Воспользовавшись моментом, Онория уперлась ладонями ему в грудь и довольно сильно толкнула.

Девил пошатнулся и шлепнулся на кровать, еле слышно выругавшись.

— Вода, ваша светлость, — доложил Уэбстер, приоткрыв дверь локтем.

— Мне понадобится мазь, Уэбстер, — заявила Онория.

— Слушаюсь, мисс. — Дворецкий не моргнув глазом вручил ей тазик. — Принесу сию же минуту.

Как только он удалился, Онория обернулась — в глазах Девила полыхала ярость.

— Это была плохая идея.

Онория вздернула брови и поставила тазик на пол.

— Хватит ныть, ты выживешь.

Пока она находилась в полусогнутом положении, узенькое платье натянулось, обрисовав две прелестные округлости. Девил помотал головой.

— Может, и выживу, но удастся ли мне сохранить рассудок?

Отжимая полотенце, Онория смерила его взглядом, потом подошла ближе. Их ноги почти соприкасались. Положив руку на плечо Девила, она слегка развернула его и принялась рассматривать глубокий порез на спине. Ей было так приятно прикасаться к его теплому телу!

— Думай о чем-нибудь другом, — посоветовала она и начала промывать рану.

Девил закрыл глаза и глубоко вздохнул. «Думай о чем-нибудь другом!» Наверное, она догадалась, что означает для него это другое. Порезы и царапины — чепуха по сравнению с той мучительной болью, которая с возрастающей силой терзала одну важную часть его тела. Онория была совсем рядом; запах ее духов возбуждал Девила, да так, что голова его шла кругом.

Ее маленькие ручки дейетвовали робко. Дотрагиваясь до спины Девила, она чувствовала, как дергаются и перекатываются мускулы. Он сжал кулаки. Когда в спальне появился Уэбстер с мазью, из его груди вырвался вздох облегчения.

— Как там Слиго?

Девилу пришлось потрудиться, чтобы разговорить своего дворецкого. Но вот, наконец, последняя царапина обработана. Онория отошла в сторонку.

Вытерев руки полотенцем, которое держал Уэбстер, она бросила на Девила вопрошающий взгляд.

— Ну, все.

Он смотрел на нее пустыми глазами, дожидаясь, пока Уэбстер соберет его порванную одежду, полотенца, мазь и тазик с водой. Вскоре дворецкий удалился с величественным видом. Онория молча глядела ему в спину. Девил встал и подошел к ней сзади. Еще пять минут назад он проиграл битву со своими демонами.

— А теперь… — Онория повернулась и оказалась в объятиях Девила.

Она заглянула в его глаза, и слова замерли у нее на устах. Казалось, он вот-вот проглотит ее целиком. Его рука потянулась к горлу Онории, потом выше — к подбородку.

Девил наклонился и, не дожидаясь приглашения, жадно завладел ее губами. Онория таяла от его поцелуя. Он стал подталкивать ее к кровати, приподнял, опрокинул на спину, а сам лег сверху.

Прямо на нее!

Мысль о сопротивлении исчезла бесследно, как только Онория ощутила тяжесть этого напряженного мускулистого тела готового овладеть ею. Бушевавшее в нем желание воспламенило ее мгновенно. Она стиснула руками его шею и ответила столь же неистовым поцелуем.

Девил сдвинул покрывало и еще крепче прижал к себе Онорию. Теперь она хорошо чувствовала мужское естество — твердое, как колонна, пульсирующее, одержимое жаждой обладания.

— Боже всемогущий!

Девил вдруг откатился в сторону и довольно грубо стащил ее с кровати. Недоуменно моргая, Онория увидела перед собой дверь. Еще мгновение — и она оказалась в коридоре. Девил опустил ее на пол.

— Да что же это такое?! — Бурно дыша, она повернулась к нему. Все невысказанные слова были написаны на ее лице. Девил ткнул в нее пальцем.

— Твое согласие.

Вид у него был устрашающий: черные волосы спутаны, брови насуплены, губы стиснуты. Его грудь вздымалась.

Онория набрала побольше воздуха и уже собралась произнести заготовленную речь, но…

— Не сейчас! — мрачно бросил Девил. — Когда ты как следует все обдумаешь. — И он захлопнул дверь.

Онория онемела. Она в недоумении смотрела на дверь, потом закрыла рот и потянулась к ручке. Задвижка щелкнула.

Она снова недоверчиво посмотрела на дверь. И вдруг стиснула зубы, закрыла глаза, сжала кулачки и жалобно вскрикнула.

Открыв глаза, увидела — дверь была по-прежнему заперта.

Угрожающе выпятив подбородок, Онория круто повернулась и пошла прочь.

Девил сбежал из дома, решив отсидеться у Ментона. Дело шло к вечеру. В это время года многие светские повесы, оставшиеся в Лондоне, приходили сюда, чтобы часок-другой потренироваться в стрельбе и насладиться приятной компанией.

Он окинул взглядом посетителей и улыбнулся, заметив знакомое лицо.

— Брат мой, ты еще не привык к этому пистолету — отдача слишком сильная, — протянул Девил, дождавшись выстрела.

Ричард повернулся к нему и приподнял бровь.

— Ты хочешь поучить меня, старший брат? Девил улыбнулся, блеснув зубами.

— Я перестал учить тебя много лет назад. А не устроить ли нам небольшое дружеское соревнование? Ричард ухмыльнулся.

— Ставка двадцать фунтов?

— Нет, я предлагаю просто подурачиться.

— Согласен.

Они начали стрелять по мишени. К ним то и дело подходили знакомые и заводили довольно пустые разговоры. Братья отвечали им в таком же духе. Ни один человек, увидевший их вместе, не смог бы усомниться в близком их родстве. Правда, Девил был повыше ростом и Ричард не отличался такой развитой мускулатурой. Видимо, сказывалась и разница в возрасте — четыре года. Внешнее сходство тоже не бросалось в глаза, особенно если смотреть на них по отдельности. Черты лица Девила были более жесткими и суровыми. Но когда братья стояли рядом, сразу было видно, как много у них общего: властность, надменность, одинаковые носы и линия бровей, агрессивно выпяченные подбородки.

Девил улыбался, глядя, как Ричард прицеливается. Ричард был самым близким для него человеком — после Уэйна, его тени. И эта близость не сводилась только к кровному родству. По сравнению с другими Кинстерами поступки Ричарда можно было легко предсказать, потому что он реагировал на многие вещи так же, как и Девил.

Прогремел выстрел. Пуля пробила мишень в дюйме от центра. Они пользовались особыми длинноствольными пистолетами довольно зловещего вида. Каждый имел свои отличия, поэтому, стреляя три раза кряду с большой дистанции, приходилось всякий раз заново прилаживаться к ним.

Слуга уже перезарядил пистолет, Девил поменялся местами с Ричардом и поднял руку. Его пуля попала почти в яблочко.

— О-хо-хо! Ты, как всегда, слишком импульсивен, Сильвестр. Надо было подольше целиться, и результаты были бы лучше.

Ричард, прислонившийся к стене, напрягся и напустил на себя холодно-бесстрастный вид. Небрежно кивнув Чарльзу, он занялся пистолетами.

На лице Девила расцвела насмешливая улыбка.

— Ты же знаешь, Чарльз, не в моих правилах попусту терять время.

Белесые ресницы Чарльза дрогнули, в глазах мелькнула досада.

Заметив это, Девил с безупречной учтивостью протянул ему пистолет, повернув дуло к себе.

— Может, покажешь, на что ты способен?

Чарльз хотел уже взять его и вдруг замер, но потом, выпятив подбородок, схватился за полированный приклад. Встав на место Девила, он расправил плечи и тщательно прицелился… Яблочко исчезло.

— Браво! — совершенно искренне воскликнул Девил и похлопал Чарльза по плечу. — Ты один из немногих, у кого намерения совпадают с результатами. — Их взгляды встретились, и герцог усмехнулся. — Присоединяйся к нам.

Тот принял приглашение. Даже Ричард, несмотря на свою враждебность, присматривался к стилю стрельбы кузена. Только на этом поприще Чарльз превосходил других мужчин из семейства Кинстеров, поэтому отнесся к комплиментам Девила как к должному. Через двадцать минут Чарльз удалился, сославшись на неотложные дела.

— С ним можно было бы ладить, не будь он таким педантом, — сказал Ричард, глядя ему вслед, и покачал головой.

Девил просматривал листки, на которых были записаны очки.

— Какой у нас счет?