— Ты знаешь, кто меня лечил? — спросила его, проходя вглубь номера, отодвигая стул, и сгребая в охапку брошенные на него платья ушастой, которые мне даже на нос не налезли.

— Хозяйка оазиса.

— Тогда понятно, — улыбнулась, бросая все платья на постель.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоился Тираель.

— Отменно! — Обернулась, и увидела сомнение в глазах ушастика — рассмеялась: — Я серьёзно. Я прекрасно себя чувствую. Ты сам, как себя чувствуешь? Горло не болит? Ожоги не чешутся?

— Горло? — прикоснулся он к шее.

— Да, тот мертвец…

— Ты о нём! — обрадовался парень. — Нет, не болит. И ожогов у меня нет.

— Хорошо. Я переживала. Это было не специально. Я не могла себя контролировать. Не могла контролировать этот поток. Если бы не Заза…

— Не надо. Я уже всё забыл.

Мой взгляд непроизвольно остановился на постели Самайи, где полукровка спала, крепко обняв подушку и мило похрапывая. Тонкое одеяло, которым, выходя из номера, я ее укрыла, снова было сброшено на пол.

— Эльфы ничего не забывают, — смотря, как она спокойно спит, припомнила я Тиру. — Ты сам мне это говорил.

— Говорил, — не стал отрицать приятель. — Но в башне… Знаешь, ты больше так не делай. Не рискуй своей жизнью, не посоветовавшись со мной. Я ведь испугался. Я думал, что ты исчезнешь, и это было страшнее, чем обжечься.

— Прости, — смутилась я.

Тираель вяло улыбнулся.

— Это я должен попросить у тебя прощения. Я был слишком самоуверен. Ты тогда говорила правильные вещи, а я повел себя как слизняк. Самому от себя было противно. Но не пойми неправильно, это всё из-за заклинания, оно сделало меня вялым и безвольным. Звучит, конечно, жалко, словно я оправдываюсь. Так и вижу заголовки в эльфийском вестнике: «Сенсация! Сын Повелительницы не справился с простейшим испытанием для человеческих магов!» Но всё хорошо. Я вынес урок. Я буду учиться. Буду слушать учителей, и тебе больше не придётся за меня краснеть.

В душе у меня потеплело, тем не менее, я не стала спешить и хвалить Тираеля, а постаралась быть сдержанной.

— Я никогда за тебя и не краснела. Ты очень умный парень. У тебя много сил, и ты легко усваиваешь любой материал, но я уже говорила тебе это много раз: ты считаешь, что элементарные вещи для слабаков. На этом тебя и поймали. И, Тир, не сердись на меня, но я скажу, что тебе нужно было наступить на это заклинание, чтобы понять, куда может привести тебя твоя безалаберность. Так что, всё, что ни делается — всё к лучшему.

— Удивительно, — грустно улыбнулся Тир, — ты много раз повторяла при мне эту фразу, но я не понимал ее смысла, — парень присел на освободившийся стул. — Но теперь понял. В ней кроется очень глубокий смысл, потому что «лучшее» оно для каждого своё. Например, ты видишь, что урок в башне, несмотря на опасность и неожиданные последствия, поможет мне повзрослеть и стать более ответственным, потому что ты видишь открывающиеся передо мной возможности, однако с моей стороны, это «лучшее» больше похоже на смиренное принятие того, что изменить уже нельзя.

Мне захотелось крепко-крепко обнять Тираеля, чтобы выразить переполняющее меня чувство гордости за приятеля, но пришлось напомнить себе о его проклятье, и всё же сдержаться.

— Я рада, что ты меня понял. Мы не можем изменить того, что случилось в башне, но можем устранить последствия и вынести уроки, чтобы в будущем не повторять этих ошибок.

— Ты про ребят?

— Нет. Про них ты предупреждал меня с самого начала.

— Тогда о какой ошибке ты говоришь?

— Сейчас я думаю, что поспешила. Я так зациклилась на том, что нужно в кратчайшие сроки привести в оазис дракона и спасти магов, а так же вытащить оттуда Артура, Самайю, Кёрна, что даже не подумала о том, что ждёт меня в башне, и шла напролом. Таким образом, если вспомнить всё, что мы пережили, поднимаясь наверх, и основательно взвесить все риски, то приходится признать, что без тебя у меня ничего бы не получилось. Только благодаря тебе, Зазе и Церберу я смогла зайти так далеко.

Элис вошёл в номер совершенно бесшумно, и если бы не наша связь, я бы его даже не заметила, и долго бы еще не замечала, но связь завибрировала и я повернула голову.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — беззлобно поддел меня маг, пересёк комнату и скинул свёртки на свободный край постели. Ругнулся, и сразу же поправил покосившуюся на бок импровизированную пирамиду, чтобы она окончательно не развалилась, затем искоса глянул на Тираеля. — Чего сидишь? Твоя подруга четвертый день голодная, а ты сидишь. Неужели не слышишь?

Я удивлённо захлопала глазами, наклонила голову, прислушалась и накрыла живот рукой. Он не урчал, скорее тихо постанывал. Ну и ну, а я-то на Самайю грешила.

Глаза Тираеля стали как два блюдца. Он вскочил со стула и тот бы упал, наделав много шуму, но вытянувшаяся от ног Элиса тень удержала предмет мебели в нескольких сантиметрах от пола.

— Сходи в нашу гостиницу, — куратор взглядом показал эльфу на дверь, — и попроси приготовить отварного мяса. И убедись, чтобы не клали много специй.

— Понял. Я всё сделаю, — подорвался Тираель, бросился к двери, распахнул ее и почти исчез, настолько сильно он вдруг ускорился.

— Ничего себе! — хихикнула я. — Надеюсь, он входную дверь не снесёт?

— Уже, — поморщился куратор.

И, да, чуть позже я тоже услышала грохот упавшей двери, затем непонятную, но явно нецензурную брань хозяина гостиницы.

— С петлями вырвал, — сокрушенно покачал головой Элис. — Пойду, посмотрю, что можно сделать. Ты пока переодевайся.

— А что ты мне принёс? — прикоснулась я к верхнему свёртку, испытывая почти детский восторг и азарт.

Куратор с постным лицом глянул на свёртки, однако наша связь передала, что Элис нервничает — понравится мне его выбор или нет.

— В этот раз я учёл все твои пожелания.

— Какие еще пожелания? — нахмурилась, осторожно дергая за верёвочки, ища способ развязать их без ножа.

Отвечать Элис не стал, только терпеливо ждал, пока я раскрою свёртки. Наконец-то нашла узел и застонала, потому что такое макраме мне не осилить даже за день. Элис раздраженно выдохнул, отобрал у меня свёрток и разорвал верёвки голыми руками. Так он поступил и с остальными свёртками.

— Спасибо, — пробормотала и начала разворачивать ткань, в которую завернули все покупки.

Когда открылся средний свёрток, тут же его отложила, чтобы не светить им перед Элисом. Ему, возможно и всё равно, а я капельку смутилась. Скорей всего продавец положил комплект по просьбе куратора, но сам он точно его не выбирал, так как это была тонкая нижняя сорочка сплошь расшитая ажурными белыми цветами, верхняя кофточка со шнуровкой для стягивания груди и нижняя юбка-трусики с карманами из того же тонкого материала. Всё это я видела у Самайи, когда та хвасталась передо мной новыми нарядами. Можно сказать, местная мода для приличных женщин.

В малом свёртке лежали сандалии с небольшими заострёнными носами. С размером Элис угадал или запомнил — не знаю, но на мои ноги они сидели как влитые. Я походила в них по комнате и убедилась, что обувь удобная.

Настал черёд платья и накидки. Развернув свёрток, взяла платье за плечики, подняла и сразу же выронила. Я узнала его. Оно было похоже на то платье настолько, насколько это вообще возможно.

— Элис, — сиплым шёпотом произнесла я.

— Тебе не нравится?

Забывшись, передёрнула плечами и посмотрела на мага. Это не может быть случайностью. Неужели его притянуло ко мне в лабиринте тени?

— Ты видел? — прищурилась, смотря на него. — Ты там был? Вместе со мной?

Его глаза засветились, маг кивнул, но потом качнул головой.

— Я видел не всё, и был там не очень долго.

Какая же я наивная. Мне нужно было понять это с самого начала. С другой стороны всё было так внезапно и пугающе реально, что подумать о чём-то другом просто не было возможности.

— Но тогда ты понимаешь, почему я не могу надеть это платье, — прикоснулась я к нежнейшей ткани в мелкий цветочек.