— Вы тоже хотели убить меня… — невольно ответила я упрёком на упрёк хоть и не собиралась касаться этой темы после разговора с герцогом. — А то желание, с которым я прибыла, было навязано мне моей сестрой. Которая теперь называет себя Мадлин. Она внушала мне мысль о необходимости мести очень долго.

Кажется, от этих слов король почти вздрогнул. Неужели наконец удалось пробить брешь в его обвинениях? Хоть в чём-то оказаться безвинной перед ним.

— Я не хотел убить вас. Я хотел спасти сына. Это верно.

— Ценой чужой жизни.

— Ровно до того момента, как вошёл в бальный зал и увидел вас. И остальных леди. И тогда понял, что ни одной из них не смог бы причинить вреда. А узнав вас ближе…

Анвира вновь покосился на меня и остановился — теперь совсем рядом. Внутри все заныло, показалось, я даже почувствовала его запах, такой пьянящий, необходимый мне, как воздух. Больше воздуха.

— Значит, мы оба ошибались в своих намерениях.

Вдруг король сощурился, делая ещё шаг ко мне.

— Что это? — он поднял руку и почти дотронулся до скулы, в которую я недавно получила оглушительный удар.

Леди Лорина перед отъездом постаралась спрятать синяк под слоем пудры, но, похоже, это плохо удалось.

— Небольшая неприятность в дороге, — ответила тихо, замерев в ожидании прикосновения. Но его не случилось. — Подручные Мадлин…

Я не договорила, заметив, как сжались пальцы Анвиры в кулак. Он стиснул зубы и бесшумно, но глубоко вздохнул.

— Они получат сполна, миледи.

— Может быть, я заслужила…

— Не говорите глупостей. Бить женщин — недостойное дело в любом случае. Хотя от своих слов о том, что вы заслуживаете хорошей порки, я пока не готов отказаться. Вы продолжали обманывать меня до самого конца, — Анвира покачал головой. — Этого не изменишь. Я не могу оставить обман безнаказанным. Правда, настоящая баронесса на днях тоже куда-то пропала. А вот сейчас появилась и утверждает, что больше не имеет к вам никаких претензий, — он озадаченно потёр лоб. — Мне иногда кажется, что все женщины сошли с ума. Или я один.

А меня вдруг накрыло ощущение, что напряжение между нами наконец начало спадать. Я осторожно сделала ещё шаг к нему.

— Баронессу хотела убить Мадлин и увезла с собой в имение Дунфорт, где сейчас и находится под стражей. Ведьма наложила на неё чары, а раньше — обманула, вынудив свидетельствовать против меня. Но Его Светлость снял заклятие. И тогда баронесса решила, что поторопилась с обвинениями. Мадлин обладает тёмной силой Бездны. Ей подвластны многие страшные способности.

— Мне уже сообщили обо всём, — кивнул король. — Отсюда ещё один вопрос: почему вы не привезли её на суд? За все те злодеяния, что она совершила? Что же мне, отправлять рыцарей, чтобы они прорвались в замок и забрали её силой?

Я снова приблизилась, остановилась совсем рядом с Анвирой. Он стоял, отгородившись от меня плечом. Но продолжал смотреть на меня, всю с ног до головы ощупывая взглядом.

— Мадлин осталась в замке по моей просьбе, Ваше Величество. Я считаю, что она ещё может пригодиться.

— Вы как всегда своенравны, миледи, — король вздохнул и вдруг улыбнулся. — Что же мне с вами делать?

— Выслушайте, прошу, — я настолько осмелела, что дотронулась до его руки. — Сейчас мне и этого будет достаточно.

Анвира отступил, разрывая прикосновение, словно совсем ничего не заметил. Но это было не так: я видела по его лицу и короткому взгляду, что он бросил на меня, по тому, как сжались и разжались его пальцы.

— Я слушаю. Обещаю, что не буду прерывать.

— Мы можем попытаться спасти Бьои! — выпалила я, боясь потерять эту данную мне королём возможность выговориться.

— Вы с Финнаваром?

— Нет. То есть да, но это не важно. Вы обещали! — я едва не разрыдалась от отчаяния.

— Простите.

— Я ведала в своё время не так много ритуалов. Но пока пробыла здесь, узнала многое. И то, что Ида, вернее, Мадлин, связана с Бездной так сильно, что та постоянно требует от неё крови, может оказаться полезным. Поэтому она и убила виконтессу Кавана. И баронессу Бирн. Потому как кровь… девушек, что ещё не были с мужчиной, обладает особыми силами. Но в этом и слабость Мадлин. Через неё я выведу Мор из тела Его Высочества. Я принесу себя в жертву в священной Роще, чтобы ступить за грань и оттуда попытаться это сделать.

Анвира медленно и угрожающе повернулся ко мне. Я в страхе замолчала, заметив, как ходят желваки на его щеках, а глаза наливаются гневом.

— Я принял решение, что вы никак не будете в этом замешаны! Не будете принесены в жертву! А сейчас вы говорите мне такие вещи?! Что вы должны по сути умереть, чтобы попытаться спасти Бьои? Нет, вы точно сошли с ума. Вы просто непостижимая женщина!

— Вероятность того, что всё удастся, очень велика, — запоздало попыталась я его успокоить. — И что я успею вернуться, не уйти за грань совсем… Всё это только кажется сложным.

— А вероятность того, что вы умрёте? Она насколько велика? — дыхание короля стало глубоким и частым. — Бьои страдает, я знаю. И то, что я потеряю его рано или поздно… Эта мысль причиняет мне боль постоянно. Но я свыкся с ней. Теперь вы предлагаете мне лишиться ещё и вас?

— Я не… — из головы резко пропали все мысли и доводы от понимания, что я ему, оказывается, дорога. — Я могу остаться жива. Это не совсем жертва. Я не так выразилась.

Чем дальше, тем мои слова становились всё более неуверенными. Анвира шагнул ко мне и схватил за руки, дёрнул к себе так, что я впечаталась в его грудь. Даже этот порывистый жест, больше грубый и властный, чем тот, о котором можно мечтать, был слаще всего на свете. Король обхватил мою голову ладонями, как тисками, и сжал, заставляя смотреть на него.

— Я ненавижу вас, Далья, — процедил он, но от его тона слабость растеклась по всему телу: столько в нём было страсти вперемешку со злостью и отчаянием. — Ненавижу. За то, как сильно вы мне нужны. За то, что моя жизнь не будет больше ничего значить без вашей.

Он встряхнул меня, а я вцепилась в его запястья, часто моргая, чтобы не не расплакаться. Прижалась к нему так тесно, как могла в этот миг, всем своим видом умоляя не отпускать меня. Больше никогда не отпускать.

— Прошу вас дать мне шанс на то, чтобы получить ваше прощение. Один шанс. И спасти Бьои.

Анвира слегка наклонился ко мне, и сердце предательски затрепетало в предвкушении. Я опустила взгляд на его губы, за одно прикосновение которых к своим сейчас готова была с разбега сигануть в саму Бездну. Но король отпустил меня и сделал шаг назад.

— Я запрещаю вам проводить какие бы то ни было ритуалы. Рисковать жизнью своей и принца. Я высылаю стражу в имение Дунфорт, чтобы они забрали ведьму и привезли на суд. А вы будете сидеть в своей комнате, пока не решу, как с вами поступить.

— Теперь я пленница?

— Можете называть это как угодно, но вы не покинете резиденцию, пока я не скажу. Стража вас проводит.

Внутри всё оборвалось. Значит, он всё же собрался меня выгнать? Хотя чего можно было ожидать после всего, что я натворила… После ошибок, недомолвок, после исчезновения вместе с герцогом, что непременно навредило моей и без того уничтоженной репутации. На трясущихся ногах я вышла из покоев, не зная, как совладать с дыханием и бешеным стуком сердца. Тут же за мной увязался стражник, словно получил приказ короля заранее. Он проводил меня до знакомой комнаты и оставил в одиночестве, однако не без присмотра.

Я прошлась по своим выстывшим за время отсутствия покоям. Привычно разожгла камин и, посидев возле него немного, опустила руку в пламя: оранжевые языки расступились, не опаляя кожу, завихрились над ладонью. Из всех подвластных мне стихий любимой был огонь. Я не умела порождать его, но знала, как им управлять. Он был своенравен и опасен: и этим мне нравился.

Несмотря на то, что король отправил меня в своеобразное заточение, на душе вдруг стало спокойно. Встреча с ним прошла гораздо лучше, чем можно было ожидать, хоть и разорвала мне сердце на части. Я не могла понять, что Анвира сейчас чувствует и даже догадаться не пыталась, как решит со мной поступить. Пока что он был рядом, пусть и отделённый от меня многочисленными стенами. Однако ещё не пришло время сдаваться. Мне нужно было найти себе нового союзника, который не сможет отказаться от возможности излечить Бьои, какой бы призрачной она ни выглядела. Того, кому я совершенно не дорога.