Не отказываться же от такой модной портнихи только потому, что в свое время Девил велел ей отнестись к Онории с особым вниманием!

— Остальные хлопоты возьмут на себя мои тетки и мать.

— Я знаю! — с чувством воскликнула Онория. — Сегодня утром мне было ужасно неловко: герцогиня решила навестить вашу старую домоправительницу, ту, которая вела хозяйство в Сомершем-Плейс после свадьбы твоих родителей. И разговор шел исключительно о том, как и когда устроить бракосочетание в поместье.

Девил усмехнулся.

— Откуда она узнала?

— Понятия не имею, — солгала Онория. На самом деле она была уверена, что ее выдал странный, ничем не объяснимый густой румянец. — Я должна написать Майклу.

— Отдай мне завтра письмо, я приложу к нему свое послание. — Девил внимательно посмотрел на затылок Онории. — Кстати, сегодня утром я разговаривал со стариком Магнусом.

Онория резко повернулась и недоверчиво посмотрела на него.

— С дедушкой? Зачем? Девил приподнял брови.

— Он глава вашей семьи.

— Ты не обязан просить его согласия на брак.

— Верно. — Губы Девила дрогнули. — Тем не менее Анстрадер-Уэзерби и Кинстеры связаны друг с другом сотни лет. Мы сводим счеты со времен оных.

— И как же он воспринял эту новость?

— В конце концов — философски, — усмехнулся Девил. — Магнус знал, что ты живешь в моем доме, так что это не было для него полной неожиданностью.

Онория прищурилась, хмыкнула и снова повернулась к нему спиной. Девил блаженно улыбнулся и поцеловал ее над ухом.

— Спи. Силы тебе еще понадобятся.

В его словах звучало обещание. Онория прижалась щекой к подушке, а спиной к его груди. Пожелание Девила было легко выполнить.

На следующее утро были отправлены письма Майклу. А еще через день в «Газетт» появилась заметка о том, что первого декабря в Сомершем-Плейс состоится свадьба Онории Пруденс Анстрадер-Уэзерби, старшей дочери Джоффри Анстрадер-Уэзерби и его жены Хизер, проживавших в Ноттингс-Грейндж, графство Гэмпшир, и Сильвестра Себастьяна Кинстера, герцога Сент-Ивза.

Хотя высший свет был занят приготовлениями к отъезду из Лондона, эта новость распространилась с быстротой лесного пожара. Онория благодарила Бога за то, что все ее выходы в общество ограничивались чаепитиями и «домашними» балами, которые давались в знак прощания с друзьями, отправлявшимися на Рождество в свои поместья поохотиться. На мебель и канделябры надели чехлы: светская жизнь должна была возобновиться только в феврале.

Ожидания Девила и Онории оправдались: вдовствующая герцогиня и дамы из семейства Кинстеров с большим рвением занялись подготовкой к свадьбе. Герцогиня предупредила Онорию, что, согласно традиции, невеста в последние дни перед замужеством должна быть освобождена от хлопот. Ее задача — заботиться о своей внешности и не спускать глаз с будущего мужа. Онория быстро поняла, насколько это разумно.

Девил наблюдал за всей этой суматохой со стороны, радуясь тому, с какой готовностью Онория входит в роль его жены. Она произвела благоприятное впечатление на теток и с их благословения стала превращаться в истинную матрону, чем привела в восторг вдовствующую герцогиню.

Прошло пять безумных дней. Они уже были готовы к отъезду. Девилу оставалось только договориться с Брамли. Узнав об огромной сумме своих долгов и угрожающем состоянии финансов, виконт — твердый орешек — философски пожал плечами и согласился на условия Девила. Ему предстояло найти подтверждения «недостоверным сведениям Люцифера», разузнать, кто из Кинстеров участвовал в этом грязном деле, и изучить все факты. Брамли обещал, что завершит расследование к первому февраля.

Удовлетворенный во всех отношениях, Девил снял с рукава траурную повязку и отбыл в Сомершем-Плейс вместе со своей будущей женой.

Бальная зала в Сомершем-Плейс была переполнена. Лучи полуденного солнца били в высокие узкие окна, отбрасывая яркие блики на головы незамужних девиц и вдов, распутников и повес, джентльменов и надменных матрон. Платья всех оттенков переливались драгоценными камнями, ничуть не хуже сверкали глаза их владелиц. Здесь присутствовал цвет высшего общества — дабы смотреть и оценивать происходящее.

— Она последняя из женской линии Анстрадер-Уэзерби. Богата, но и упряма, а то можно было бы сказать, что в руки Девила попал настоящий алмаз.

— Какая прелестная пара… и Селестина потрудилась на славу.

Сопровождаемая подобными замечаниями, благословениями и поздравлениями, Онория пробиралась через толпу, улыбаясь, любезно кивая и обмениваясь репликами с гостями.

Теперь она стала герцогиней Сент-Ивз. Прошло несколько месяцев. В размышлениях и раздумьях миновали недели, полные бурной деятельности. И все это завершилось скромной церемонией бракосочетания в местной церкви. Народу в ней было битком. Оставшаяся часть гостей расположилась на улице, окружив церковь сверкающим ручейком. Мистер Мэрриуэзер объявил их мужем и женой, и Девил поцеловал Онорию. Этот поцелуй она запомнит на всю жизнь. Когда они вышли из церкви, толпа расступилась. Солнце показалось из-за тучи, и, купаясь в его лучах, молодожены направились в бальную залу, осыпаемые поздравлениями со всех сторон.

Свадебный обед был назначен на полдень. Через три часа музыканты уже отдыхали. Онория протанцевала гораздо больше положенных ей шести вальсов. Сначала ее пригласил Девил, и этот танец был весьма впечатляющим. Едва она перевела дух, ее тут же подхватил Уэйн, потом Ричард, а за ним Гарри, Габриель и Люцифер. Когда музыка смолкла, у Онории голова закружилась.

Обведя взглядом толпу гостей, Онория увидела Девила — он беседовал с Майклом и дедушкой, сидевшими возле огромного камина. Она направилась к ним.

По пути ей встретилась Амелия.

— Вы должны привести Девила, чтобы он разрезал свадебный пирог, — сообщила девочка, отвесив реверанс. — В зале устанавливают столы. Тетя Хелен говорит, что, если вы попросите, Девил обязательно согласится.

Онория рассмеялась.

— Скажи ей, что мы уже идем.

Взбудораженная своим участием в столь невероятных событиях, Амелия умчалась прочь.

Девил издали увидел новобрачную. Занятая гостями, Онория почувствовала на себе его обжигающий властный взгляд. Они переглянулись, и ее тело напряглось в предвкушении новых наслаждений. Вспыхнувшая искра была предвестницей пожара страсти. Уже месяц они делили постель каждую ночь, но по-прежнему трепетали, задыхались и томились желанием, видя друг друга. Угаснут ли когда-нибудь эти чувства? Онория не знала.

Она склонила голову, спокойно поприветствовав своего деда. По настоянию Девила они встретились с ним до отъезда из Лондона. Мысли Онории были настолько поглощены будущим, что простить прошлое оказалось на удивление легко.

— Ну-с, ваша светлость! — Откинувшись на спинку кресла, Магнус одобрительно взглянул на внучку. — Твой братец собирается выставлять свою кандидатуру на очередных выборах. Что ты думаешь об этом, а?

Онория повернулась к Майклу.

— Это предложил Сент-Ивз, — ответил он на ее невысказанный вопрос.

Тот пожал плечами.

— Мне пришлась по душе идея Карлайла. Если Кинстеры и Анстрадер-Уэзерби объединятся, вы получите нужное число голосов.

Магнус фыркнул.

— Да, место в палате лордов ему обеспечено, а в случае неудачи им придется иметь дело со мной.

Онория усмехнулась и поцеловала Майкла в щеку. — Прими мои поздравления, — шепнула она.

— А ты — мои. — Пылко поцеловав сестру, Майкл стиснул ее руку. — Ты приняла правильное решение.

Онория надменно подняла брови, но на ее губах по-прежнему сияла улыбка.

— Я пришла, чтобы похитить моего мужа, сэр, — обратилась она к Магнусу. — Пора резать свадебный пирог.

— Вот как? Что ж, давай. — Магнус весело взмахнул рукой. — Не хотелось бы пропустить такое уникальное зрелище: Анстрадер-Уэзерби тащит на буксире Кинстера.

— Я уже не Анстрадер-Уэзерби.