Он одной рукой обнял ее за шею, другой слегка приподнял голову, чтобы легко прикоснуться губами к ее рту, и она почувствовала, как слезы закипели в глазах. Ну почему, почему так случилось, что она любит мужа, а не Криса?

Салли не могла обещать, что будет поддерживать с ним связь, хотя и хотела. Как только она уедет, то не рискнет сделать что-либо, что сможет дать Рису ключ к ее местонахождению, и Крис не разгласит то, чего не знает.

Она вышла из лифта, простившись с ним долгим взглядом; потом вернулась к своему столу и снова решительно занялась репортажем.

Мысль «теперь или никогда» помогла достаточно сосредоточиться, и меньше чем через час она послала законченный материал в офис Грэга. Затем встала, потянула утомленные напряженные мышцы, небрежно схватила сумку и покинула здание, ни с кем не разговаривая, как будто просто отправлялась в командировку, хотя на самом деле собиралась никогда сюда не возвращаться. Салли жалела, что вынуждена уехать, не поговорив с Грэгом, но он ясно дал понять, что в первую очередь предан Рису, и она знала, что он немедленно доложит о ее увольнении.

Предосторожность заставила обналичить банковский чек, так что она несла в сумке и только что полученные купюры, и дорожные чеки. Кто знает, какие способы может использовать Рис, чтобы удержать ее? Она должна уехать и сделает это немедленно.

Она добралась до своей квартиры почти в половине четвертого, и вдруг инстинктивно что-то почувствовала, а когда открыла дверь, то волоски на шее встали дыбом. Она посмотрела вокруг на знакомую мебель и поняла: что-то изменилось. Оглядевшись, увидела, что некоторые вещи отсутствуют: пропали личные награды, пропали книги, пропали старинные часы. Воры!

Рванулась в спальню и поразилась пустоте. Дверцы стенного шкафа были открыты, демонстрируя отсутствие содержимого. Из ванной исчезла косметика и туалетные принадлежности, даже зубная щетка. Все личные предметы исчезли! Тут она побелела и помчалась обратно в спальню, чтобы в ужасе уставиться на чистую поверхность стола, где прежде покоились рукопись и пишущая машинка. Даже рукопись украли!

Шум в дверном проеме заставил ее резко повернуться и приготовиться к сражению, если воры вернулись, но это была домовладелица, застывшая у двери.

— Я так и подумала, что это вы, — приветливо сказала миссис Лендис. — Я так счастлива за вас. Вы такая хорошая девочка, и я все время ждала, когда же вы соберетесь выйти замуж. Мне очень жаль терять вас, но я понимаю, что вы стремитесь поселиться с вашим красавцем мужем.

В животе Салли разлился холод.

— Мужем? — слабым эхом отозвалась она.

— Он первая знаменитость, которую я когда-либо встречала, — тараторила миссис Лендис. — Но он был так любезен и сказал, что позаботится о вашей мебели, которую отвезет на склад к этим выходным, так что я могу снова сдать квартиру. Я еще подумала, какой же он заботливый, решил за вас все проблемы, пока вы были на работе.

К этому моменту Салли уже взяла себя в руки и сумела улыбнуться домовладелице.

— Да, он такой, — согласилась она, сжимая руки в кулаки. — Рис заботится обо всем!

Но он еще не победил!

Салли трясло от ярости, она была не в силах сдержать непроизвольную дрожь, не в состоянии решить, что предпринять. Села в автобус и поехала в никуда, обуреваемая неистовым желанием сжать руки на горле Риса. Он буквально украл у нее одежду, все личное имущество. Это достаточно плохо, но она сумела бы обойтись безо всего, к чему привыкла. Единственное, что никак нельзя оставить — рукопись, а она не могла придумать никакого способа вернуть ее. Она даже не знает, где поселился Рис, а номер его телефона не внесен в справочник.

Требовалось найти какое-то место, чтобы переночевать, и наконец она вышла из автобуса и поплелась по битком набитым тротуарам под пылающим дневным солнцем, пока усталость не заставила выбрать первую попавшуюся гостиницу. Она зарегистрировалась и долго сидела в номере, оцепеневшая, неспособная думать о каких-либо целенаправленных действиях. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь изобрести способ вернуть рукопись, не встречаясь с Рисом. Но чтобы найти свою книгу, надо выяснить, где живет Рис, для чего придется поговорить с ним, а именно этого она хотела избежать.

Кража книги, казалось, парализовала ее, лишила способности действовать. Приуныв, Салли решила просто начать все заново, но понимала, что точно повторить ранее написанное не удастся; она не сможет вспомнить все детали вдохновенных формулировок. Какое-то время она плакала от гнева и отчаяния, потом, наконец решившись позвонить Рису в офис, поняла, что ждала слишком долго — все уже разошлись по домам.

Так что делать было нечего, только ждать. Она приняла душ, легла на кровать и стала смотреть телевизор, потом уплыла в сон, даже не расстелив постель, и проснулась рано утром от ругани где-то по соседству.

Салли чувствовала зверский голод, потому что не только не съела вчерашний заказанный обед, но и не поужинала минувшим вечером, и пустой желудок стал последней каплей — свернувшись в клубочек, как ребенок, она судорожно заплакала. Как он посмел!

Но Рис посмеет все, что угодно, в этом она убедилась на собственном опыте. Она опять заснула и, проснувшись почти в десять утра, почувствовала пульсирующую головную боль. Еще раз приняла душ, оделась, затем глубоко вздохнула несколько раз и села к телефону. Другого способа нет. Придется побеседовать с ним.

Пока храбрость не покинула ее, Салли набрала номер офиса и попросила соединить с мистером Бэйнсом. Как обычно, на звонок ответила Аманда, Салли сумела спокойным голосом пожелать ей доброго утра, прежде чем поинтересовалась, можно ли поговорить с Рисом.

— Конечно, он приказал немедленно соединять с тобой, — бодро ответила Аманда, нервы Салли вибрировали от напряжения, пока не объявился Рис.

— Салли. — Низкий бархатистый голос в ухе заставил ее подпрыгнуть, ударив трубкой по и без того уже ноющему виску. — Где ты, дорогая?

Она сглотнула и хрипло сказала:

— Я хочу вернуть мою книгу, Рис!

— Я спросил — где ты?

— Книга… — снова начала она.

— Забудь о чертовой книге! — рявкнул он, и это оказалось большим, чем могли выдержать ее нервы.

Она давилась, пытаясь проглотить рыдание, рвавшееся из горла, но судороги стремительно следовали одна за другой, и она беспомощно разревелась, вцепившись в трубку, как в спасательный трос.

— Ты… ты украл ее! — бессвязно обвиняла она между всхлипами. — Ты знал, что это единственная вещь, которую я не могла бы… если… а ты украл! Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! И никогда больше не хочу тебя видеть…

— Не плачь, — отрывисто сказал Рис. — Детка, пожалуйста, не плачь. Скажи мне, где ты, и я приеду за тобой, как только смогу. Ты получишь назад свою книгу, обещаю.

— Вилами на воде! — съязвила она, утирая влажные щеки тыльной стороной ладони.

Он нетерпеливо вздохнул.

— Сама подумай, тебе придется встретиться со мной, если ты хочешь получить назад свою рукопись. И поскольку это, кажется, единственное, чем я могу удержать тебя, то этим и воспользуюсь. Встретимся за обедом…

— Нет, — взорвалась она, глядя на помятые слаксы и топ. — Я… я не подходяще одета.

— Тогда мы пообедаем в моей квартире, — оживился он. — Я позвоню домработнице и попрошу ее все подготовить, так что встретимся у меня в половине первого. Там и сможем откровенно и без помех поговорить.

— Я не знаю, где ты живешь, — призналась Салли, сдаваясь неизбежному.

Она знала, что это ошибка — снова увидеть его; следовало бы наплевать на рукопись и забыть о ней, попробовать начать писать заново, но она не могла. Невзирая на риск, она не могла уехать без своего детища.

Муж дал ей адрес и инструкции о том, как добраться, и перед тем, как повесить трубку, ласково спросил:

— Ты в порядке?