— Джулия, мне нужно кое в чем тебе признаться.

Она насторожилась.

— Я был бы счастлив видеть тебя у себя на ранчо, быть с тобой. Но есть одна серьезная проблема. Если ты отправишься со мной в Калифорнию, я вряд ли смогу отпустить тебя, когда ты пожелаешь вернуться домой.

— А что, если я никогда не захочу вернуться? Что, если я захочу остаться там, с тобой? — Джулия сжала его лицо в своих ладонях. — Я полюбила тебя, Тайн, и отныне ничего меня здесь не держит.

Тайн притянул ее в свои объятия.

— Просто не могу в это поверить… Ты готова бросить все, что есть у тебя здесь, — ради меня? А вдруг тебе не понравится Калифорния? Я ведь говорил тебе, как трудно там жить.

Изящные ручки Джулии скользнули по его плечам.

— Я готова начать жизнь заново, — тихо сказала она, нисколько не кривя душой. — И я гораздо сильнее, чем кажусь на первый взгляд.

Разразившись счастливым смехом, Тайн крепко сжал Джулию за талию и приподнял, а потом с неистовой силой стиснул в своих объятиях.

— Для такой крошечной, хрупкой женщины ты действительно слишком сильна! Но тебе больше не нужно быть сильной, потому что моей силы хватит на нас двоих. Джулия, я люблю тебя…

Ее сердце готово было взорваться от счастья. И теперь она точно знала: все, что когда?либо происходило в ее жизни, было лишь долгой дорогой к этому моменту — и к Тайну.

Джулия откинула голову, и он, одарив ее поцелуем, прошептал:

— Но мне, как честному человеку, хотелось бы жениться на соблазненной мной женщине.

Сжимая в ладони бархатную коробочку, Александра прошла мимо швейцаров Стивена в холл дома. Завидев гостью, Гильермо просиял улыбкой и помчался к ней, чтобы принять пальто.

— Я доложу его светлости, что вы здесь, мисс Болтон, — сказал дворецкий. — Он в кабинете — разумеется, со своими архитекторами.

Александра вздрогнула от негодования. Что же, теперь она еще и должна обременять себя формальностями?

— Я знаю дорогу, Гильермо, благодарю вас, — ответила Александра, чувствуя, что сердце бьется так часто, словно она вот?вот упадет в обморок.

Александра не спала всю ночь, задумчиво глядя на восхитительное помолвочное кольцо. С одной стороны, она ощущала приятное волнение. Теперь Александра знала Стивена достаточно хорошо, чтобы понимать: он никогда не отступит в том, что собирался довести до конца, и обязательно добьется задуманного. Ведь их отношения сделали полный круг, вернувшись в исходную точку, не так ли? Он снова боролся за нее. Александру опять не покидало ощущение дежавю. Стивен явно не собирался мириться с ответом «нет». Но на этот раз он обольщал ее, чтобы сделать своей женой.

Александра любила Стивена так сильно, что каждый раз, когда думала о нем, у нее кружилась голова. Любила так неудержимо, что трепетала при одном только упоминании его имени. С другой стороны, она не могла забыть о собственном достоинстве, своем прирожденном благоразумии. Клервуд был гордым, сложным, тяжелым человеком. Неуступчивый герцог не признавал компромиссов, тогда как Александра считала невозможным брак, лишенный взаимных чувств и понимания. Она могла выйти замуж за Стивена только в том случае, если бы он искренне питал к ней ответную нежность. Они не могли пожениться просто потому, что так нужно, удобно — или только ради их ребенка. Это принесло бы слишком много боли.

Ариэлла и Элис, которые тоже хорошо знали Стивена — возможно, намного лучше, чем все остальные, — были уверены в том, что он любит Александру. Но почему тогда он просто не признался ей в своих чувствах?

Впрочем, теперь, когда Александра неплохо разбиралась в его характере, она могла представить, каким трудным было бы подобное признание для этого гордеца. Он не демонстрировал свои эмоции открыто никогда и нигде — кроме постели. Возможно, Стивен действительно не знал, как вообще выражать подобные чувства. И определенно вряд ли считал необходимым объяснять их даже себе — не говоря уже о женщине, на которой хотел жениться.

Александра помедлила на пороге кабинета, молясь, чтобы и он тоже испытывал к ней нежность и любовь. Дверь была широко распахнута, солнечный свет струился в комнату из окна. Сердце гулко стукнуло, стоило ей взглянуть на Стивена, стоявшего у стола с двумя архитекторами. Рукава рубашки герцога были привычно закатаны до локтей, его взгляд был прикован к разложенным перед ним чертежам. Яркое солнце озаряло высокие скулы и резкую линию переносицы. Сердце Александры снова громко заколотилось, наполнившись любовью, но острая, ноющая боль никуда не исчезла. Как же он был ей нужен!

Стивен поднял глаза, и их взгляды встретились…

Он медленно перевел взор на бархатную коробочку, которую сжимала в руке Александра. Герцог выпрямился, и его лицо приобрело непроницаемое выражение.

— Вы нас простите? — обратился он к архитекторам.

Александра даже не шелохнулась, когда два джентльмена, улыбнувшись ей, один за другим прошествовали к двери. Она затаила дыхание, ноги будто вросли в пол. Оставалось только отчаянно молиться, чтобы у ее сказки был счастливый конец.

Стивен сделал шаг вперед, он так и не улыбнулся, лишь взирал на Александру пронзительным, мрачным взглядом.

— Я вижу, что ты не надела кольцо. Ты приехала, чтобы вернуть его? — тихо произнес он.

Александра прикусила губу.

— Я приехала, чтобы обсудить это, — сказала она, тут же осознав, насколько неправильно — отстраненно — звучат ее слова. И поспешила исправиться: — Я приехала, чтобы поговорить о нас, Стивен.

— Хорошо, — резко бросил он и тут же спросил: — Это правда? Сент?Джеймс уже ухаживает за тобой?

Тело Александры мучительно напряглось.

— Стивен, он навещает меня, но лишь по?дружески. Он знает, что я убита горем.

— А с чего тебе быть убитой горем, Александра, если твоя давно потерянная, истинная любовь наконец?то к тебе вернулась? Я думал, ты будешь прыгать от счастья.

— У меня нет повода прыгать от счастья.

Александра прерывисто вздохнула. Ну неужели они вообще неспособны на спокойный разговор?

— Ты все равно никогда не дашь мне объяснить, почему я не могу согласиться выйти за тебя замуж, — с досадой бросила она.

— Значит, ты приехала, чтобы отвергнуть меня. Что ж, предупреждаю: я много думал об этом. Я не собираюсь отступать и не приму слово «нет» в качестве ответа.

— В отношениях — в наших отношениях — ты должен отступить от тирании, Стивен, — твердо произнесла Александра.

Он вздрогнул от изумления, но продолжал настаивать:

— Я не отступлю.

Сердце Александры затрепетало в радостном предвкушении, но она должна была убедиться в чувствах Клервуда.

— Это из?за ребенка? Ведь все, что касается незаконнорожденных детей, твое слабое место…

Он пронзил Александру всполошенным взглядом:

— Кто тебе это сказал? Подожди, дай догадаться — Элис? Ариэлла?

— Да, но они не объяснили мне почему.

— Тогда я сам скажу тебе почему, но, если однажды ты используешь мою откровенность против меня, буду все отрицать. Я — незаконнорожденный, Александра. Мой настоящий отец — сэр Рекс.

Она вскрикнула, потрясенная его признанием.

— Учитывая подобное происхождение, разве я могу позволить другому мужчине растить своего ребенка? — вопросил Стивен.

Александра потянулась к его руке.

— Почему ты ничего не говорил мне раньше?

Он не отдернул свою ладонь.

— Это чрезвычайно серьезное дело, независимо от того, что оно окутано слухами, некоторые из которых соответствуют действительности. Не каждый способен с легкостью, без колебаний, доверить подобную тайну другому. Не говоря уже о том, что на кону стоит Клервуд: эту правду ни в коем случае нельзя ни раскрывать, ни подтверждать.

Александра все еще не могла оправиться от этого шокирующего откровения.

— Если бы я знала об этом, я бы поняла, почему ты так настаивал на нашем браке — и на том, что я должна оставить ребенка с тобой.

Что ж, теперь поведение Стивена обретало смысл. Александра припомнила то, что ей рассказывали Элис и Джулия: Стивена воспитывали сурово, даже жестоко.