— Это один из вариантов. Но я предпочитаю другой…

Я вопросительно уставилась на Себастьяна, и он договорил:

— Мы сделаем так, чтобы он сам нашел нас.

— Но как? И зачем ему искать нас?

— Ну, он, конечно, будет искать не нас, а того, кто ему нужен, — Кирилла. Но мы-то будем поблизости.

— Как же он подберется к Кириллу, если его, то есть Кирилла, будут так здорово охранять?

Себастьян лукаво улыбнулся:

— А мы ему немного поможем. Ты ведь не забыла еще про то, что в субботу, то есть уже завтра, у Кирилла день рождения?

— И что?

— А вот что. — Себастьян протянул мне сложенный вдвое лист тонкого картона.

На внешней стороне листа по желтоватому фону шли белые узоры в форме хорошо знакомой мне эмблемы — стилизованного крылышка. Внутри же оказался текст — приглашение на «торжество в веселом дружеском кругу», — составленный в высокопарных, но несколько неуклюжих выражениях.

— Мы поручили составление приглашения Наде, — опять прочитал мои мысли Себастьян. — Она очень сердилась.

Я живо вообразила себе Надины творческие муки, но вместо того, чтобы посочувствовать, тихонько захихикала.

— Но еще больше она рассердилась, когда ей пришлось надписывать все приглашения — как видишь, тут специально оставлено для этого место. Даниелю пришлось ей помогать, потому что иначе не обошлось бы без человеческих жертв.

Представив злую Надю, свирепо заправляющую приглашения в пишущую машинку, и опасливо отодвинувшегося от нее на самый край стола Даниеля, расхохоталась, приземлившись-таки на пол.

— Давно заметил, что в тебе нет никакого сострадания к ближним, — помогая мне отряхнуться, сказал Себастьян. — Прямо даже и не знаю, звать ли тебя на этот день рождения. Ведь прирежешь же где-нибудь в уголочке Кирилла, а мы с Даниелем расхлебывай.

— Ну, если говорить о гибели от моих рук, то этого больше следует опасаться тебе, а не ему, — усмехнулась я.

Я всегда подозревал, что Надя на тебя плохо влияет, — с грустью констатировал Себастьян,обнимая меня за талию — Из милой, застенчивой девушки ты неуклонно превращаешься в социально опасный элемент.

— Почему же ты продолжаешь поддерживать сомной отношения? — кокетливо осведомилась я.

— Ну, во-первых, я ангел во всех смыслах этого слова. А во-вторых… люблю тебя и ничего не могу с собой поделать.

Откровенно говоря, после этих слов я ждала поцелуя. Но его не последовало.

Себастьян убрал руки с моей талии и подняв с пола уже знакомый мне черный портфельположил его себе на колени. Расстегнув «Молнию» на портфеле, поднял крышку и открыл лежащий в нем ноутбук.

Я с интересом наблюдала за его манипуляциями.

— Сейчас я покажу тебе кое-что интересное.

Я придвинула к его креслу пуфик иоперевшись на уцелевший подлокотник, заглянула вноутбук.

На его экране был план помещении в котором я довольно быстро узнала «Ступени».Планбыл весь усеян стрелками и значками.Себастьян щелкал по каждому из них мышью и на экране всплывало пояснение. Я попыталась было прочитать одно из них вслух, но Себастьян шикнул на меня.

— Ты что, думаешь, нас могут подслушивать? — изумилась я.

— Я теперь как пуганая ворона, которая дует на молоко! — хмыкнул Себастьян. — В любом случае, на карту поставлено слишком многое, и я не хочу лишний раз рисковать. Смотри дальше.

Когда я разобралась с планом, Себастьян вывел на экран текст. Чем дальше я читала, тем шире раскрывались мои глаза. К концу чтения они походили скорее на пару чайных блюдец, чем на обычные человеческие органы зрения.

— Но это же очень рискованно! — воскликнула я. — А если вас опередят?

— Не опередят. Кирилл будет нас слушаться — я все же надеюсь, что жизнь ему еще не очень надоела, так что он будет начеку. А в остальном — я верю, что мы справимся. С твоей помощью, разумеется, ведь ты в нашем агентстве отвечаешь за удачу.

— В таком случае за работу над этим делом меня следовало бы уволить — никакой удачи я вам пока что не принесла.

— Это как посмотреть… — задумчиво ответил Себастьян. — Теперь ты в общих чертах знаешь все. Хорошенько подумай — вдруг тебе по этому поводу придет в голову какая-нибудь ценная мысль. — «Ну, это вряд ли!» — подумала я. — Обговорим все еще раз завтра, когда приедем в Москву.

— Ура! — ликующе пискнула я. — Домой!

А потом, на мгновение смолкнув, озадаченно сказала:

— Слушай, неужели Варфоломей и Вадим как-то связаны? Мне в это, честно говоря, не очень верится.

Себастьян закрыл ноутбук, посмотрел на меня:

— Это еще нужно проверить, но мне кажется, тут что-то другое… Варфоломей — убийца. Мужчину на платформе убил он, в этом нет никаких сомнений, экспертиза наверняка подтвердит идентичность пуль, извлеченных из тела неизвестного и из тела охранника. Поэтому он и сбежал, когда понял, что оружие собирают для проверки, а проверка выдаст его с головой. Это было его большой ошибкой — воспользоваться для убийства служебным оружием. Вадим же убивать Кирилла не собирался — и гранату бросил в комнату, когда вы оттуда ушли.

— Но зачем? Из мести? — спросила я, с трудом ворочая языком.

За полукруглым чердачным окном стволы сосен отчетливо проступили на посветлевшем небе. Наступило утро.

Себастьян пожал плечами:

— Я, конечно, не исключаю и такой версии, хотя на графа Монте-Кристо он мало похож. Но в этой истории есть еще один персонаж, который меня сильно смущает.

— Какой? — с трудом приподнимая отяжелевшие веки, спросила я. И зевнула во весь рот.

Себастьян посмотрел на меня с сочувствием:

— По-моему, тебе пора прилечь. —Я покорно кивнула.

Перед тем как заснуть, я уткнулась носом в плечо Себастьяна и пробормотала в полузабытьи:

— Так какого персонажа ты имел в виду?

— Мертвую девушку, которая ночью гуляет по лесу, — шепотом ответил Себастьян и, поцеловав меня куда-то в бровь, добавил: — Спи.

— Ты одна? Можешь говорить?

— Да. Где ты? С тобой все в порядке?

— Не волнуйся, я в надежном месте.

— А джип? Где он? Ты должен избавиться от него — его объявили в угон.

— Я его продал и выручил немного «зеленых». Даже больше, чем ожидал…

— Ты с ума сошел! Тебя же могли схватить? А если на тебя выйдут через покупателя? Если он стукач?..

— А что я, по-твоему, должен был просто бросить такую дорогую тачку на дороге?

— Все твоя жадность проклятая! Ты хоть понимаешь, что можешь погубить и себя, и меня, и все дело? Ну, признайся, ты не дал водиле ни копейки, все себе оставил? Признайся!

В трубке повисло молчание.

— Я сказал ему, что он схалтурил и поэтому получит деньги в следующий раз, за хорошую работу, — неохотно признался Варфоломей.

— И вот что получилось! И так всегда, когда ты меня не слушаешь! Почему ты не спрятал его труп, как мы договаривались?

— Не успел! Примчались эти двое, а за ними менты!

— А почему не предупредил меня, что сматываешься?

— Не успел! Времени уже не было!

— А Толька тебе чем помешал? Связал бы его и рот заткнул!

— Тебе легко говорить!

— Легко?! Да ты понимаешь, что из-за твоей жадности мы можем остаться с носом, и еще большое спасибо, если не отправимся на нары?!

— Ну… я что-нибудь придумаю…

— Не надо! У тебя это не слишком хорошо получается! Я не прошу тебя думать! Я прошу только слушаться меня и делать, как я говорю! Из-за того, что ты натворил, парня теперь станут охранять так, что к нему нельзя будет приблизиться и на пушечный выстрел. А тебе и показываться возле него нельзя.

— Черт бы все подрал…

— Ну, ничего. Не расстраивайся. Со мной не пропадешь. У нас еще есть шанс. Но если ты и на этот раз меня подведешь — пеняй на себя. Слушай внимательно. Завтра…