Я делаю еще глоток, хмуря брови.

— Что-то такое смутно знакомое.

— Это водка с протеином. Триста граммов на литр, чего раньше никогда не делали. Я специализировался в Пеппердине по химии и дополнительно по рациональному питанию, — объясняет он. — Мне удалось получить сывороточный белок в виде ультратонкого порошка, который растворяется при добавлении в спирт и совершенно не имеет вкуса. Профессиональные спортсмены или мужчины и женщины, которые следят за своей фигурой, могут насладиться бокалом другим вина и одновременно принять немного дополнительного белка. Я также разрабатываю возможность расфасовывать протеин по пакетикам, которые можно носить с собой и смешивать с пивом и коктейлями, и даже с бутилированной водой.

— Ничего себе, — это производит впечатление.

Он подносит ко рту пластмассовый стаканчик и осторожно делает глоток горячего чая.

— За меня сейчас борются три международные алкогольные корпорации. Им нужны мои разработки. Им нужны мои патенты. Они пытаются меня переманить к себе, и предложения становятся все более и более заманчивыми.

— Что ты собираешься делать? — я вижу впереди дорожный знак. Мы приближаемся к следующему объекту.

— На данный момент я готов продать сорок девять процентов акций, — говорит он, кидая взгляд на свои часы с вызывающим циферблатом на левом запястье, и что-то блестит на солнце. Наверное, бриллианты. — С теми деньгами и ресурсами, что получу в результате этой сделки, я смогу создать больше разработок — самых лучших разработок. Мне хочется развивать бренд «Перфоманс» как можно дольше, прежде чем я прекращу сотрудничество. И не знаю, захочу ли когда-нибудь так поступить. Ведь это работа всей моей жизни.

Его страсть и ум работают в тандеме, заставляя меня пересмотреть свое мнение о нем. И все же он не в моем вкусе. Меня не привлекает то, как он одевается, его манеры, его новый статус денежного мешка. Его высокомерие.

Плавали — знаем! Больше никогда.

Нина, моя соседка по комнате, сказала бы мне никогда не говорить «никогда», но мне все равно. Я говорю это.

Никогда.

Н.И.К.О.Г.Д.А.

— Сюда, — указываю я на зеленый навес, где стоит швейцар в темно-сером костюме и перчатках цвета слоновой кости.

— «Мирабель на пятой авеню», — произносит он, читая название здания, выгравированное на навесе. Швейцар открывает нам дверь, и Тео скользит рукой по моей пояснице. На секунду у меня перехватывает дыхание, но я игнорирую электрический разряд, исходящий от его прикосновения.

Как только мы выходим из лифта на пятнадцатом этаже, у него в кармане звонит телефон.

— Мила. Мне было интересно, когда ты собираешься меня проверить. Я без тебя здесь еле держусь, — все его поведение меняется, и мне слышится улыбка в голосе. — Я буду дома завтра.

У него есть девушка. Конечно же, есть.

Вопрос снят.

Я резко втягиваю воздух, почти с облегчением думая, что у меня будет перерыв от всех этих бессмысленных размышлений. Практически каждый день меня одолевает одиночество, проникая в меня, как неизлечимая болезнь, заставляя воображать разные глупости и оценивать каждого горячего мужчину, с которым я сталкиваюсь.

Когда ты так одинока, что это причиняет боль, то в каждом мужчине ищешь того Единственного.

И я никогда не перестану его искать.

Она настолько неопытна, что это почти мило. Она напоминает мне маленькую девочку, разгуливающую на высоких каблуках и в жемчугах своей матери, выглядящую одновременно юной и взрослой. У Скайлар такое детское личико, такая невинность во взгляде, и все же она настоящая женщина.

Все в ней такое нежное: манера двигаться и говорить.

Мы провели вместе всего лишь часть утра, но девушка чертовски меня заинтриговала.

Иногда, когда она кидает взгляд в мою сторону, я вижу в ней молодую, наивную особу. А минуту спустя она высказывает какую-нибудь зрелую мысль и сверкает сексуальной, уверенной улыбкой, такой впечатляющей, что мой член вмиг твердеет.

Осторожна, сдержанна, и не бросается на меня, как большинство подобных ей женщин. Взгляд Скайлар говорит, что я ее отталкиваю, но приоткрытые губы убеждают, что возбуждаю, и мне абсолютно ясно, что она этого просто не осознает.

Не могу ее понять.

Но я здесь не для того, чтобы разгадывать загадки. Я здесь, чтобы найти себе жилье.

Закончив разговор со своей помощницей Милой, кладу телефон обратно в карман и следую за Скайлар по длинному коридору с практически одинаковыми белыми дверями. Я жду, пока она набирает код на синем портативном ящике для ключей, и, тихо выдохнув, достает ключ и возится с замком.

Мы входим в фойе, и в лицо бьет едкий запах. Пахнет так, будто кто-то обрызгал всю квартиру кошачьей мочой. Рука Скайлар моментально прикрывает нос и рот, а я прокашливаюсь, уткнувшись в сгиб локтя. Во рту и носу у меня стоит отвратительный запах, и совершенно уверен, что он просочился сквозь одежду и впитался в кожу.

— О боже, — кашляет она. — Пойдем отсюда быстрее. Я не позволю тебе купить эту квартиру.

Мы вылетаем оттуда, и я впервые за весь день вижу, как на ее лице расплывается искренняя улыбка.

— Отлично, Скайлар.

— Нужно написать предупреждение в информационной сводке, — говорит она, затаив дыхание. Заперев дверь, кладет ключ обратно в ящичек, и мы бежим прочь по коридору. — Находиться здесь опасно для здоровья.

Запах преследует нас по коридору, и только заскочив в лифт, я делаю глубокий вдох. Спертый воздух в лифте в миллион раз приятнее, чем запах кошачьей мочи, тянущийся из квартиры.

— Ты, наверное, думаешь, что я ужасный агент, — она поднимает на меня свои большие карие глаза, ее бесконечно длинные ресницы придают ей мечтательный вид.

— Две попытки неудачные. Еще одна ошибка положит конец шансам на успех, Скайлар, — говорю я. — Но я знаю, что ты способна на большее.

Как только мы выходим на улицу, она в ту же секунду достает свой телефон и начинает пролистывать на экране различные предложения о продаже, пока не останавливается на нескольких.

— Не знаю, смогу ли показать сегодня десять объектов, но я нашла несколько полностью отремонтированных квартир. Они не в том районе, что ты предпочитаешь, но, думаю, тебе интересно было бы их увидеть.

— Где они находятся?

— В Трайбека.

Обдумывая этот вариант, потираю губы.

— Я надеялся поселиться поближе к офису. Моя новая штаб-квартира будет в Верхнем Манхэттене.

— Я могу найти тебе что-нибудь в том районе. Просто мне нужно больше времени.

Она бросает пустой стаканчик из-под мокко в ближайший мусорный бак и отворачивается, чтобы позвонить. Может быть, я слишком многого ожидаю. Может быть, слишком строг к ней. Знаю, что Эддисон перепоручила меня ей, потому что все остальные агенты были заняты.

Она возвращается с гордой сияющей улыбкой на прекрасном лице, и мой взгляд задерживается на ее полных губах на секунду дольше, чем положено.

— Есть одна квартира в Верхнем Манхэттене. Полностью отремонтированная. Я только что говорила с агентом по недвижимости. Никаких подозрительных кошачьих запахов. Никаких цветочных обоев. Продавцы заинтересованы в быстрой продаже. Она только вчера вышла на рынок. Ее можно сейчас посмотреть. Карнеги-Хилл — очень престижное место. Думаю, тебе понравится.

Она говорит быстро, взволнованно. Движения ее рук выразительны, созвучны вспышкам огня, мерцающим в ее глазах. Она хочет мне угодить, и мне это очень нравится, причем самым неподобающим образом.

— Пойдем, — я по старой привычке приобнимаю ее рукой за талию, направляя против толпы, и мы плывем, как лососи на нерест вверх по течению, к району Карнеги-Хилл. Чувствую, как ее тело вздрагивает от моего прикосновения, и отступаю назад, шагая с ней в ногу и слушая, как она на одном дыхании выпаливает целую кучу статистических данных о городе, будто не спала всю ночь, изучая их. — Тебе это нравится, правда? Показывать квартиры? Недвижимость?