— Верно, Уилл, — согласился Честер, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал веселее. — Тебе же больше не хочется прыгнуть с крыши? — сказал он, закрепляя шлем и сенсоры на голове друга.

— Да вот что-то снова захотелось, — пробормотал Уилл.

Дрейк затянул ремешки на руках и ногах Уилла, а потом свернул платок и положил ему в рот.

— На, зажми, — посоветовал он. — А то ещё язык откусишь.

— Спасибо, — пробормотал через платок Уилл. Он слышал, как профессор щёлкает переключателями, но ничего не видел из-за клапанов на глазах. — Просто я уверен, что это будет ужасно, — попытался сказать он.

— Молчи и не шевелись, — рявкнул на него Данфорт. — Так, нормализованный ритм есть… а теперь…

Он нажал на кнопку, и темнота перед глазами Уилла стала ярко-фиолетовой, а потом хлынула прямо в голову. Его пронзила сильнейшая боль, но она существовала будто сама по себе, не привязанная к какой-либо части тела — Уилл вовсе перестал ощущать собственное тело, когда его вышвырнуло в огромное пустое пространство, то и дело взрывавшееся белым светом, словно он оказался внутри вспышки фотоаппарата. Свет вспыхивал всё чаще и чаще, а между вспышками Уилл различал тёмные силуэты. Он понял, что видит двух стигийцев, которые много месяцев назад обрабатывали его Тёмным светом, когда был в заточении в Квартале. Самым странным было, что события как будто прокручивались перед ним задом наперёд.

Боль настолько усилилась, что Уиллу показалось, будто у него сейчас расколется голова. Но вдруг всё прекратилось, и он увидел склонившихся над ним Дрейка и Честера.

— Нормально? — спросил ренегат.

— Конечно, — ответил Уилл, хотя у него пересохло во рту и страшно ныли руки.

— Ты так вопил, что я думал, у меня барабанные перепонки лопнут, — тихо сказал Честер. — Ты выплюнул платок и орал во всё горло. Слава богу, что всё хорошо!

Уилл заметил, как побледнел его друг:

— А? Что? Что случилось? — спросил он. — И куда подевался профессор?

— Ты минут десять был без сознания, — объяснил Дрейк.

Тут появился Данфорт — очевидно, он спускался вниз.

— А, очнулся. Значит, нюхательные соли и аптечка не понадобятся, — раздражённо заметил он.

— Ты заставил нас поволноваться, — объяснил Дрейк Уиллу. — Должно быть, стигийцы запрограммировали тебя сильнее, чем я ожидал. Теперь, после чистки, мы, наверное, уже не узнаем, что тебе внушили.

Честер скривился, как будто попробовал на вкус что-то противное.

— Ты по-стигийски говорил. Так жутко было.

— Что? И я тоже? — удивился Уилл. — Странно. А я совсем этого не помню.

Затем настала очередь Честера пройти обработку на «Очистителе Данфорта», как по ходу дела окрестили аппарат. Сперва Честер даже не взмок, но потом пот с него тоже покатился градом, он стал кричать и бормотать по-стигийски. К концу чистки он едва остался в сознании.

— Видно, мне тоже что-нибудь вбили в голову, пока мы сидели в Темнице, — предположил он, выпив воды и немного придя в себя после обработки.

— Боюсь, что так. Они ведь не любят упускать возможности, — вздохнул Дрейк. — Однако есть и положительный момент: ты перенёс чистку намного легче, чем мы с Уиллом, так что, я полагаю, тебя и протемнили не очень сильно.

— Отключаю питание, — объявил Данфорт, щёлкнув последним прибором на тележке. Гудение стихло. — Я бы сказал, что испытание прошло чрезвычайно удачно.

Когда они уже выходили от чудного маленького профессора, Дрейк вдруг обернулся к хозяину.

— А как там Джиггс? — спросил он.

— Мы с ним сейчас не разговариваем, — ответил Данфорт. — Но он наверняка следит за нами из той рощи. Он, видишь ли, теперь ночует на деревьях — чистый бабуин. Уже сколько времени прошло, как он отсидел в Уормвуд-Скрабс, а до сих пор не выносит замкнутых пространств.

— Ясно, — кивнул Дрейк, похоже, вовсе не удивившись. — Передавай ему привет от меня, если всё-таки встретишь.

— Вряд ли, — возразил профессор и закрыл дверь.

По пути к машине Уилл с Честером, шагавшие следом за Дрейком, во все глаза рассматривали рощицу и гадали, за что этот Джиггс сидел в тюрьме и кем вообще надо быть, чтобы спать на деревьях.

— Вы его не увидите. Даже если он будет в десяти шагах от нас, — сказал Дрейк, даже не обернувшись к ребятам. — Такой уж Джиггс человек. Он всегда прячется. И это отлично у него получается.

Бартлби не возвращался целых два дня, и Уилл с Честером снова отправились на его поиски, на этот раз в сопровождении миссис Берроуз.

— Он может быть где угодно, — сказал Честер, бредя по размокшей тропинке вдоль зарослей камыша на берегу озера. Он остановился и посмотрел на воду. — А если он свалился в озеро и утонул, мы его вообще не найдём… Мало ли, за рыбой полез…

— Нет, он осторожный, да и плавать умеет. Я уверен, что он жив и здоров, где бы он ни был, — правда, без энтузиазма в голосе возразил ему Уилл. Он старался не поддаваться печальным мыслям, но Честера его пример не убеждал.

— Как скажешь, — буркнул он.

Уилл медленно покивал в такт своим мыслям.

— Готов поспорить, он скоро вернётся домой как ни в чем не бывало.

— Нет, — вдруг сказала миссис Берроуз.

Ребята посмотрели на неё так, будто ожидали услышать печальную новость, но Селия просто сказала им то, что ей сообщило её новое чувство, с помощью которого она пыталась обнаружить Охотника. — Здесь только слабые отзвуки… Он тут побывал, пометил территорию, но это было уже давно. Свежих следов я не чувствую.

Повернувшись лицом к востоку, миссис Берроуз высоко подняла голову и стала медленно ей вращать, пока невидящий взгляд не остановился на островке посреди озера. На ней было длинное белое платье из хлопка, которое Перри нашёл в гардеробе одной из гостевых комнат. Стоя на берегу, с развевающимися на ветерке волосами Селия в таком одеянии чем-то походила на святую.

— Значит, вы не думаете, что Бартлби просто бросил Колли и убежал на волю? — спросил Честер. — Всё-таки он кот, а на котов, ну, трудно полагаться.

— Как и на мужей, — отстранённо ответила миссис Берроуз и резко повернула голову на запад, как будто что-то услышала.

Ребята терпеливо ждали, надеясь, что она учуяла Охотника, но женщина молчала.

— Мам, это он? — наконец спросил Уилл.

— Нет, что-то другое… слишком далеко… трудно сказать… может быть, олень, — тихо произнесла она.

Честер отломил один камыш.

— Перри говорит, Старый Уилки тоже его не встречал, когда делал обход. — Он ненадолго задумался, похлопывая коричневой головкой камыша по ладони. — Слушай, Уилл… Ты не думаешь, что он сам тут как-то замешан?

— Осторожней, может, там какие насекомые водятся, — усмехнулся Уилл, зная, что Честер панически боится всех ползучих тварей. — А что ты имеешь в виду? С какой стати Старому Уилки вредить Барту?

Честер, тут же бросив камыш, отряхнул руки и внимательно их осмотрел.

— Ну… Перри ведь говорил, что у Старого Уилки пропал спаниель, а ты-то знаешь, кто в этом скорее всего виноват.

Уилл сразу отмёл это предположение.

— Неужели он бы стал обманывать Перри? Старый Уилки столько лет у него служит, что вряд ли.

Миссис Берроуз всё так же стояла лицом к западу, где сосновый лес зелёным ковром стелился по невысокому холму. Где был наблюдательный пост Граничников. — Да… олень… должно быть, олень, — решила она. — Я возвращаюсь, — объявила Селия, развернулась к дому и двинулась вверх по склону.

— Хорошо, мам, — сказал Уилл. — Мы ещё немного поищем и придём.

Честер подождал, пока миссис Берроуз отойдёт достаточно далеко, и сказал:

— Ты же сам понимаешь, что мы только зря тратим время, Уилл! Мы его не найдём. Может, просто приманим его кроликом или курицей? Или привяжем около дома живого козлёнка. Как только Бартлби его учует — сразу прибежит.

— У меня нехорошее предчувствие, — ответил Уилл, пропустив мимо ушей идеи друга. — Давай глянем, что там на холме. — И он побежал вдоль берега озера туда, где начинался крутой подъём.