Он коснулся губами ее запястья. Женщина послабее упала бы в обморок.

А Девил между тем ловко подключился к разговору:

— Вы что-то хотели спросить, мадам? Старушка просияла.

— Так, пустяки… кроме того, вы уже ответили на все интересующие меня вопросы. — Она чуть ли не подмигнула Онории и ухватила леди Смолуортс под локоток. — Идем, Дульси. Я видела Гарриет на лужайке. Если мы поторопимся, то успеем догнать ее, пока она не уехала. До свидания, ваша светлость. — Дама кивнула Онории. — Увидимся в городе, дорогая. Передайте привет вашему дедушке.

— Да, разумеется, — еле слышно ответила Онория. У нее перехватило дыхание, потому что именно в этот момент Девил нежно обнял ее за талию. Если он опять поцелует ей руку, она лишится чувств.

— Помашите дамам на прощание, — приказал он.

— Чем? — прошептала Онория. — Тарелкой?

— Не думаю, что она вам нужна. Томас заберет ее.

Откуда-то появившийся лакей взял тарелку, но герцог не отпускал Онорию. Наоборот, он обнял ее обеими руками и плотно прижал к себе. Как будто скованная тисками, она ощущала все его мускулистое, словно отлитое из стали тело.

— И много вы узнали, пока стояли здесь, на террасе? — тихо шепнул Девил, щекоча ей ухо.

— Массу сведений о муслине с узором из веточек. А известно ли вам, что нынче в моде шляпки с рюшем на ободке?

— Неужели? Что еще?

— Все, что интересовало леди Смолуортс.

— А что интересовало вас, Онория Пруденс?

У него была поистине убийственная манера произносить ее имя, вполне обычное. Слегка грассирующее «р» придавало его звучанию нечто чувственное. Онория вздрогнула.

— Что вы имеете в виду? Девил вздохнул,

— Что мне делать с такой любопытной женщиной? И он начал покачивать ее взад и вперед. Онория охнула, почувствовав, как ноги отрываются от земли.

— Для начала вы могли бы опустить меня на пол!

Ее спасла герцогиня.

— Боже мой, Сильвестр! Что ты творишь? Сейчас же отпусти Онорию!

Он неохотно повиновался. Герцогиня тут же взяла будущую невестку за руку.

— Идемте, дорогая. Я хочу вас кое с кем познакомить.

Онория ушла с ней, даже не оглянувшись.

Остаток дня она старалась никому не попадаться на глаза. В доме остались только члены семьи. Учитывая настроение Девила, Онория решила, что не стоит оставаться с ним наедине, и укрылась в беседке — шестиугольном белом домике, увитом дикой розой.

Положив на колени вышивание, Онория смотрела на отъезжающие кареты, на Девила, который провожал их, выполняя роль хозяина, и махал рукой на прощание. Уже вечерело, когда из дома вдруг вышел Чарльз Кинстер и зашагал по лужайке, направляясь прямо к беседке.

— Добрый вечер, дорогая, — мрачно сказал он, появившись в дверях. — Я хотел поговорить с вами до отъезда. Сильвестр объяснил, где вас искать.

Да, здесь не спрячешься! Онория окинула брата Толли критическим взглядом. Он был старше Девила. Высокий — около шести футов — рост и крепкое телосложение производили выгодное впечатление, но его фигура не отличалась стройностью и изяществом линий, присущими остальным Кинстерам. И лицо с тяжелой челюстью было шире. Онория немного удивилась, что, несмотря на недавно пережитое горе, его карие глаза смотрели на нее пристально и спокойно.

В беседке не было никакой мебели, кроме длинного плетеного канапе с пестрыми подушками. Онория жестом предложила Чарльзу сесть рядом и почему-то обрадовалась, когда тот предпочел примоститься на подоконнике напротив нее.

Онория выжидательно приподняла брови. Наверное, Девил послал Чарльза, чтобы тот убедил ее отказаться от расследования смерти Толли, предоставив это Кинстерам.

— Я хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали Толли. Сильвестр все мне рассказал. — Он слегка усмехнулся. — По его словам, вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от такой юной леди.

Онория грациозно склонила голову.

— Ваш кузен преувеличивает. Любая женщина с практическим складом ума поступила бы на моем месте точно так же.

— Хорошо, оставим это… — Голос Чарльза пресекся. Онория посмотрела ему в глаза. — Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, надеюсь, вы извините меня за откровенность?

— Окажите любезность. — Онория отложила вышивание и скрестила руки на коленях, всем своим видом показывая, что внимательно слушает.

— Мне кажется, что вместо награды за свое великодушие вы попали в весьма щекотливую ситуацию. — Чарльз искоса взглянул на собеседницу. — Простите, это деликатная тема. Но насколько я понимаю, вы были вынуждены провести ночь в компании Сильвестра. И теперь, зная, что вы скомпрометированы, он без лишних церемоний заставляет вас выйти за него замуж.

Онория открыла рот, но Чарльз остановил ее жестом.

— Нет, позвольте мне закончить. Я знаю многих дам, которые были бы aux anges от такой перспективы. Но вы не из их числа. Вы принадлежите к старинному роду Анстрадер-Уэзерби, и у вас столько же оснований гордиться своим происхождением, сколько и у нас, Кинстеров. Вы женщина умная, независимая и, по вашим же словам, достаточно практичная. Я уверен, вы отдаете предпочтение спокойной жизни. И это несправедливо, что в качестве награды за милосердие вам придется стать женой Сильвестра. Роль, которая потребует многих жертв, но вряд ли они будут должным образом оценены. — Помолчав немного, он добавил: — Ведь вы — женщина с чувствительной, тонкой душой. — Чарльз умолк, а потом заговорил снова, тщательно подбирая слова. — У Сильвестра, как и у большинства Кинстеров, очень своеобразная репутация. Маловероятно, что леопард, для которого охота — смысл жизни, вдруг изменит свои привычки.

Он взглянул на Онорию. Та надменно подняла брови.

— Я готова согласиться со многим из того, о чем вы говорили, мистер Кинстер.

Чарльз скупо улыбнулся, но выражение его глаз осталось прежним.

— Конечно, дорогая, я уверен: мы хорошо понимаем друг друга. Вот почему я надеюсь, что вы правильно воспримете мое предложение. Вы не заслужили такой участи, проблему можно решить иначе.

— Иначе? — Онория чувствовала себя все более неловко. Она не ожидала, что Чарльз так плохо думал о Девиле. Это удивило ее.

— Я предлагаю решение, более приемлемое для здравомыслящей леди.

Онория бросила на него вопросительный взгляд.

— Вам невыгодно выходить замуж за Сильвестра. Любой разумный человек скажет то же самое. Тем не менее в вашем положении замужество необходимо — хотя бы для того, чтобы возместить ущерб. Как брат Толли, я буду счастлив предложить вам руку. Конечно, по сравнению с Сильвестром я не богат, но состояние мое все-таки достаточно велико.

Онория была ошеломлена. Только благодаря полученному воспитанию она не выдала своих эмоций. Она не стала обдумывать ответ — слова сами слетели с губ.

— Спасибо за ваше предложение, сэр, но я не собираюсь выходить замуж. Ни по названной вами, ни по какой-либо другой причине.

Чарльз сник.

— Значит, вы не примете предложение Сильвестра? — спросил он спустя минуту.

Поджав губы, Онория тряхнула головой.

— Я вообще не хочу замуж. — И, сделав это решительное заявление, она потянулась за вышиванием.

— Но вас заставят — и Кинстеры, и ваша собственная семья.

У Онории вспыхнули глаза.

— Сэр, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. После длительного молчания Чарльз медленно встал с подоконника.

— Мисс Анстрадер-Уэзерби, прошу извинить меня, если я нанес вам оскорбление. И все же запомните мои слова. Когда вы почувствуете, что вам нужно вступить в брак, дабы исправить ситуацию, возникшую в связи со смертью Толли, не забывайте: у вас есть альтернатива.

Онория не поднимала глаз, с притворным усердием втыкая иглу в вышивание.

— Ваш покорный слуга, мисс Анстрадер-Уэзерби.

В ответ на поклон Чарльза она сухо кивнула, по-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом. А потом, прищурившись, посмотрела ему вслед. Чарльз спустился по ступенькам, пересек лужайку и исчез в доме.