— Значит, ты, так сказать, коренная жительница этих мест? Как давно работает «Искусница Эйвери»?

— Уже около двадцати пяти лет.

Джонас с изумлением посмотрел на нее.

— Дело начала еще моя мама, — пояснила Эйвери. — Она прекрасная портниха. У нее я и научилась всему. В университете, например, шила себе платья для вечеринок.

— Талантливая леди. Наверняка специализировалась на изящных искусствах?

— Нет, на математике.

Он усмехнулся.

— Забавно — я тоже.

Когда они сделали заказ, Эйвери пристально посмотрела на собеседника:

— А чем занимался ты после того, как окончил университет?

Джонас откинулся на спинку стула.

— Сначала попутешествовал по миру. А когда вернулся, уверенный в моих способностях, отец решил ввести меня в курс дела. Благодаря его руководству и поддержке, я научился управлять всем так, как было заведено не одно десятилетие — никакой зависимости от банка или Сити[1]. Мы занимаемся транспортировкой, строительством и так далее. Выгодно, но чересчур спокойно, — добавил он.

— Я думаю, любой бизнес, который процветает так долго без какой бы то ни было финансовой помощи извне, сам по себе уникален, — заверила его Эйвери. — Когда-то мне довелось поработать в Сити.

Джонас поднял бровь.

— В самом деле? Почему же ты вернулась сюда?

— Расскажу в другой раз — несут наш ужин.

За едой, которая оказалась великолепной, как и обещала Эйвери, Джонас не пытался выяснить причину, по которой девушка покинула Лондон.

Кофе придал ужину оттенок завершенности. Такие вечера выпадали на ее долю нечасто. Эйвери не хотелось, чтобы все на этом закончилось. Поколебавшись, она предложила выпить еще кофе у нее дома. Джонас охотно согласился.

Когда они подъехали к вилле в викторианском стиле, где Эйвери родилась, Мерсер с одобрением посмотрел, как она отключает сигнализацию.

— Весьма разумная мера предосторожности, особенно если живешь одна. Это так? — небрежно уточнил он.

— Да. — Эйвери подняла бровь. — А может, ты думал, я решила слегка поразвлечься, пока моего мужчины нет рядом?

— Я, скорее, думал о родных.

Она провела Джонаса по узкому коридору на кухню, находившуюся в задней части дома.

— Теперь уже никого не осталось.

— Дом слишком велик для одного человека, — заметил он.

Эйвери кивнула:

— Я собиралась продать или сдать его. Но он принадлежит моей семье, его купили еще прабабушка и прадедушка. И в конце концов я решила ничего не менять, тем более что сперва работала здесь. — Эйвери включила чайник. — Хочешь вместо кофе чего-нибудь покрепче? Виски, бренди…

Он улыбнулся.

— Я разочарую тебя, если попрошу чашку чая?

— Чай так чай, но в этом случае мы просто обязаны выпить его из маминых фарфоровых чашек в гостиной.

— Я бы предпочел остаться здесь. Так где ты все-таки работала в Сити?

— Мне повезло. В двадцать пять лет я стала руководителем фонда в одной из крупных страховых компаний.

— Взлетела высоко, — с уважением заметил Джонас.

— Но мне пришлось уехать, потому что заболела мама. — Эйвери поставила чашки с чаем на стол. — А что занесло вас в наши края, мистер Мерсер?

— Мой отец прослышал о продаже земли в этом районе. Я здесь для того, чтобы проверить, пригодна ли она для строительства.

Значит, он здесь не в последний раз, с радостью подумала Эйвери.

— Ну и как?

— Есть одно или два препятствия, но я все улажу. Что-то в темных глазах противоречило его беззаботному тону. — И мне бы хотелось увидеть тебя еще раз перед отъездом.

— А когда ты уезжаешь?

— В пятницу, если все пойдет по плану.

— Я свободна в четверг.

— Полагаю, было бы слишком смело надеяться еще и на завтра?

Она с сожалением покачала головой:

— Завтра я приговорена к утомительной ручной работе, так что к вечеру стану страшно ворчливой от усталости.

— В таком случае, — Джонас осушил свою чашку и поднялся, — я, пожалуй, дам тебе возможность лечь пораньше, дабы набраться сил, и удалюсь.

— Буду с нетерпением ждать четверга. Спасибо за ужин.

К своему удивлению, Эйвери чувствовала странное волнение, провожая его. Ведь она — не школьница на первом свидании, и, разумеется, Джонас не собирается целовать ее на прощание.

Однако Мерсер обнял Эйвери за плечи и склонил голову, чтобы доказать ее не правоту поцелуем, от которого у нее задрожали колени. Он посмотрел на нее, а затем поцеловал вновь.

— Я буду здесь ровно в семь. Спокойной ночи, Эйвери Кроуфорд.

Когда Эйвери решила продолжать дело своей матери, она дала в газету объявление о том, что ей требуется опытная портниха. Так в ее жизнь вошла Фрэнсис Уайт — сначала в качестве служащей, затем как лучшая подруга. Благодаря вложениям Фрэнсис, бизнес Эйвери расширился настолько, что ей потребовалось помещение в городе. Две школьные подруга согласились помогать ей неполный рабочий день.

Это позволило Эйвери сосредоточиться на финансовых и рекламных вопросах, а также на визитах к клиентам. У нее появилась возможность развить свой исключительный талант в вышивании и искусном шитье вручную, благодаря которому ателье «Искусница Эйвери» скоро стало широко известно.

Она была совершенно спокойна, когда на следующий день устроилась в маленькой комнатке, чтобы потрудиться над старомодным свадебным платьем Пэнси Кейт-Дэвидсон. Распарывание швов на тонкой ткани было утомительным занятием, отнимающим много времени, и, как правило, Эйвери работала с включенным радио. Однако сегодня она думала исключительно о Джонасе Мерсере. Всего лишь парой поцелуев он воскресил давно забытые ощущения.

Неожиданно Эйвери обнаружила, что ее руки не двигаются, а сама она тупо смотрит на атлас цвета слоновой кости. Она встряхнулась, включила радио и сосредоточилась на работе.

Поздним вечером, когда она собралась принять душ, раздался телефонный звонок:

— Добрый вечер, мисс Кроуфорд. Так вы ворчливы и страшно устали?

— Потихонечку прихожу в себя.

— Это хорошо. А ты не разгадала сегодняшний кроссворд? Четыре по горизонтали: «Создатель лабиринта царя Миноса на Крите».

— Делал, которому к тому же выпало несчастье оказаться отцом Икара, — самодовольно ответила Эйвери. — Смею заметить, некоторые люди слишком много работают и не тратят время на кроссворды, мистер Мерсер.

— Согласен. Я заказал столик в «Валнет Три».

Одобряешь?

— Конечно.

— Это довольно далеко, нам нужно выехать пораньше. Я заеду за тобой в семь, — напомнил он.

— Постараюсь попасть домой вовремя.

— Запиши номер моего сотового телефона, если вдруг понадобится со мной связаться.

— Подожди, я возьму ручку. — Эйвери записала цифры. — Есть!

— Прекрасно. Спасибо за то, что вчера сжалилась над одиноким незнакомцем.

— Мне очень понравился вчерашний ужин, — заверила она Джонаса.

— Так же, как и мне. Повторим завтра. Спокойной ночи.

Настроение Эйвери заметно улучшилось. Его не испортила даже ревизия гардероба, которая показала, что у нее нет ничего кокетливого и нарядного. Не имея возможности что-то быстренько сшить, она остановила свой выбор на обычном черном платье.

Немного позже позвонила Фрэнсис с отчетом:

— Поступили новые заказы, но ничего интересного — рутина. Мы можем сосредоточиться на свадебном наряде.

— Спасибо, Фрэнсис. Я закончила первую фазу работы. Завтра платье перейдет в твои руки.

— Великолепно. Но только не почивай на лаврах, босс. Миссис Кейт-Дэвидсон интересовалась, не могла бы ты завтра днем снять мерки с подружек невесты.

Эйвери застонала:

— Ну и везет же мне! Я сейчас ей позвоню.

Теперь, немного отдохнув, она пожалела, что не договорилась поужинать с Джонасом сегодня. Он ей нравился необычайно сильно, несмотря на весьма короткое знакомство.

Конечно, в прошлом у нее были романы, однако внезапную тягу к Джонасу Мерсеру нельзя сравнить ни с чем.