Однако обо всём этом Аня ничего не знала. Все окружающие ее мужчины старательно оберегали ее от тревог. Для этого магистр Анрой сделал всё, чтобы Ане в его доме жилось легко и свободно: приструнил прислугу; позволил читать его записи и свободно приводить в дом гостей; открыл все двери, и старался по-своему развлекать, обучая некромантии. Аеллир же перекидывал девочку с одной подработки на другую, не позволяя ей задерживаться в одной части города дольше, чем на несколько часов. Заинтересованный в благополучии своей подруги Тираель со своей тайной охраной реагировал не менее быстро, чем сам Аеллир, незаметно для девушки пресекая любые ее контакты с недоброжелателями или с теми, кто по недалёкости ума поверил словам настоятельницы храма Света. Элис так же перебрался к Учителю только с одной определённой целью — изучить поведение подопечной и выработать стратегию для ее эффективной защиты. Однако в этом случае что-то пошло не так.
Всё, что касалось Ани, превращалось для Элиса в неразрешимую головоломку. И не один Аеллир начал замечать, что рядом с Аней Элис начинал резко тупеть и превращаться в только что вышедшего из пещеры тролля. И это Элисавиель — умнейший студент, чьими заслугами с гордостью похвалялся самый несговорчивый настоятель храма бога Тени, тот, у кого за плечами был небольшой, но всё же опыт работы телохранителем, оказался неспособен уберечь непутёвые девчонку, причем ни от монстров или врагов, а от собственной непроходимой глупости.
Впрочем, после того, как Ришалис назвала Аню вестником перемен, всё встало на свои места, ведь другого от вестников ждать не приходилось. Сами они ничего вроде бы не делают — живут мирно и от обычных жителей планеты не отличаются, но стоит богам решить, что нужно что-то поменять или встряхнуть народ и напомнить о своём существовании — они тут как тут. То книгу с древним проклятьем с полки снимут, то знакомство заведут, а знакомый окажется опальным принцем, то сами голову в петлю по глупости сунут, а их потом всем миром спасают.
Аеллир об этом знал и раньше, но с вестниками ни разу не встречался. Теперь же он лично убедился в том, что любой человек и даже не человек, находясь рядом с Аней, будет прямо или либо косвенно вовлечен в водоворот, казалось бы, не связанных друг с другом событий, и чем ближе он будет к эпицентру, тем труднее ему будет.
Так «застрявший» Тираель, ухитрявшийся десятилетиями тянуть со своим назначением, отказывающийся расти и признавать тот факт, что является единственным приемником своего отца, лишь раз встретив девочку Аню, осознал, что как бы ни была привлекательна мысль навсегда остаться ребёнком — в таком виде он ей не нужен. Впрочем, как истинный эльф, Тираель всё же не собирался легко сдаваться и не стал взрослеть сразу, а покинул Землю в понимании людей незрелым подростком, и уже вторая встреча с ней открыла ему глаза на то, что взрослеть ему всё равно придётся. Что и произошло в тот момент, когда Аня в очередной раз попала в беду.
У забравшего ее с Земли студента Шэндара проклюнулась тщательно скрываемая им неприязнь к некромантам, которая грозила вскоре перерасти в ненависть, а его дружеские отношения со студентом Элисом дали глубокую трещину. Но не Аня была тому виной, а его собственное эго и тайна, которую Элис хранил от своего мнимого друга долгие годы.
Однако это мелочи по сравнению с тем, как изменилась жизнь самого студента Элиса после встречи с Аней. Аеллир припомнил, в каких немыслимых передрягах его студент уже успел побывать благодаря своей подопечной и искренне ему посочувствовал, твёрдо решив, что до последнего не станет сообщать тому, кого он охраняет, и чем ему это грозит. Неведение для него в этом случае только во благо, хотя, если подумать, он и так знает больше чем кто либо.
Кстати влюбчивому, но непостоянному супругу Ани в этом плане повезло значительно больше. Как сказала Ришалис: ветряная богиня снова его уберегла. Артур Вэлдари Рэн, которого в большей степени привлекла в девушке ее симпатичная мордашка, чем ее необычная сила, оказался заложником самоуправства верной прислуги и собственных договорённостей, и вместе с желанной женой получил в придачу еще и вторую — эльфиистую и не менее проблемную. Так что он практически сразу столкнулся с тем, что неожиданный подарок небес оказался ему не по зубам. К тому же из лабиринта Смерти вернулся его отец — магистр Анрой, которого не ждали еще как минимум лет десять.
Аеллир отложил карандаш и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Возвращение магистра Анроя заставило многих в Совете схватиться за сердце и картинно закатить глаза, тем не менее, именно с его возвращением храм богини Смерти начал «оживать». Новость о его возвращении разлетелась по королевству с немыслимой скоростью, и разбежавшиеся за время его отсутствия некроманты заспешили в Брандор: кто за советом, кто за обещанной, но не выплаченной платой за задание, а немногочисленная молодёжь на курсе некромантии воспрянула духом и начала проявлять интерес к учёбе. Это не могло не радовать Аеллира. Он как мог, поддерживал это направление, но после того как исполняющим обязанности настоятеля храма Смерти стал друг госпожи Рэи, ему стало трудно добиваться того, чтобы в академию для обучения молодёжи направляли не только некромантов ушедших на законный отдых, но и молодых опытных специалистов. В высших кругах некромантов у него не было рычагов давления, поэтому приходилось просить и ждать. К тому же, попадая в храм на распределение заданий, молодежь как-то быстро охладевала к своей силе и к специальности в целом, и Аеллир не знал, как с этим бороться. Анрой пообещал это исправить, как только удастся выйти из дома, и эти перемены эльфу по-настоящему нравились.
Что он не мог сказать о собственной избранности. Такие перемены грозили ему непрекращающейся головной болью: начиная от увеличения нагрузки на любимой работе и заканчивая нежелательным общением с самой верхушкой эльфийской элиты. Аеллир, конечно, понимал, что и без Ани ему рано или поздно пришлось бы столкнуться с тем, что интересы двух королевств: людей и эльфов однажды пересекутся и ему придётся выбирать, на чьей он стороне, однако в воображении картина будущего всегда рисовалась ему в пасмурных тонах, где от него, Аеллира, ничего не зависело и он ничего не мог изменить.
Разорвав пресловутую эльфийскую связь, и перебравшись в земли людей, он обосновался в Брандоре поближе к Академии семи вершин, и стал для эльфов практически изгоем. Только благодаря отцу, родословной и слухам, его до сих пор не забыли в высших кругах, но Аеллира это устраивало. В храм Шиа Рийлии он приходил только по праздникам. Он не боялся ее гнева. Строптивая богиня никогда не слышала его молитвы, и не брала его дары. Она не помогла ему, когда он просил вразумить отца, когда тот пожелал жениться на той женщине, поэтому давно принял решение, что не станет тратить время на ненужные ритуалы и будет приходить в ее храм только в день смерти матери.
Это было тем еще богохульством, но Аеллир был обижен на богиню, и считал, что она отвернулась от него. Но появилась Аня, и Шиа Рийли обратила на него свой взор. Как и убеждал его отец, расписывая избранность сына как истинное благословение, он должен был возрадоваться, но в душе Аеллир был слишком зол и не желал идти на поводу у взбалмошной богини.
Он настолько глубоко задумался, что со стороны могло показаться, что эльф превратился в неподвижную статую. Шевелилась только рука, рисующая на листке портрет непутёвой девчонки.
— Похоже, — спланировал с потолка на стол зеленый мохнатый паук, которому было велено наблюдать за эльфом, но маленькому демону стало скучно, и он захотел пообщаться. — Только у хозяйки нет этих точек на лице. И щеки у нее не пухлые. И губы…
Аеллир сосредоточил на нем взгляд. Паук помахал ему лапками, отобрал у эльфа карандаш и самостоятельно попытался исправить рисунок.
Ректор давно вычислил местоположение наблюдателя, и терпеливо выжидал, когда тот расслабиться, чтобы атаковать. Заготовленное заклинание уже обжигало кончики его пальцев, но маленького демона спасла его непоседливость и непрекращающаяся болтовня.
