После заминки Элис ответил:

— Я укрывал источник теневым щитом, чтобы демоны не смогли до него добраться.

— Круто, — буркнула я. — А обо мне ты не забыл?

— Я помнил о тебе. Ты была в безопасности.

С этим утверждением я бы поспорила, но не стала.

— Была. Но что толку, если без тебя я не могла спуститься вниз!

— Зачем тебе нужно было вниз? — снова начал закипать Элис, причем по моим ощущениям он сам не понимал, почему злится. — Что такого было внизу, что не могло подождать до утра?

Вот тут я не выдержала. Это был крик души и искреннего недоумения:

— Элис, ты серьезно?! Ты серьезно меня спрашиваешь об этом? Ты до сих пор не понял?!

— Нет! — рявкнул он.

— Я в туалет хотела! Доволен?

Мой честный ответ ввел Элиса в небольшой ступор, а меня, наоборот, прорвало как гнилую плотину:

— Пока ты там геройствовал, я сидела на этом чертовом дереве и мучилась! Ты мог бы позаботиться о том, чтобы я могла спуститься вниз хотя бы ненадолго, но нет, ты заставил меня забраться на это чёртово дерево, привязал к нему тенями и оставил на всю ночь одну. Знаешь, мне было очень неудобно, но я, блин, терпела. Я терпела, когда натерла кожу и получила парочку крупных заноз. Я не могла заснуть, но это было ожидаемо. Но, блин! Я девочка, Элис! Девочка! Я не могу сделать свои дела, сидя на ветке!

Элис проследил за направлением моего пальца, подумал и спросил:

— Какие еще дела?

Я застонала в голос, а подошедшие к нам магистры, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, подхватили его под мышки и утащили к костру, бубня тому, что нельзя приставать к девушкам с подобными вопросами.

— Ну, хорошо, — раздался справа голос Самайи, — я признаю, что зря вмешалась. Но, Аня, разве тебе не страшно, когда он так на тебя злится?

Я с удивлением посмотрела на Самайю.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас он не злился.

Темные брови второй поднялись красивой дугой.

— Нет?

— Нет, — мотнула головой, недоумевая с чего Самайя решила, что Элис злился.

— А тени?

— Какие тени? — не поняла я ее.

— Тени, — показала она пальцем на землю. — Когда вы остановились вот тут, вокруг вас словно черная вода разлилась, и мы с магистрами даже близко подойти не смогли. Они вздымались, словно огромные морские волны. Только, когда ты громко сказала, что хотела в туалет, они пропали.

«Вот же позорище! — мысленно застонала я. — Всё Элис виноват! Почему, ну почему порой он ведёт себя как нормальный, а иногда, как ребёнок, оторванный от жизни, и не понимает элементарных вещей»?

— Забудь, — вслух буркнула я, подталкивая Самайю к стоянке. — Он просто понял причину и успокоился. Поверь мне на слово, ты еще не видела, какой он, когда на самом деле злится.

Усадив мага у костра, Шамир в отличие от лича, который видел похожие сцены между Аней и Элисом по несколько раз за вечер, и уже привык, что разрешаются они мирно, сразу же начал ворчать.

— Вот поэтому я в свое время и рекомендовал брату не ставить тебя в паре с женщиной, — выразил он своё недовольство, стараясь скрыть то беспокойство, которое вызвало у него поведение сына его лучшего друга, — и даже настаивал на представителе любой другой расы, но не людской. Ты зачем ей допрос устроил?

— Я хотел выяснить причину, — ответил ученик.

— Причину? Какую причину? Она девушка, Элис, девушка — и этим всё сказано.

Ученик непонимающе уставился на Шамира.

— Я знаю, что она девушка.

— Ты «знаешь» или на самом деле знаешь? — вопросил Шамир, внимательно вглядываясь в его лицо, которое снова ничего не выражало.

— Знаю, — кивнул ученик и добавил, качнув головой: — Она достаточно часто это повторяет.

Анрой затрясся от смеха, но не издал ни звука. Что правда, то правда, дома Анна частенько пеняла ученику, напоминая ему, что она девушка, когда в наказание Элис заставлял её проходить собственноручно сделанную им полосу препятствий, или требовал выучить наизусть очередную схему структурного заклинания. Один раз Анрою даже пришлось вмешиваться и умерить пыл ученика, чтобы спасти Аню от «выгорания». После долгой разъяснительной беседы, Элис нехотя снизил нагрузку, но методы не поменял.

У Шамира удивленно приподнялись брови. Он тихо и неуверенно поинтересовался:

— Элис, у тебя была девушка?

Лицо ученика потемнело.

— И вы туда же, — пробормотал он, и глаза у мага засветились: — Я уже не мальчик — я взрослый мужчина.

Магистры быстро переглянулись, и лич кивнул, позволяя Шамиру и дальше вести разговор.

— Мы в этом не сомневаемся.

— Тогда причем тут «была или не была» у меня девушка? — глаза ученика засветились ярче. — Почему вас всех так это интересует? Учитель? — взгляд ученика был полон укора. — Магистр Шамир?

Шамир качнул головой в сторону костра, где сидели девушки.

— Потому что это важно. И я спрошу тебя иначе: встречался ли ты с женщиной не только в горизонтальной плоскости, но и ради общения? Просто потому что тебе приятно находиться в ее обществе. Приглашал ли кого-нибудь на свидание не ради удовлетворения физической потребности, а ради мимолётной улыбки?

Элис нахмурился, делая вид, что всерьёз размышляет над этим. Лич хмыкнул, так как с трудом представлял себе ученика дарящего девушкам цветы и вздыхающего от вида робкой девичей улыбки.

— Дарил ей подарки? — продолжил Шамир, увлекшийся своими собственными юношескими воспоминаниями. — Услаждал слух ее пением? Совершал с ней вечерние прогулки? Стоял у ее дома и ждал, когда зажжется свет в её окне, чтобы увидеть еще раз её чудный профиль?

Анрой кашлянул, привлекая внимания Шамира, и качнул головой, намекая тому, что он зашел слишком далеко в описание романтических отношений, о которых Элис мог только читать или наблюдать со стороны, воспринимая их как инструмент для достижения своей цели, потому что необходимые для этого эмоции до недавнего времени были ему недоступны.

— Так вот что она имела в виду, — пробормотал Элис и поднял на них взгляд темных глаз. — Нет, ничего из перечисленного я не делал. В последние десять лет я был занят только учёбой.

Анрой натянул капюшон на глаза и расправил рукава, чтобы полностью скрыть кисти рук. Палящее солнце не щадило его иссохшую кожу. Кристаллы все еще были полные, но лич предпочитал не расходовать энергию на защиту мертвого тела. За счет незримых нитей ветра он незаметно контролировал периметр и следил за каждым членом своей группы. Сейчас все было спокойно, не считая, пожалуй, неутихающих воплей Самайи.

— Уберите! Уберите их от меня! Хватит на меня лезть — я не буду вас гладить! — визжала девчонка, истерично бегая кругами, пытаясь сбросить с себя попискивающих мохнатых прилипал. — Дядя Анрой, помогите мне!

— Самайя, прекрати истерику, — отмахнулся от нее лич. — Посмотри на Аню, она практически с ними подружилась.

— Я не хочу дружить с демонами! — обиженно возмутилась полукровка.

— И не надо, — буркнул Шамир, с недоверием косясь на нежно тискающую низшего демона Аню. Его как никого другого из группы беспокоило странное отношение Ани к существам, как в прочем и их к ней. — Нам нужно собрать их всех вместе и отправить на нижний слой реальности, а не гладить и играть.

Когда все были готовы покинуть стоянку, Аня довольно точно указала направление, в котором убежал замеченный ей ночью с дерева горящий скелет и группа «мохнатых кочек на ножках». От этой новости Элис, оценив глубину своего провала как защитника, в очередной раз вспылил, но Самайя грубо поставила его на место и Шамир ее поддержал. Ученику ничего не оставалось, как смириться и держаться от всех подальше, а за своей подопечной наблюдать издалека. Аня, что и следовало ожидать, несколько раз порывалась подойти к нему и поговорить, но Самайя не отпускала ее от себя ни на шаг. Анрой этого не понимал, но Шамир объяснил, что подобное поведение свойственно всем эльфам, если они решили принять кого-то в один из личных кругов близости. Чрезмерная опека и назойливость на первой стадии принятия, затем «прощупывание» близкого круга общения, выбранного ими объекта, на второй.