Сердце вскачь пустилось. В жилах застыла кровь. Страх сковал всё сознание, и я едва дышать не перестала от происходящего сумбура. А затем следовал топот ног, мужские голоса и звуки падающих на пол предметов. Принялась молитву читать про себя, но ничего не помогало. Звуки становились всё громче и громче.

Когда в мою спальню открылась дверь, я думала, умру на месте от страха. Дыхание затаила, чтобы и шороха не создавать. Но тяжелые шаги все приближались и приближались. А потом резко открылась дверца шкафа и перед глазами появилась мужская тень. К губам прикоснулась большая ладонь. Так и зажала мне рот, чтобы я, и пискнуть не успела.

— Это я, Лисёнок. Не бойся. Я сейчас открою тебе рот, только орать не вздумай, хорошо? Моргни три раза, если поняла. — И я моргнула, до конца не осознавая, каким боком он оказался здесь, в моём доме.

— Ты мне доверяешь? — Спросил Ариевский еле уловимым шёпотом, всё ещё прикрывая мой рот ладонью. В ответ я отрицательно закивала головой, на что он, безусловно, удивился. — Ладно, потом поговорим на эту тему. Я прошу тебя верить мне. Просто поверь, хорошо?

Он ожидал моего ответа. Секунда за секундой, но я не торопилась отвечать. Я не верила ему. Точнее, больше не имела морального права верить.

— Я убираю руку, но только не ори. Никто не должен знать, что ты здесь, поняла? — В этот раз я одобрительно кивнула головой, и он действительно убрал руку от моих губ.

— В твоём доме сейчас находится полиция. У нас на руках есть постановление о задержании твоего мужа в качестве подозреваемого. Ничего не спрашивай. Всё потом. Самое главное сейчас — это увести тебя из этого дома. Но я ничего не смогу сделать, если ты не поможешь мне. Просто сиди в этом шкафу и не выходи, пока я не приду за тобой. Поняла? — Я еле дышала. Язык просто онемел, а внутри всё затянулась в плотный узел. Шок, по-другому не назовешь.

Тимур, как и обещал, покинул меня в скором времени. Едва он успел открыть дверь, как в комнату вошёл неизвестный мужчина, а, возможно, и не один. Голоса послышались: грубые хриплые и такие пугающие, что моё сердце принялось скакать по всей грудной клетке.

— Здесь чисто. Дом пустой, — прозвучал знакомый голос.

— Вы уверены, майор? Мы ещё не осмотрели эту комнату, — попытался возразить неизвестный, но Тимур пресек эту попытку просто в два счета.

— Я сказал, здесь никого нет. Лично осмотрел каждый угол. Свободен. — Меня не на шутку испугала интонация, с которой говорил Ариевский. Грубо, властно и безапелляционно, что ли.

По всей видимости, он имел какую-то власть над неизвестным, отчего тот буркнул: "Как скажите, майор", а затем поспешил покинуть мою спальню.

Минуты потянулись часами, а может, это часы потянулись бесконечностью. Сколько я просидела в шкафу? Не знала. Я даже телефон боялась взять в руки, чтобы на время взглянуть. Только и делала, что сидела, как затаившаяся мышь, и это всё, на что я была способна в таком состоянии.

Мысли не врывались в голову. В подкорке не всплывали картинки. Я ни о чем не думала. Только ждала. Ждала неизвестно чего и неизвестно когда. Губы кусала до крови, чтобы ни пискнуть, не то, чтобы в голос выть (хотя очень хотелось). А затем, когда я перестала чего-либо ждать, послышался шорох и тихий стук, будто по стеклу стучали. Долго не решалась выйти из, так званого, убежища. Но какое-то седьмое чувство подсказало, что я должна выйти из шкафа и подойти к окну.

На ватных ногах прошлась по всей комнате. Рука неуверенно потянулась к шторе. Дрожащие пальцы взялись за край, а затем сердце едва в пятки не ушло. По ту сторону окна был Ариевский. Я бы узнала его из тысячи других силуэтов, больше не встречала подобных. Поняла, что нужно открыть замок и открыла. А затем Тимур влез в распахнутое окно и первым делом закрыл дверь комнаты на щеколду.

— Высоты боишься? — Спросил низким голосом.

— Нет, — выдавила из себя короткое слово, до конца не понимая ход его мыслей.

— Здесь невысоко. Просто обхвати меня за торс ногами, а руками держись за плечи, — Тимур к окну направился, а я так и застыла, на месте, не шевелясь.

— Ну, ты чего, лисёнок? Это же я! Не бойся. Всё получится. У нас только один выход — через окно. На первом этаже дежурит группа захвата, а нам нужно увести тебя отсюда. — Ариевский сидел на подоконнике с протянутой рукой перед собой и ждал, когда я подойду к нему и выполню всё, что он просил.

В грудь побольше воздуха набрала, будто это могло помочь собраться с силой духа. А затем к нему подошла. Обвила его шею кольцом своих рук и тихо прошептала над самым ухом:

— Чёрт с тобой, инструктор. Хуже уже не будет.

— Держись крепче, — ответил Тимур, ухмыляясь, а потом начал высовываться в окно.

Я сжимала пальцами мужские плечи, крепко обхватив руками. Время тянулось слишком медленно. Каждое движение Тимура эхом отзывалось в моих конечностях. Я боялась смотреть вниз. Боялась не увидеть почвы под ногами и ещё больше испугаться. Потому и к мужскому телу прижималась, ощущая каждой клеточкой движение мышц Тимура.

Ариевский ступал вдоль небольшого выступающего парапета, пока не дошел до угла дома. А там дальше было дерево, и снова наш странный тандем преодолевал новые препятствия. Я ни разу не удивлялась подобным фокусам Тимура. Он был физически крепким мужчиной, гораздо шире в плечах моего мужа, и, несомненно, сильнее. Мои пятьдесят килограмм лишали Ариевского лишь грациозности и скорости, но никак не сноровки. Когда мои ноги коснулись земли, закружилась голова. Но прийти в чувства мне так и не дали, ведь дальше ожидал двухметровый забор. Тимур подсадил меня за ягодицы, заставляя взобраться ему на плечи, а затем пришлось лезть на верхушку холодного бетонного забора. Крепкие руки обвили мою талию, когда последнее препятствие было позади.

— Ты очень сильная и смелая, лисенок, — прошептала над ухом Тимур, едва не целуя, поскольку я только позволила лишь обжечь кожу горячим дыханием, а потом сразу же отвернулась в сторону.

К машине мы уже бежали. Холодный декабрьский воздух хлестал по лицу, а ветер забирался под тонкий слой шелкового халата, обжигая кожу голых ног. И хорошо, что в спальне Тимур надел на меня свою курточку, иначе бы точно «сдохла» от переохлаждения в тот день.

Напряжение так и не исчезло, когда мое тело коснулось сиденья. Тимур за руль уселся и, в спешке запустив мотор, унёс нас прочь от моего дома. Первое время я молчала. Ни о чём не спрашивала, не бросалась обвинениями. Просто сидела на пассажирском месте, смотря перед собой. Удивительно, но что было на горизонте, я не видела. Будто одна сплошная пустота и тёмный покров ночи, застилающий отголоски здравого смысла.

Тимур тоже сначала молчал, но потом предложил сигарету и я не отказалась. Не отказалась и от карманной фляги, которую мне безмолвно предложил Ариевским. К губам поднесла горлышко и принялась жадно пить до тех пор, пока крепкий алкоголь не обжег горло. Закашлялась, а затем снова стала пить. Да не пить даже, а убиваться спасательной жидкостью, в надежде поскорее забыться.

— Хватит, — рявкнул Тимур, отбирая флягу. — Это же виски, наберешься сильно.

— А мне теперь насрать, что виски, что водка — один фиг, — ответила слишком озлобленно бросив в его сторону яростный взгляд. — Куда ты меня везёшь?

— В безопасное место.

— А у этого места есть название или мне не положено знать, товарищ майор? Или ты, как благородный рыцарь, планируешь отвезти меня в свой замок и жениться, похитив у законного супруга? — Сарказма своей речи предала, пытаясь в голос не заржать истерическим смехом.

— Не ерничай, лисенок, а то я и по заднице могу дать, поняла? Я тебе жизнь сейчас спасаю, а ты ведешь себя как ребенок, — я разозлилась в ответ. Очень разозлилась.

Не знаю, откуда только силы взялись, но обиду я проглотила, хотя ладони так и чесались зарядить по его небритой морде. Бесил меня, страшно бесил. Хоть какие-то эмоции появились после недавних акробатических трюков, и это не могло не радовать. Значит, живая. Значит, все не снится.