Последующие шестьдесят минут, пока Габриэлла лила крокодиловы слезы в кружевной платочек и посылала ему трагические взгляды, он пытался понять, чем его могла привлечь эта женщина.

Крашеные волосы. Косметика, наложенная искусно, но чересчур густо. Побрякушки – очень дорогие, купленные, разумеется, на его деньги. Все это буквально оскорбляло его. Единственное, что помогало ему держаться спокойно, так это бережно хранимый в душе образ Л орел, какой он видел ее в последний раз, во всей ее истинной красоте.

В конце концов, он ужасно устал от юридических диспутов адвокатов, а еще больше – от кривляния Габриэллы.

– Хватит! – рявкнул он.

Все взгляды обратились к нему. Тоном, от которого мороз пробирал до костей, он сказал Габриэлле, с чем ей придется столкнуться, если она попробует сейчас или в будущем предъявить ему какие-либо претензии, а затем, словно внезапно что-то вспомнив, толкнул к ней через стол папку.

– Что это, дорогой? – спросила она.

И Дэмиан впервые за этот час улыбнулся.

– Твое прошлое тебя догоняет, «дорогая».

Она побледнела, открыла папку… и все закончилось. Габриэлла грязно ругалась и забрасывала его угрозами. Но когда ее адвокат перегнулся через плечо подзащитной и заглянул в содержимое папки – список ее любовников и фотографии из досье нескольких частных детективов, включая и те, которые вполне годились для порнографического журнала, – его лицо изменилось, он тут же встал и покинул поле битвы.

Вспоминая об этом, Дэмиан улыбнулся, подошел к бару, бросил в бокал несколько кубиков льда и плеснул туда водки.

– За частных детективов! – негромко произнес он и залпом выпил сразу полбокала.

С недопитой водкой в руке он поднялся в свою спальню, в комнату, где провел первую любовную ночь с Лорел. Да, именно любовную, в самом прямом смысле этого слова. В его жизни не было места романтическим порывам, но факт оставался фактом: свою жену он полюбил с первого взгляда.

И ему буквально не терпелось признаться ей в этом.

Как только вернется на Эктос, он бросится к ней и скажет, что он любит и всегда будет любить ее, что ее прошлое не имеет значения, потому что он, Дэмиан Скурас, будет ее будущим, а ведь для них важно только будущее.

Он поставил бокал на столик, скинул одежду и прошел в ванную. Самолет ждет его в аэропорту. Несколько часов, и он будет дома.

Он быстро принял душ. Нет ни одной лишней минуты. Чем скорее он оставит Нью-Йорк, тем скорее сможет обнять Лорел.

Но перед отлетом надо заехать в одно место.

Он обернул полотенце вокруг бедер и взял бокал.

Он поедет к «Тиффани». Он же еще не купил своей жене свадебного подарка. Что ж, он исправит эту оплошность прямо сейчас. Что ей подойдет лучше всего? Бриллианты и изумруды? Бриллианты и сапфиры? Может быть, просто купить ей полное ведро колец?

Он улыбнулся, спускаясь по лестнице. Еще одна выпивка – имбирный эль на сей раз, так как ему нужна ясная голова, – и он позвонит в «Тиффани», узнать, открыты ли они. А если нет… как имя того парня, которого он встретил в прошлом году? Он, кажется, вице-президент «Тиффани», а может быть, «Картье»? Дэмиан громко рассмеялся и поставил бокал на стойку бара. Не имеет значения. Лорел обрадуется кольцу, в какой бы фирме он его ни купил, пусть даже в дешевой лавочке. Обрадуется, если она действительно любит его, а ему все больше и больше кажется, что она… что она…

Дэмиан нахмурился. Слабо шумел лифт, на панели вспыхивали огоньки. Что за черт? Он не ждет гостей, а швейцар внизу не пропустит никого без разрешения…

Если только это не Лорел. Его сердце стукнуло. Невозможно. Она же на Эктосе. Или уже нет? Спиро не одобрил его стремительного отъезда. В былые времена старик никогда не раздумывал, прежде чем пойти наперекор своему питомцу. Хотя, конечно, с той поры утекло много воды.

Но с другой стороны – Спиро может быть очень упрямым. Если он решил, что следует взять бразды правления в свои руки…

Кабина лифта остановилась, и Дэмиан затаил дыхание. Створки бесшумно раскрылись – и из лифта вышла Габриэлла.

– Сюрприз! – объявила она хрипловатым контральто.

Она была слегка прикрыта чем-то розовым, выставляющим напоказ все ее прелести. Фальшивая улыбка густо-красных губ вызвала у Дэмиана такой бешеный приступ ярости, что несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова. Затем сделал глубокий болезненный вдох и сумел обрести голос.

– Я даже не собираюсь выяснять, как ты проскочила мимо швейцара, – медленно сказал он. – Я просто приказываю тебе развернуться, войти обратно в лифт и убраться к чертям собачьим.

– Дэмиан, дорогой, ну что за прием? – Габриэлла улыбнулась и прошествовала мимо него к бару. – Что это ты пьешь? Похоже на водку со льдом. Прекрасно, я, пожалуй, выпью чуточку с тобой, просто за компанию.

– Ты слышала меня? Убирайся.

– Ну, дорогуша, не будь таким вспыльчивым. – Приветственно подняв бокал, она отпила глоток и поставила бокал обратно. – Я знаю, ты разозлился сегодня утром, но это моя вина. Мне, конечно, не следовало пытаться вернуть тебя таким образом.

– Вернуть меня?.. – Дэмиан уперся руками в бока. – Слушай, давай не будем играть в игры, окей? Ты попыталась шантажировать меня, но из этого ничего не вышло. Так что окажи нам обоим услугу и выметайся отсюда, пока не пришлось пожалеть.

Габриэлла облизнула губы.

– Дэмиан, – мурлыкнула она, – послушай, я все понимаю. Ты женился на той женщине, потому что у тебя не было выбора, правда? Ходят сплетни, дорогой, что твоя малышка Лорел специально залетела от тебя.

Он молниеносно оказался рядом с ней, и она в испуге попятилась назад.

– Я досчитаю до пяти, – прорычал он, – а затем возьму тебя за шкирку и вышвырну за дверь. Раз. Два. Три…

– Твою мать! – визгливо завопила она. – Ты не имеешь права так со мной обращаться! Ты обещал мне…

– Ты врешь, – резко сказал он. – Единственное обещание, которое ты от меня услышишь, будет следующее. Убирайся отсюда сама, либо, помоги мне Бог, я…

– Не будь болваном, Дэмиан. Ты очень быстро от нее устанешь! – Габриэлла потянула за пояс своего одеяния, и оно распахнулось, открывая абсолютно голое тело. – Ты захочешь этого. Ты захочешь меня.

Позже Дэмиан снова и снова будет пытаться понять, как он не услышал звук лифта, снова поднимающегося в его квартиру. Видимо, ярость совершенно оглушила его.

– Убирайся, – сказал он с отвращением – и только тут услышал звук открывающихся дверей лифта.

Он увидел быструю, радостную улыбку Габриэллы и каким-то образом понял, Господи, он сообразил…

Дэмиан резко развернулся и увидел Лорел, стоящую в открытых дверях лифта.

– Лорел! – воскликнул он и кинулся к ней. Но она протестующе вскинула руки – потрясение на ее лице стремительно сменялось выражением смертельной боли.

– Нет, – прошептала она и, прежде чем он успел коснуться ее, нажала на кнопку лифта, и двери закрылись перед его лицом.

И в то же мгновение Дэмиан понял, что его последний шанс, его единственный шанс на любовь и счастье исчез навсегда.

Дождь позднего лета стучал в окно, молния время от времени разрезала низкое серое небо пополам, и над городом слышались раскаты грома.

Три женщины сидели вокруг кухонного стола. Две из них – Энни и Сюзи – старались не встречаться друг с другом взглядами, третья – Лорел – так упорно глядела в свою чашку с кофейным напитком, что ничего не замечала.

– Ненавижу кофе без кофеина! – сказала она. – Какой смысл пить эту бурду, если в ней нет ни грамма настоящего кофе?

Сюзи и Энни переглянулись. «Ну, опять она за свое», – словно говорили их глаза.

– Так будет лучше для тебя, – мягко возразила Сюзи. – И для малыша, ты же знаешь.

– Знаю. Но, ради Бога, ведь я сама же и отказалась от настоящего кофе, правда? Я просто говорю, что глупо пить эту дрянь, которая пахнет как кофе, выглядит как кофе, а на вкус как…

– Окей, – не выдержала Энни и поднялась из-за стола. Она широко улыбнулась, выхватила кружку с напитком из-под носа Лорел и вылила ее содержимое в раковину. – Давай посмотрим… – Она открыла шкафчик и заглянула внутрь. – У тебя есть выбор: фиточай, какао, обычный чай…