— Ну-ну, — чуть рыкнул бородач напротив. — Пусть только покажется хоть один, я ему…

— Ха, — вырвался печальный смешок. — Мы тоже так думали, сначала. Пойми. Мы всего лишь муравьи за стеклянной стеночкой, а с нами играются, как хотят.

О, я узнаю этот взгляд, которым награждает меня оборотень. Так смотрят на труса. И это неожиданно ужалило, заставило оправдаться.

— Я же сказал, сначала мы были полны мыслей потягаться за свой дом. А потом…

Я прикрыл глаза, вспоминая тот страшный для всех имеющих силу почувствовать, день. Нехотя выдавил продолжение:

— … над нами засияли Небеса, а Бездна начала пожирать города. И мы все равно сражались с полчищами явившихся крылатых. Битва трех сторон, где всегда проигрывали лишь люди. Но руки никто не опускал, мы изучали их, разрабатывали новые способы. Мы все еще верили, что как-нибудь сможем если не победить, то хоть уцелеть. И тогда, в мир единственный раз явился Серафим. И руки у всех просто опустились. У Мастеров Духа так точно.

— Он был силен? — заерзал на пеньке оборотень.

Но у меня полностью пропало желание утолять чужое любопытство. И на чужие взгляды презрения стало плевать.

— Да, был. И хватит на этом, — твердо и мрачно отвечаю. — Я ответил на твой вопрос. Отведи в дом, где можно поспать, я устал.

Внутри маленького домика-землянки, закрывшись аж на два засова, я лежу на вполне себе неплохой самодельной кровати и пытаюсь уснуть. Но разговор разбередил мрачные воспоминания, и разум сам возвращается к ним, что не делай. Серафим, этот чертов сияющий гад, поломавший уверенность об колено.

Я не встречал его лично. Никто не встречал. Тогда, мы просто почувствовали, как где-то там, на орбите планеты, будто вспыхнуло второе Солнце. И это не метафора речи, тогда я реально думал, что через секунду просто умру, вспыхну как спичка перед такой огромной силой.

А потом это Солнце просто исчезло, оставив только последствия. Камеры Орбитальной Станции и пара спутников засняли его, и что он сделал. Рядом со старой МКС появилась сияющая фигура с тремя парами крыльев, сверкнуло что-то похожее на меч. Серафим просто ударил один раз, и станция разломилась пополам. Позже она рухнула на Землю.

Но не это напугало весь мир. Тот простой взмах меча долетел до планеты и оставил огромный шрам. Можно поздравить Австралию с новым каньоном в виде разреза, что чуть пополам не разделил маленький континент. Ученые потом сказали, что еще метров двести и до лавы дойдет.

Один единственный удар чуть не разломил к херам целую тектоническую плиту, причем без землетрясений или чего-то такого. Никаких цунами, шума и пыли. Просто была земля и бум, тут теперь провал с идеально гладкими краями. И это было всего лишь чертово последствие от удара там, на орбите!

Сила, которой нечего противопоставить. Могущество, вгоняющее в дрожь. Ужас, что поселился в сердцах сильнейших представителей человечества. Всего одно появление Серафима чуть не поставило нас на колени.

Через месяц я свалил из ОМД, сложив все полномочия. Сигилы дали мне право сбежать и отговориться опасностью, не став формально обычным дезертиром. Остальные же в большинстве своем тоже свалили кто куда, исчезли, перестав выходить на связь. Я же не дебил в одно лицо оставаться и биться за всех?

Игорь так самый первый исчез. Прямо во время заварушки с демонами подходит, хлопает по плечу и говорит «пока, я пошел». После битвы никто его не видел.

Как я знал тогда, исходя из положения, в других странах было так же. К моменту появления Серафима Мастеров Духа в мире осталось меньше тысячи. Вдвое меньше, чем было изначально.

Не важно, как нас называли. В СНГ Мастерами Духа. В Европе Эсперами, в Азии Бессмертными, а в Америке самый ржач, Суперами. Некоторые там на полном серьезе в своем стиле одевались, типа супергерой. Да хоть магопсиоником назови, мы просто бессильны перевернуть ход истории. Нас слишком мало, мы слишком слабы.

Будто специально, стали исчезать владеющие Эн по всему миру, и никто из нас так и не признался, почему. Мы струсили, сбежали из мест, где нас легко засечь и поймать. Чтобы получить шанс выжить.

А Человечество… Мы отдали ему долг сполна за это время, и никто, кто не пережил все те ужасы, что видели мы, не вправе нас судить. Если бы не способности Эн к исцелению, я бы на благо Родины уже тридцать шесть раз умер! Честно и доблестно, черт побери. Так что ебись они все конем!

Мой родной город стерт с лица планеты, мой отец умер в лапах демонов за океаном, мои друзья погибали один за другим в боях. Благодарность? Да нахер она мне сдалась, ее не съешь, ей не воскресишь павших, как говорится, в карман не положишь. Я сделал для людей все что мог и хотел. Я не сожалею, я просто честно задолбался всех спасать. Все, чего я все еще хочу, это пережить этот чертов Цикл.

Таким я стал, черствым и сволочным человеком, что за тупыми шуточками прячет настоящее лицо. А кто бы вел себя иначе, зная, что прожить ему осталось лет пять? А если сражаться часто, то год, максимум полтора.

Последствия необдуманного набора силы. Люди не предназначены для того, чтобы взмахом руки рушить дома и переворачивать танки мизинцем. Сейчас две три моей силы просто держит тело в порядке и постоянно лечит. У всего есть предел, у таких всемогущих с виду Мастеров Духа он тоже оказался. И куда ближе, чем хотелось бы.

Как прожить подольше, как переждать Цикл, это меня волнует, но больше другой вопрос.

— Почему я не родился лет на сто пораньше? — ушел в темноту тихий шепот.

Этот чертов вопрос-желание терзает меня последнее время, как никакой другой. Почему я не один из тех счастливчиков, что померли от старости лет десять назад? Жизнь — дерьмо.

Сошедшись на этой глубокой мысли, мозг успокоился и я сам не заметил, как провалился в спокойный и глубокий сон.

Шесть дней спустя, где-то в глубинах сибирских лесов.

В низине между двух сопок развернулся вид прошедшего побоища. Земля перепахана мощными ударами, а с деревьями вокруг будто игрался великан, разруха. Валяются тела в белых тогах и блестящих золотом доспехах, в воздухе еще летают белоснежные перья, а трава испачкана белой кровью.

Сиплый, надсадный, но все равно невероятно красивый голос звучит криком:

— Ты поплатишься!

— Ага.

Копье Эн пронзает глазницу последнего ангела, с хрустом провернуть, вытащить, отсечь голову. Покатилась в яму, пачкая пряди белых волос грязью и кровью.

Я присел на колено, бросая копье в сторону, само развеется. Тяжело дышать, пот градом льется, мокрая одежда неприятно липнет к спине. Со стоном потянулся к груди, выдернул осколок ангельского меча. Рана шипит, будто политая водородной перекисью, затягивается на глазах, смыкая края и выталкивая мелкие осколки металла. Один из уродов ангелов взорвался прямо передо мной, опалив светом, а броня и оружие сыграли роль осколков гранаты. Грязный ход, не ожидал.

— Фу-у-ух, — выдохнул до упора, осторожно вдохнул, ожидая боли. — Вроде нормально…

Поднялся, покрутил торсом, тело как новенькое, но я не радуюсь. Каждое такое лечение буквально отнимает время моей жизни. Черт, да я готов поклясться, что чувствую, как утекают минуты и часы жизни в такие моменты!

Огляделся, не особо впечатлился видами трупов с распростертыми крыльями. Опять нашли, опять битва, снова выжил, победил. Ну, хоть приятно иногда подышать полной грудью, отпустить силу на все катушку.

Сейчас я ощущаю мир вокруг как никогда ярко и четко. Ничто не ускользнет от взгляда, даже движение травинки в сотне метров чую, как и дуновение ветерка на коже, движение потоков Эн в окружающем лесу. Наша битва распугала мелких духов Незримого, никого поблизости.

Пришлось побродить, чтобы найти брошенный рюкзак. Туда покидал припасов, собранных с трупов врагов. Сухпаек у ангелов ничего такой, особенно вино, и пожалуй только за эту мелочь я люблю с ними сражаться больше, чем с демонами.