили люди? Почти все они изображены обнаженными, хотя элементы одежды уже начали понемногу появляться. Это и набедренные повязки, сделанные из шкуры животного, и узкие штаны, и даже предполагалось использование одежды из тесненых растительных волокон, но это только гипотеза. Женщины иногда носят просторные юбки в форме колокола, но если они используют набедренные повязки, их можно отличить от мужчин только по форме груди – настолько их одежда похожа. Изображенные персонажи довольно часто носят как украшения веревочку вокруг живота. Еще недавно именно так выделяли себя жители в некоторых районах Африки. Кое-кто носит настоящие пояса и кольца на руках. Но самое удивительное – это головные уборы. Здесь и широкие шапки, нечто вроде фригийской шапочки, и даже некое подобие беретов и шляпок с перьями, и все это независимо от разнообразных причесок, иногда подкрашенных. Сама голова может быть украшена простой сферой, без всяких деталей внутри, или тщательно выполненным профилем, или опять же сферой, но отделенной двумя черточками от туловища, напоминающего астронавта или водолаза: это знаменитые «круглоголовые, столь привлекшие в свое время сторонников палеокосмонавтики».

Поскольку многие из этих сфер по-разному украшены, можно вообразить, что речь идет о масках, но носят их обычно женщины. Не исключено, что раскраска, пирсинг по-современному, должна была быть весьма распространена в ту эпоху, если судить по некоторым изображенным обнаженным персонажам. Чаще всего тело покрыто декоративными рисунками, состоящими из параллельных линий.

Если костюмы и орнаменты еще можно как-то трактовать, то образ жизни, изображенный на данных рисунках, не всегда легко угадать.

Аббат Брей, большой специалист в области наскальных изображений, попытался дать свои версии дешифровки. Но кто осмелится утверждать, что его интерпретации объективны?! Например, картина, изображающая треугольник с большими точками, окруженный тем, что можно квалифицировать как три «головы-кегли»? Рядом на коленях стоят два персонажа. Один из них держит топор. «Легенда», по мнению аббата, гласит: «Интимная сцена рядом со спящими детьми»! Когда в одной из круглых клеток изображены горшки и кувшины, а рядом женщина разбивает на своем жернове неизвестный продукт, то можно подумать о приготовлении пищи или о перемалывании зерен. Но редко удается пойти дальше.

Можно попытаться найти в изображенных картинах оставшиеся веками нетронутыми благодаря древним традициям африканских народов другие похожие действия. Такой способ был испробован сенегальцем Ампате Ба. Нужно признать, что в этом есть толк, так как предметы получают свое название, действия точно квалифицируются, существование некоторых поз перестает быть непонятным. Требуется глубже изучать этнографию племен и народов, например фульбе, которые, по-видимому, «ответственны» за эти рисунки. А пока приходится довольствоваться весьма смутными интерпретациями… Что, например, представляют собой предметы в форме полумесяца, которые мы наблюдаем в многочисленных домашних сценах?

Отметим также, насколько искусство пастухов динамично, оживленно. Жесты занимают большое место в графике: ко всему прибавляются утонченность черт, яркость красок, неподражаемый стиль…

Внутри «этажа» пастухов рогатого скота ученые попытались стилистически выделить несколько фаз. Но далеко в этом деле не продвинулись. Удалось только кое-что сделать в алжирской и ливийской зонах Тассили и в соседних районах (знаменитые городища Сефар, Джаббарен, Тадрарт Акакус).

Так, выделена «средняя пастушеская фаза», восходящая к очень ранним периодам (около 5500 г. до н. э. в Акакусе). Она является современницей последних охотников. Это главным образом типы лучников со средиземноморским профилем, головы их покрыты неким подобием беретов. Явно присутствуют негроидные элементы и многочисленные стада быков. Силуэты наших пастухов удлиняются, тяготеют к геометризму эпохи лошади.

Больше всего споров до сих возникает по поводу так называемых «круглоголовых». Что это – независимая группа, предшествовавшая пастухам, или, быть может, современница последних охотников? Согласия в трактовке нет. Даже здесь существует своеобразное разделение мнений: «архаичные» нарисованы по одному контуру, или в одноцветных плоскостях, или же носят фигурные маски, другие рисунки «поновее» – это полихромная живопись, с изображением негроидных типов и очень редко – быков. Повторим, что такое разделение взглядов далеко от совершенства и не всеми поддерживается.

Итак, «круглоголовые». Мы видели, что в эпоху охотников граверы эфиопской фауны уже материализовали сверхъестественные силы в виде людей в масках, вероятнее всего «колдунов». Эти персонажи ассоциируются с двумя типами сцен: один – изображающий охоту, другой – плодородие. И те и другие задевают религиозную идею и культы.

Первые наскальные гравюры дают нам весьма неточное указание на время прихода в Сахару этой мифологии. Надо признать, что с веками она все больше обогащается. У каждой эпохи будут свои особенности, и это не единственная заслуга наскального искусства, оставившего нам столь беспокойный пантеон. Конечно, не всегда удобно относить какие-либо изображения к хронологически определенному «этажу»: они просто не вписываются в существующие временные рамки. Но «люди с круглой головой», наши замечательные «астронавты», кажутся современниками пастухов крупного рогатого скота. Часто художники, посвятившие время и талант этому странному вроде бы «малеванию», выбирали укрытие под скалой или пещеры, чтобы раскрасить стены. С тех давних пор здесь ничего не изменилось. Мощь наскальных изображений волнует всех зрителей, хотя и не содержит слишком много сцен магических ритуалов, ритуальных оргий, неизвестных жертвоприношений. Ни в одном месте на земном шаре нет ничего подобного. Одновременно легкие по стилю и, если можно сказать, тяжелые по смыслу, они ассоциируют избранных людей с обожествленными животными, а их формы несут в себе тайную эзотерику. Создается впечатление, что молитвы и ритуалы людей становятся все более частыми, по мере того как жизненные силы покидают Сахару, и это читается на скалах: трагическая история плодородной страны, обреченной на то, чтобы стать самой красивой пустыней мира…

Наблюдательный человек будет поражен тем, что эти круглоголовые персонажи на наскальных изображениях очень футуристичны: это одновременно и Брак и Пикассо, научная фантастика и предел невозможного. Эти «великие боги» и эти процессии молящихся или их обожателей вводят нас в нереальный мир: Елисейские поля для упокоившихся героев, ставшие некой коллективной памятью? Фантасмагорические боги встречаются на своем Олимпе? Неизвестно. Единственное, что можно утверждать, – это то, что в те времена реки отступают, источники высыхают, уровень озер понижается, а люди, вспоминая о прошлом плодородии, задумываются об очень тревожном будущем. У нас нет ключа, чтобы понять эти горестные послания. Быть может, их смысл скрыт в глубине легенд пастухов-фульбе.

Во многих местах Сахары сохранились странные изображения. Сомнений нет – на них мы видим колесницы. Колесницы, запряженные двумя или четырьмя лошадьми и чаще всего изображенные как бы в «летящем галопе». Животные показаны в движении, передние ноги выброшены вперед, задние – назад. Однако главное не в этом. Оно в способе изображения, так как нет никаких сомнений, что колесницы очень древние. Но как мы можем определить их возраст, если не сохранилось ни одного критерия, кроме состояния самого рисунка и силуэтов колесниц? Идет ли речь об историческом, доисторическом или происторическом «этаже»?