Потрясенная Онория смотрела на него во все глаза.

— Что же это такое, по-твоему? — Она указала рукой на свое полуобнаженное тело. Девил прищурился.

— Любопытство.

— Любо… — Онория открыла рот и, зловеще поджав губы, привстала, опершись на локоть. Девил не дал ей заговорить.

— Даже если это не так, даже если ты приняла решение после хладнокровного раздумья, как, черт возьми, я могу быть уверен в тебе? От тебя сейчас пышет жаром, словно от раскаленной печки!

Их взгляды встретились. Онория молчала, не зная, что ответить.

— Ты опьянела от страсти и не пытайся это отрицать.

Она не могла возражать, даже если б хотела. Она была в полуобморочном состоянии, кровь стучала в висках, огонь, пылающий в ее теле, требовал ответного огня. И эта странная жаркая пустота внутри… Онория едва дышала, ее мысли путались.

На мгновение Девил отвел глаза от ее лица и посмотрел на подол платья, задравшийся выше бедер. Его взгляд стал напряженным, челюсти сжались. Онория поняла, что он опять наложил железные оковы на свои желания.

— Мне важно знать, что ты приняла решение сознательно, — мрачно процедил Девил. — Что по собственному желанию хочешь стать моей женой и матерью моих детей, а не потому, что я соблазнил тебя, принудил или заставил обманом согласиться.

— Я уже все решила. — Онория с трудом привстала на коленях. — Как мне убедить тебя?

— Ты должна сказать это, когда снова придешь в себя. Я хочу услышать о твоем желании стать моей герцогиней и матерью моих детей.

В мареве страсти зажегся красный огонек опасности. Онория сузила глаза. — Зачем тебе это нужно?

— Ты избегаешь замужества, потому что боишься потерять детей… как уже потеряла свою сестру и брата. Ты же не станешь это отрицать?

Онория была ошеломлена.

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказал Майкл. Остальное очевидно: ты стараешься не общаться с маленькими детьми, не хочешь выходить замуж.

Онорию взбесило то, что он угадал ее потаенные страхи. Надо поставить его на место. Но разговор о детях пробудил острое инстинктивное желание сделать это мягко и необидно.

Ее страсть нисколько не утихла, кровь по-прежнему бурлила в жилах. Они были полуобнажены и часто дышали. Обуздав себя, Девил напрягся, сжав мускулы в тугой комок. Онория оказалась слабее.

И тут ее осенило. Она задрожала.

— Я… — Она попыталась заглянуть ему в глаза и беспомощно протянула руки. — Ты не можешь оставить меня так. Девил заглянул в глаза Онории и мысленно проклял и себя, и ее, и это чертово платье Селестины, блестящие складки которого еле прикрывали ее бедра. По телу Онории пробежала чуть заметная дрожь.

Она потянула его за рубашку. Девил неохотно придвинулся к ней. Что делать? Ведь он сознательно возбуждал ее, доведя до состояния, граничащего с безумием.

— Пожалуйста, — сорвалось с искусанных губ Онории; в ее глазах застыла мольба.

Как должен поступить в такой ситуации истинный джентльмен? Еще раз выругавшись про себя, Девил обнял ее и начал целовать. Она открылась ему мгновенно. Он равномерно раздувал ее пламя, но сам держался настороже. Демоны укрощены, и незачем снова отпускать поводья.

Онория почувствовала, что он непоколебим, как скала. Значит, сегодня ей не суждено стать его женой. У нее уже не было сил бороться с судьбой. Она хотела лишь одного — погасить пылающий внутри костер. Одна огненная волна за другой прокатывались по телу, оставляя ощущение пустоты, слабости и неутоленного желания. Онория не знала, как Девил собирается успокоить ее. Она отдала себя ему и была готова спуститься в самый ад.

Когда Девил поднял голову, Онория уже была накалена до предела.

— Доверься мне, — шепнул он и прошелся губами по голубой жилке на шее.

Она запрокинула голову, дрожа как осиновый лист. В следующее мгновение Девил сжал ее в объятиях. Онория думала, что он собирается уложить ее на кушетку. Но Девил поднес свою невесту к большому зеркалу и опустил на пол.

Под лунными лучами ее кожа отливала матовым светом. Сзади маячила темная фигура Девила. Онория облизнула пересохшие губы.

— Что ты хочешь сделать?

Он обвел языком ее изящное ушко. Их глаза встретились в зеркале.

— Удовлетворить тебя. Освободить. Дать тебе наслаждение. От этого глухого шепота Онория затрепетала. Он обхватил руками обе ее груди и сжал.

— От тебя требуется одно: слушаться меня. Открой глаза, следи за моими руками и за своими ощущениями.

Голос Девила гипнотизировал ее. Онория глаз не могла оторвать от его пальцев, ритмично массирующих мягкие округлости. Когда он сдавил соски, по ее телу побежали мурашки. Она втянула в себя воздух и прильнула спиной к Девилу, чувствуя, как его волосы щекочут ее обнаженные плечи.

Он начал снимать с нее сорочку. Она хотела что-то сказать, но слова замерли на устах. Тонкая дорогая материя скользнула к ее ногам. Она даже не обратила на это внимания и словно зачарованная следила за темными руками Девила, без всякого стеснения блуждавшими по ее телу.

Будто со стороны она услышала собственный стон и уронила голову ему на плечо. Онория остро ощущала каждое прикосновение, каждую ласку; полуприкрыв отяжелевшие веки, она наблюдала за волшебными движениями его рук. Вдруг Девил пошевелился и слегка изменил позу, правую руку он положил на живот Онории и коленом раздвинул ей ноги.

— Продолжай смотреть, — шепнул он, щекоча дыханием нежную кожу за ухом.

Онория послушалась. Его длинные пальцы поиграли с завитками волос, спустились ниже, несколько раз нажали на ту точку, где скрывается источник наслаждения…

Потом Онория почувствовала, как он медленно, неотвратимо входит в нее. Его рука напряглась…

Она задыхалась, раздавленная сладкой мукой, обрушившейся на ее тело. Спина выгибалась дугой. А Девил продолжал расточать свои жестокие ласки, терзая ее сосок, запуская пальцы в самую глубь женского естества, поглаживая мягкие складки кожи. Онория инстинктивно вцепилась в его запястья, наслаждаясь игрой твердых мышц.

— Смотри!

Охваченная пламенем, Онория с трудом приподняла веки: рука Девила продвинулась еще дальше… и тут ее потряс взрыв. Миллион серебристых осколков взвились вверх и, звеня, вонзились в ее тело, и оно расплавилось, стало податливым и мягким.

Теплая волна освобождения смыла напряжение, сковавшее плоть, и принесла ощущение такого глубокого и полного удовлетворения, что Онории показалось, будто она умерла. Девил коснулся губами ее темени. Теперь его ласки убаюкивали, расслабляли. Сладкое забытье охватило Онорию.

Очнувшись, она обнаружила, что сидит полностью одетая, привалившись к спинке кушетки. Рядом стоял Девил и поправлял перед зеркалом галстук. Она улыбнулась, глядя, как он ловко завязал узел и расправил широкие складки.

Их глаза встретились в зеркале. Увидев счастливую улыбку Онории, Девил удивленно приподнял брови.

— Я только сейчас поняла, — сказала она, теснее прижимаясь к его спине, — почему у тебя нет лакея. Ты ведь развратник, и его услуги могут быстро привести тебя в состояние готовности.

Пригладив концы галстука, Девил бросил на нее взгляд, полный нежности.

— Верно. Если ты уже пришла в себя и способна думать о таких вещах, нам лучше вернуться в зал.

Он нагнулся, чтобы подобрать фрак, валявшийся на полу. Онория собралась уже сообщить ему, что решение принято, но вдруг передумала. Они отсутствовали слишком долго, и времени у нее мало. Надо отложить разговор на завтра.

Ей казалось, что она плывет куда-то далеко-далеко от реального мира. Девил облачился во фрак, расправил лацканы… В этот момент Онория уловила краем глаза какое-то движение и настороженно посмотрела на кадки с апельсиновыми деревьями.

— Что такое? — спросил Девил, проследив за ее взглядом.

— По-моему, я кого-то видела. А может, это была просто тень.

Девил взял ее за руку.

— Идем. О нас, наверное, уже вовсю сплетничают.

Они быстро направились к двери. Задвижка щелкнула, и в оранжерее воцарилась тишина. Неверный свет луны лежал широкими полосами на вымощенном плитами полу.