Взмахнув косой, она с легкостью рассекает воздушное поприще. Призрачный мир начинает таять, а вместе с ним и я растворяюсь в пелене незнакомого света, который, поглощая меня, тащит куда-то за собой. В голове начинают крутиться чьи-то образы. Я перебираю в памяти недавние моменты, всё то, что было перед глазами. Нахлынувшие видения доводят меня до одурения. Все выглядит ненастоящим — пустым и однообразным. Я что-то бормочу. Губы послушно вспоминают движения. Но все мои слова бессильно скатываются за грань реального, словно дождевые капли, дребезжащие по стеклу.

Искривляется реальность и время. Как будто поднимаясь с глубины морской, я снова начинаю дышать. Я возвращаюсь.

— Разряд! Отлично! — глухо слышится знакомый голос.

Это сон… Это должно быть сон. Просто сон.

— Пульс есть — она с нами, — все ближе и ближе.

— Лидокаин — 1,5 мг/кг, затем капельно в течение 5 мин до общей дозы 3 мг/кг, — совсем отчетливо.

— Всем спасибо. Хорошая работа, коллеги.

— Молодец, девочка! — голос обращается ко мне, и я точно знаю, кому он принадлежит.

Мир состоит из энергии, жизнь из череды воспоминаний, нарисованная художником картина складывается из отдельных штрихов, которые он вносит по своему виденью. Поэтому-то в этом мире у всего есть свой кодовый замок. Если научиться распознавать зашифрованные послания, можно многое узнать. Например, о сути вещей, о круговороте жизни или хотя бы о самом себе.

Однако, даже стремясь, желая и пытаясь достичь чего-то, мы часто ничего не получаем. Ибо, если высший разум желает иного, будет так, как решает он. Но у нас еще остаются случайности, которые приводят нас к определенным «дверям» нашей жизни, и тут всё зависит от нас, а точнее от желания выбора, который определит дальнейшие варианты развития событий. И может, наши желания всё равно не имеют значения, хотя иногда всё дело в них. И даже чужая вера в тебя может вернуть обратно к жизни.

Я лежу под кислородной маской. Несколько часов я не могла прийти в себя. Из меня будто высосали все содержимое, оставив одну только оболочку, и та успела ссохнуться. Наверно, из меня бы получилась миленькая икебана. Тело гудит, как пустая бочка. Тяжело дышать и острая боль терзает мою грудь. Как будто кто-то проник в меня, пока я спала и была беспомощна, и теперь жадно поглощает всю меня без остатка. Отчаянно стараясь выдавить меня из собственного сосуда — моего хилого, болезненного тельца. Но что-то внутри меня подсказывает, что пусть это и неравное сражение, но без боя я уж точно не сдамся. Вероятно, что-то во мне изменилось. Должно было измениться.

Подсознательно ощущаю чье-то присутствие. Чуть приоткрываю глаза — посмотреть, кто же это. Знакомая фигура медленно, почти на цыпочках подходит к кушетке. Краешком глаза я замечаю, как он склоняется надо мной и серьезно рассматривает. Его дыхание касается моей кожи. Приятное тепло разливается по телу. Оно просачивается в меня откуда-то, опутывает изнутри и согревает. Я расслабляюсь, закрываю глаза, напрягаю все свои чувства и пытаюсь ощутить происходящее всем своим естеством. Сама не понимая, то ли я сплю, то ли дремлю, какой-то бодрствующей частичкой сознания улавливаю, как его взгляд ползет по моему лицу и плавно упирается куда-то влево. Да, я сейчас — зрелище еще то. Перед ним я открыта, словно настольная книга. Меня это начинает раздражать. И в подтверждение этому, раздается противный писк аппарата, показывающего моё сердцебиение. Я вздрагиваю.

«Вот тебе и детектор лжи!» — отразилось в моей голове.

Что делать — не знаю. Теперь, думаю — он понял, я не сплю. Но я по-прежнему продолжаю притворяться спящей.

А он не собирается уходить. Кончиками пальцев он касается моих волос, убирая прилипшие пряди к моему лбу. Странное чувство — головокружения захватывает меня, и я тону в этом нескончаемом, парализующем потоке ощущений. Его губы касаются моей макушки. Электрический разряд пробегает по моим венам, и сердце ускоряет свой ритм.

Я слышу звуки. Он начинает говорить — говорит, говорит, но так тихо, что я никак не могу разобрать слова. Я словно заперта в звуконепроницаемой комнате, и не в состоянии избавиться от этого заточения.

Вот сейчас, не задумываясь, я бы отдала все лишь за то, чтоб хотя бы на миг он обнял меня, коснулся своими губами моих губ.

Меня пугают собственные мысли. Мне казалось, я всегда буду непоколебимой, но что-то случилось… начала мечтать о вещах, которые мне никогда не будут принадлежать, и решила искать свое счастье в том, чем никогда не смогу обладать.

Как хорошо, что он понятия не имел, что творилось в моей голове. Так же, как я не могла догадаться, о чем в этот момент думает он. Мы находились на разных полюсах, и было бы неправильно переступать разделяющую нас границу. Я это понимала, но в тоже время мне этого отчаянно хотелось.

Наверно, со мной действительно что-то не то. Терпеть больше было невозможно, я робко высвобождаю из-под простыни свою еще дрожащую руку. На секунду он замирает, а потом, взяв мою руку, вкладывает её в свою.

У него большая, теплая, немного влажная ладонь. Улыбка украшает его лицо. Я чувствую, что в этой вселенной я не одна. И сейчас у моей планеты появился спутник. Больше я не потеряюсь в этой бескрайней галактической системе. Мне спокойно и уютно. Я засыпаю.

Отправляясь в страну грез, я надеялась, что со временем эти непонятно откуда возникшие чувства поблекнут, но ничего подобного не случилось. В моей памяти все чаще и чаще всплывал тот день. Все отчетливее и ярче вырисовывалась незатейливая картина будущего, создаваемая воображением.

Моя жизнь катилась вперед, неотвратимо приближаясь к своему порогу, за которым меня ждал коридор с множеством дверей, и я никак не могла решиться, чтобы какую-то одну из них открыть.

В ту ночь я так и не призналась ему, что видела смерть, а лицо у нее было — моё.

Время тянулось долго. Это был не мой выбор. Передо мной лежала вечность, соединяющая ночь и рассвет. Я проспала почти сутки. Поэтому, открыв глаза, сегодня утром я чувствовала себя довольно бодро. И даже солнце, коварно подкрадывающееся ко мне из окна, так и норовящее ослепить меня, не заставило хмуриться. Голова немного болела, но в груди, там, где сердце — все было спокойно. Эти часы тикали, как положено. Чётко. В такт времени. Вот только я немного потеряла ориентир. Попробовала заставить себя не думать, но ничего не вышло. То, что вчера произошло, само собой всплыло в памяти.

«Завтра» все-таки наступило, — подумала я.

Попыталась приподняться и, оглядевшись, обнаружила, что рядом никого нет. Знакомый интерьер вызвал острый приступ клаустрофобии. Равномерно пикающий возле кровати механический прибор гордо высвечивал на экране монитора мое сердцебиение. «Семьдесят пять ударов в минуту. Норма», — заметила я. На медицинском кронштейне висел пакетик с лекарством, от него по трубкам, воткнутым в мою руку, струилась прозрачная жидкость. Во мне загорелось любопытство, и я старалась разглядеть название препарата, но буквы были слишком мелкие. В моем полулежащем положении это было довольно таки затруднительно. Но, если я чего-то пожелаю, моему упорству не будет предела. Я ворочаюсь, направляя все движения на то, чтобы принять вертикальное положение и воцариться, наконец, на кровати, приняв удобную позу. Но моему замыслу мешают все эти присоски и трубки, прицепленные к моему телу. Недолго думая, одним рывком высвобождаюсь из этих цепей. Оковы спадают. Я одерживаю победу. Но не успеваю сполна насладиться своим успехом, тут же в палату залетает медсестра, поражая меня своим напуганным видом.

«Я что, так ужасно выгляжу?!» — крутится мысль у меня в голове. И я начинаю спешно ощупывать свое лицо. Глаза. Нос. Рот. Волосы. Вроде все на месте. Те же пропорции. Не удерживаюсь и издаю сухой смешок.

Сложившаяся картина, так сказать, с нотками авангарда вышла. Итог — девушка в белой, накрахмаленной форме медсестрички стоит в полуобморочном состоянии и издает странные звуки. Зрелище и впрямь стоящее!