Его. голова затряслась от унижения. Свят схватил его за грудки:

— А теперь посмотри мне в глаза.

Он сильно его тряхнул:

— Ну!

Крок медленно поднял глаза, но не выдержал и отвел их в сторону. Свят разжал руки. Мешок с костями, бывший несколько минут назад Кроком, упал у его ног.

— Спасибо за урок!

Больше не глядя, на поверженного противника. Свят подошел в к Лене. Что-то в нем изменилось! И без того широкие плечи стали ещё шире, грудь тяжело дышала, далеко выдвигаясь вперёд. Лена, потупив глазки, ждала его на тропе. Он хотел что-то сказать, но она прикрыла ему рот:

— Не надо! Я знаю, что ты хочешь сказать! Но я знаю и ещё одно…!

— Что?

— Что ты действительно сильный и… — весело подмигнула, — клин клином вышибают.

Она подняла глаза. Они беззвучно ликовали,…

Едва затихли их голоса на дороге, как Крок приподнялся. Это ему удалось с большим трудом. Пошатываясь, оставляя на земле и на траве пятна крови, заковылял к дому. В его груди кипела лютая ненависть. Его, Крока, грозу города избил какой-то ублюдок. За такое только смерть! Он ввалился в дом. Где? Где он? Крок начал шарить рукой за шкафом, там он вчера оставил пистолет, рука наткнулась на что-то твердое. Вот он. Ладонь крепко сжала рукоятку. Они на коленях будут умолять о пощаде!

Несколько красных пятен упало на кисть, обожгли кожу. Крок почувствовал их и посмотрел в зеркало. В ужасе отшатнулся. На него глянул страшный кроваво-фиолетовый урод. Кровь сочилась из носа, из рассеченной в нескольких местах губы, большой каплей набухла над глазом. Всё лицо нещадно ныло. Но отшатнулся Крок не из-за своего вида. В отражении он увидел человека, сидящего в кресле и внимательно его рассматривающего. Крок прижал руку к зеркалу и повернулся:

— Михалыч! — прошипел он через выбитые зубы, — Что ты…

Вопрос застрял в горле. Он увидел у того на коленях дипломат, в котором он держал икону…

Крок поднял руку, в которой держал револьвер, но сил держать её не было. Он схватился за рукоятку двумя руками. На зеркале остался красный след от руки. Глаза застилал красный туман:

— А ну положи… положи на место, а то пристрелю!

Михалыч поднял руку, в которой между большим и указательным пальцами был вставлен патрон, о другой руке он потряхивал остальными. Крок понял, что его обманули. С боку к нему неслышно подошёл Марат и с силой ударил рукой по кисти, выбив пистолет. Он с грохотом упал на пол.

— Отдай! — Крок, помешавшись рассудком, бросился на Михалыча, но уткнулся в широкую грудь Марата. Ярость прибавила силы. Он вцепившись в его фирменную куртку руками, смог оттолкнуть его в сторону, причем так сильно, что куртка не выдержала и в руке Крока остался клок материи. Марат отшатнулся, но не зря он был спортсменом, успел пол ставить ногу. Крок полетел вперед и ткнулся виском в подлокотник кресла, обрызгав кровью Михалыча. Тот брезгливо сморщился, поднялся и приказал:

— Добей!

Марат поднял револьвер, перехватил его за ствол и нанес последний смертельный удар по затылку. В позвонках что-то хрустнуло, и Крок дернулся в предсмертной конвульсии…

Казалось, что весь город сегодня вечером собрался под высокими сводами самого большого спортивного зала, который напоминал глубокий котлован, на дне которого боксерский ринг казался маленьким квадратиком. Народ неистовал. Ещё бы, ведь в их город приехал сам «Динамит»... Живая легенда. Непобедимый чемпион, и спорить за возможность с ним сразиться будут двое. Их земляки. Среди зрителей было много знакомых. Они разделились на две партии и не переставали скандировать: «Марат, давай! Стрельцов — наш чемпион! Покажи зубы!»

Рефери уже несколько раз объявлял все заслуги того и другого, разогрев страсти до предела.

Сами бойцы разминались в углах зелёного квадрата. Свят стоял в синем углу. Спокойно облокотившись на канаты, выслушивал последние наставления Лены и прибаутки, неизвестно как пробравшегося к нему в раздевалку, Славки. Вернее сказать, он их даже не слушал, а лишь скользил сознанием по словам, не вдаваясь в смысл. Его взгляд был устремлен на лысый лоб Марата, видимо, скоблил его для блеска, желая произвести впечатление.

Судья на ринге дал команду сходиться. Сильно оттолкнувшись, Свят выскочил из угла и пошел на встречу своему противнику. Они сошлись в центре. Биг Булл играл мышцами, рыкнул, ударив Свята сверху по перчаткам:

— Ты труп, красавчик!

Их взгляды встретились и между ними пробежала электрический заряд. Запахло озоном, как перед грозой, вперемежку с адреналином. Это почувствовали даже болельщики, поэтому на секунду вокруг воцарилась гробовая тишина.

— Посмотрим! — Слова Свята оглушительно громко прозвучали в создавшемся «вакууме». Это был вызов. Зал просто взорвался, увеличив количество децибел раз в сто.

Соперники разошлись по углам в ожидании команды…

— Бокс. — Отрывисто бросил рефери одновременно со взмахом руки, как будто перерубая невидимую преграду мешавшую бойцам сойтись…

Свят не спешил. Он сделал всего лишь шаг и замер в боевой стойке высоко подняв руки, слегка подпрыгивая, в ожидании Марата. Тот, помятуя о легкой победе, в два прыжка преодолел дистанцию, бросился на него, целясь в живот правой ногой. Легко уклонившись от него и ещё нескольких ударов, Свят пропустил нападающего сквозь себя, вынырнул у него за спиной. И снова мягко запрыгал на мысках, слегка перебирая руками. Марат, проскочив по инерции несколько шагов, неловко уткнулся в канаты, чем вызвал легкий смешок среди зрителей. А ничто так не выводит из себя как смех. Зрачки Марата налились кровью. Он развернулся и снова встретился со взглядом Свята, в котором тоже увидел легкую насмешку.

Свят не нападал, чувствуя свою силу. Он играл с Маратом как кошка с мышкой. Он больше не чувствовал страха от его ненавидящего взгляда и, даже наоборот, заряжался от него дополнительной энергией. Кулаки Марата со свистом разрезали воздух. Они могли, наверное, спокойно пробить стенку, но тщетно. Защита Свята была крепче любой стены и абсолютно не причиняла вреда.

Закончился первый рунд. Марат раздраженно плюхнулся на подставленный табурет. Ни кого не слушая, он лишь буравил глазами противоположный угол и не переставал твердить:

— Он — труп! В этом раунде я с ним покончу!

Набрал в рот воды. Прополоскал её. Сплюнул. Вскочил. Нервно ударил перчаткой о перчатку. Сел обратно.

Второй раунд. Прошел с тем же у спехом. Марат как бык набрасывался на Свята, но наткнувшись на его глухую защиту откидывался назад, чтобы кинуться вновь вперёд. Свят почти не отвечал на его удары, лишь легко уклонялся oт прямых, нырял от боковых и старался держаться на дальней дистанции. Зал ликовал. Реагируя на активные действия Марата, лишь немногим было понятно, что происходит на ринге на самом деле. Одним из таких был Михалыч.

Он молча стоял, уткнувшись лицом в основание ринга, изредка поднимал глаза, бросая взгляд на поединок. Его воспитанник — Биг Булл вел себя просто как школяр, бросающийся с кулаками на здоровенного старшеклассника и без толку молотя ему в грудь. Рано или поздно cтаршекласснику это должно надоесть. Это вопрос времени. Он понял, что проиграл.

Тяжёлая рука опустилась ему на плечо. Обернувшись, Михалыч увидел лицо незнакомого человека.

— Следователь Грозный Степан Андреевич, можно Вас на секундочку! — представился он и предъявил удостоверение. Сердце тренера екнуло, но лицо осталось бесстрастным.

— Вы что не видите, что идет бой?

Раздражённо отпарировал он, а сам лихорадочно соображал:

— Неужели это за мной? Неужели так быстро все раскрыли?

— Но у меня очень срочное дело. Речь идет об одном из ваших подопечных.

У Михалыча отлегло:

— Значит, всё нормально!

Он взглянул на ринг. Увернувшись от мощного хука с правой руки коронного удара Марата, Свят слегка, почти невидимо ткнул перчаткой в челюсть противника. Злое лицо Марат сразу же стало глупым, глупым. Глаза закатились, челюсть отвисла, а кожа приняла пепельно-белый оттенок. Повинуясь силе земного тяготения, он обрушился на зелёный прорезиненный материал, которым бы, покрыт помост.