Неужели это любовь? Джоселин вскинула голову и уставилась в пространство невидящим взглядом. Или всего лишь простая чувственность? Если и так, все далеко не просто, и ново, и страшно…

Джоселин никогда не любила и не задумывалась о любви. Ее брат и две сестры нашли свою любовь, по она привыкла считать, что в ее жизни любовь не будет играть главенствующей роли.

О плотском влечении Джоселин тоже не задумывалась. О таких вещах благовоспитанные леди вообще не думают. Чем-чем, а уж благовоспитанностью она и ее сестры могли смело похвастаться, об этом позаботилась тетя Луэлла…

Но, несмотря на хорошее воспитание, Джоселин могла распознать желание, когда сталкивалась с ним. Она часто читала его в устремленных на нее глазах мужчин. И вот сейчас она сама испытывала желание к Рэнду во всем пугающем и волнующем смысле этого слова.

Но он не отвечал ей тем же…

Поэтому и не разбудил ее ночью. Наверное, даже обрадовался, увидев, что она спит. Должно быть, постарался не производить лишнего шума. Какое немыслимое свинство! Его гордость, видите ли, требовала, чтобы они спали в одной кровати, его кровати, и это все, что его волновало.

Гнев, обида и боль смешались в одно непередаваемое чувство. Джоселин швырнула подушку Рэнда через всю комнату и с трудом подавила желание закричать. Как он смел пренебречь ею? Все мужчины были от нее без ума. Ведь она сказочно хороша!

Джоселин сбросила одеяло, вскочила и заметалась по комнате. Как же это случилось? Да, Рэнд сказал, что ценит в женщине прежде всего ум. Она презрительно фыркнула. Джоселин все еще не могла поверить в эту чушь. Ведь он в конце концов мужчина. И разве она не доказала ему, что вовсе не является пустоголовой куклой, как он решил вначале? Нет, она и умна, и красива. И все же чего-то ей недоставало…

Просто она ему не нравилась, вот и все. А если дело не в ней, а в самом Рэнде? Господи, да ведь даже принц не устоял перед ней! Почему же ее посмел отвергнуть собственный дурацкий муж?

Но все же… Девушка замедлила шаг… Рэнд не остался совсем бесчувственным к ее чарам. Это можно было заключить из того, как он целовал ее. Кто знает, что произошло бы в галерее, если бы ее не угораздило удариться головой о стену. Джоселин отлично знала, что последовало бы дальше, да и Рэнд тоже. Тогда он определенно хотел ее.

Она заставит его захотеть ее снова!

Джоселин решительно вскинула подбородок. Окажется ли это трудно? Рэнд – мужчина, а она всю жизнь упражнялась в искусстве флирта. Высшее проявление флирта – обольщение.

Если его гордость требовала соблюдения приличий и он ложился с ней в постель ради этого, то ее гордость требовала, чтобы он занялся кое-чем еще, кроме сна. Этот человек, став ее мужем, имел определенные права, и ее долг – помочь ему осуществить их.

Оставался последний вопрос – с чего начать? Она, разумеется, решила продолжить демонстрировать ему свой ум, но этот тонкий процесс мог затянуться надолго. Кроме того, Джоселин не представляла, как можно соблазнить мужчину с помощью одного ума. Нет, лучше было положиться на старые проверенные методы.

Джоселин подошла к шкафу, открыла дверцы и уставилась на те немногие платья, которые привезла с собой. Все они были ужасающе скромными и жутко практичными. В таких платьях не приходится рассчитывать на внимание со стороны мужчин, Джоселин достала одно и придирчиво его рассмотрела. Видимо, можно было все же сказать кое-что в пользу трудного детства, которое дало ей возможность научиться штопать и шить. Если отпороть кружевной воротник и немного углубить вырез…

Джоселин нахмурилась. Она надеялась, что ей больше не придется брать в руки иголку. По правде говоря, она никогда особенно и не блистала как швея. Может быть, попросить помощи у Флоры?

Джоселин подошла к двери и распахнула ее. За дверью стояла Флора, одной рукой экономка удерживала на весу поднос, другую занесла, собираясь постучать. Ее глаза удивленно расширились.

– Добрый день, миледи. – Несмотря на свою ношу, она умудрилась сделать почтительный книксен. – Милорд подумал, что вы захотите подкрепиться.

– Лорд Уортингтон? – уточнила Джоселин. – Он очень заботлив.

– Нет-нет, другой милорд. Когда их тут двое, всегда происходит путаница. Нет, это был не лорд Уортингтон, хотя и он тоже способен проявить заботу. – Флора прошла мимо нее в комнату, и Джоселин последовала за ней. – Ваш супруг. Он и его дядя уже позавтракали, ведь скоро полдень.

– Неужели? – Джоселин и не догадывалась, что проспала столько времени. Неудивительно, ведь ночью она долго дожидалась возвращения Рэнда. – Надеюсь, что не причинила вам неудобства?

– Нисколько, миледи. – Флора опустила поднос на столик, стоявший рядом с камином. – Я так и ожидала, что вы не скоро придете в себя после дороги. – Пожилая женщина неодобрительно покачала головой, – И о чем только думал лорд Бомон, когда тащил вас за собой верхом через все королевство? – Она цокнул а языком. – Иногда у мужчин не хватает ума, чтобы предусмотреть простейшие вещи.

– Зато они ценят его в других, – пробурчала Джоселин.

– А теперь, – Флора выдвинула ближайший стул, – садитесь-ка и поешьте как следует. Вам необходимо поддерживать силы.

Джоселин послушно села и посмотрела на завтрак, приготовленный стараниями Флоры или скорее кухарки миссис Дадли. Поднос был заполнен до краев холодной телятиной, сваренными вкрутую яйцами, поджаренными хлебцами, несколькими сортами варенья в горшочках. В центре стояла большая чашка чая. Обычно Джоселин не съедала столько за целый день.

– Я вам очень благодарна, но… – Девушка взяла с тарелки хлебец, откусила кусочек и подняла недоуменный взгляд на экономку. – Но на что мне понадобится столько сил?

– Ну-ну, моя дорогая, конечно, не одна дорога истощила вас. Полагаю, милорд полночи не давал вам спать.

Джоселин поперхнулась. Флора бросилась к ней и принялась стучать ее по спине. Неужели у каждого в этом доме что на уме, то и на языке?

– Все в порядке. – Джоселин схватила чашку и быстро сделала несколько глотков остывающего чая. – Правда, все в порядке.

– Прошу прощения. – Флора вздохнула, выдвинула второй стул и неуверенно замялась.

– Пожалуйста, прошу вас. – Джоселин сделала приглашающий жест. – Присоединяйтесь ко мне.

– Ну, раз вы настаиваете… – Флора опустилась на стул и снова вздохнула. – Боюсь, все мы здесь немного неотесанные, не то что лондонцы. Вы, конечно, привыкли совсем к другому обращению. При жизни графини здесь все было иначе.

– Вы говорите о бабушке лорда Бомона?

Флора кивнула.

– Ох, до чего же хорошая была женщина. Добрее я не встречала. И долг свой знала. Следила, чтобы милорд содержал замок в порядке, как это было при его отце. А она была примерно его лет…

Джоселин помотала головой.

– Боюсь, что не совсем поняла…

– Да, когда слушаешь в первый раз, многое непонятно, – хмыкнула Флора и откинулась на спинку стула с видом заправской сказительницы. – Графиня, еще до того, как стала графиней, была моложе лорда Уортингтона, когда вышла замуж за его отца. Но несмотря на это, она вовсе не была ветреницей, как вы могли подумать, и до конца жизни оставалась ему хорошей преданной женой.

– Мне это говорили, – пробормотала Джоселин.

– Они прожили вместе двенадцать лет. Все считали, что их брак был очень счастливым. Сама я поступила сюда на службу позднее. – Флора немного подумала. – Приблизительно в то время, когда матушка вашего супруга вышла замуж за своего виконта и уехала с ним. С тех пор прошло лет тридцать пять. Как летит время… – Флора задумчиво покачала головой, осмысливая сказанное. – Тогда нынешний лорд Уортингтон – в то время его звали лорд Уортингтон-младший – вернулся домой насовсем.

– Я слышала, в свое время он был отчаянным повесой, – улыбнулась Джоселин.

– Сущая правда, миледи. И он был писаный красавец, а своими речами кому угодно мог вскружить голову. Женщины влюблялись в него, сами того не желая. – Флора доверительно наклонилась к ней ближе. – В девичестве я и сама была неравнодушна к господину…