— Спасибо, — ответила миссис Ролс, с облегчением вздыхая.

Однако как только они приблизились к машине, Дрейк забрал у Суини один из вещмешков и подошёл к миссис Ролс.

— Эмили, у нас с вами два пути. Либо я продолжаю считать вас возможным агентом противника и держу связанной, либо полностью реабилитирую, но для этого надо убедиться, что вас не протемнили. Выбор за вами.

Миссис Ролс наклонила голову к Уиллу и улыбнулась ему.

— Рановато я решила, что шпионские игры закончились. Вот, опять он за своё. — Повернувшись к Дрейку, она сказала: — Я не хочу быть в наручниках, когда увижу мужа и сына. Делайте, что считаете нужным.

Дрейк достал из вещмешка небольшое устройство — что-то вроде очков, соединённых проводком с маленьким цилиндром.

— Это Данфорт сделал? — поинтересовался Уилл.

— Да, это новый карманный Очиститель, — кивнул Дрейк. — Знаю, я уже миллион раз это повторял, но профессор — настоящий гений.

— Да уж, — вставил Суини. — Он как-то предложил у меня под капотом порыться — как будто я ему «моррис-майнор».

— Ну, во всяком случае, Очиститель он здорово уменьшил по сравнению с тем, что раньше было, — отметил Уилл.

Дрейк кивнул.

— Так, Уилл, ты мне сейчас понадобишься. — Он поднёс цилиндр к лицу парня.

— Я? А для чего? — встревожился Уилл.

— Просто не моргай, сейчас вылетит птичка, — усмехнулся ренегат. Он нажал на клавишу на цилиндре, и прямо в глаза парню ударил яркий фиолетовый луч.

Уилл сразу узнал этот цвет — точь-в-точь как Тёмный свет, однако на этот раз он не почувствовал никакого воздействия. Он прищурился, но только из-за того, что луч был очень яркий.

— И что? — спросил он.

— Чувствуешь что-нибудь? — осведомился Дрейк. — Не тошнит, голова не кружится?

— Не-а, — ответил Уилл.

— Хорошо, — пробормотал Дрейк и отпустил клавишу. Фиолетовый свет погас. — Видишь ли, ты — контрольный образец. Я и не ожидал никакой реакции — это подтверждает, что ты совершенно чист. А теперь займёмся вами, Эмили. — Дрейк поднёс цилиндр к её лицу и снова нажал на клавишу.

Охнув, будто её ударили, миссис Ролс застыла как статуя. Суини в мгновение ока подхватил её, едва женщина начала падать.

Эдди внимательно наблюдал за ними.

— Поразительная технология. Полагаю, ты её разработал в пику моему Тёмному свету, когда им занимался, — сказал стигиец. — Но я тебя уверяю, Дрейк, я не обрабатывал Эмили.

— Ты, может быть, и не обрабатывал, — возразил ренегат. — Но что-то ей в голове подкрутили. Понятия не имею что, но рисковать не могу. Посади её сзади, Радист, — распорядился он. — И держи покрепче, а то ещё упадёт и расшибётся.

Суини затащил совершенно дезориентированную миссис Ролс в «хамви», уселся рядом с ней и обхватил за плечи огромной ручищей.

— Готово! — отчитался он Дрейку.

Ренегат просунул в открытую дверь машины очки от Очистителя.

— Это рабочая часть, — сказал он, надев очки на миссис Ролс, и поправил их, чтобы плотно прилегали к глазам. — Так, чуть не забыл. Она ведь может язык прикусить. Есть у кого-нибудь платок?

— Держи. — Суини достал из кармана куртки какую-то тряпочку не первой свежести и протянул ему. Дрейк сложил её в несколько раз.

— Откройте пошире, — велел он миссис Ролс. Та, ещё не до конца опомнившись, раскрыла рот и позволила Дрейку вставить кляп. — А теперь постарайтесь расслабиться. Скоро всё будет позади. — Он щёлкнул другой клавишей на цилиндре, и из-под очков просочилось наружу немного фиолетового света.

Уилл невольно вздрогнул, когда вопль миссис Ролс разнёсся по лесу.

Второй Офицер, на ходу застегивая портупею, вышел в коридор. Вместо того чтобы пойти домой, он уже вторую ночь проводил в камере в допросном крыле полицейского участка, набросав на холодный каменный пол тюремных одеял. Он до сих пор не мог простить мать и сестру за то, что они убили его собачку, сварили её и подали ему. Шагая по белёному коридору в сторону приёмной, Второй Офицер махал руками в надежде размять затёкшие мышцы.

— Эй! — крикнул он, не застав никого в приёмной. — Сэр? Э-эй? Есть кто-нибудь?

Ответа не последовало, и полицейский, откинув крышку конторки, прошёл к кабинету Первого Офицера. — А, вот вы где, — сказал он начальнику, который склонился над столом, обхватив голову руками. — Что, опять нутряная гниль мучает? — участливо осведомился он.

— Нет, — помедлив, ответил Первый Офицер и выпрямился.

Второй Офицер отшатнулся, увидев его лицо, сплошь в синяках и кровоподтёках, с заплывшим глазом. — Что случилось? Кто это вас так? Сколько их было?

— Да эти, в Темнице, — вздохнул Первый Офицер. — Загоняю я, значит, арестантов на ночь, а тут Маллиган как на меня бросится, сволочь этакая!

— Маллиган? — переспросил Второй Офицер. — Билл Маллиган, мебельщик?

Его начальник потупил взгляд.

— Нет, мамаша его.

— Да неужто Гаппи Маллиган? — изумился Второй Офицер. — Ей же без малого девяносто! Как же она…

— Сам знаю, — проворчал Первый Офицер и угрюмо покачал головой, как будто говоря, что такое позорное пятно ничем не смыть. — Она всё про стигийцев злословила, а потом — раз! — и кинулась на меня, ни с того ни с сего. А рука-то у неё тяжелая.

— Гаппи Маллиган, — повторил Второй Офицер. Он был настолько ошеломлён, что плюхнулся на стул для посетителей. Сесть ему Первый Офицер не предлагал, и когда Второй сообразил, что натворил, то увидел, что начальник, прищурив здоровый глаз, глядит на него. — Ох, простите, сэр. Я не…

— Сиди, — сказал Первый Офицер. — Знаешь, Патрик, по-моему, мы до такого дошли, что уже не до распорядка.

Второй Офицер изумился ещё больше. Начальник прежде никогда — ни единого разу — не обращался к нему по имени. Более того, даже дома Второго Офицера иначе как Вторым Офицером не называли — так требовал закон Колонии.

— Я… Я… — забормотал Второй Офицер.

— Не надо сейчас никого из себя строить, Патрик, — попросил Первый Офицер, доставая из ящика стола трубку и кисет. Курить в участке строжайше запрещалось. — Ты сам подумай. Половина Колонии медленно, но верно помирает с голоду, другая половина пропала невесть куда, — продолжал полицейский, набивая трубку. — Причём те, кто помирает с голоду, со дня на день друг друга перебьют, потому что дерутся из-за последних объедков, какие только могут стащить, а мы… — Первый Офицер чиркнул огнивом и раскурил трубку, прежде чем продолжать. — А мы с тобой угодили в самое месиво, и никуда нам из него не деться. В конце концов, какая-нибудь беззубая старуха вроде Маллиган захлестает нас до смерти сумочкой, и всё ради куска солёной лягушатины. — Он попыхтел трубкой. — И штука-то вся в том, Патрик, что кроме нас никого не осталось. Мы одни не даём воцариться полной анархии. Попали между двух огней — ни туда, ни сюда. — Полицейский глубокомысленно покачал головой. — Ничего хорошего нам это не сулит, приятель. Ничего хорошего.

Второй Офицер слушал вполуха — он изо всех сил старался вспомнить, как зовут его начальника, но никак не мог. Но тут кое-что из сказанного Первым Офицером его насторожило:

— Сэр, а что вы там говорили насчёт пропавших? Беда какая случилась?

До Второго Офицера, естественно, доходили слухи об исчезновениях людей, но он списывал это на досужие домыслы и склонялся к тому, что все пропавшие устроились где-нибудь во времянках в Северной пещере.

Первый Офицер проморгался — дым попал ему в здоровый глаз, — потом разглядел свиток, лежащий около его локтя, и подтолкнул через стол к своему подчинённому.

— Пятый Офицер кое-что доложил, пока ты отдыхал. Мы с тобой оба слышали, будто бы люди исчезают, но тут совсем другое дело. Один из наших пропал без вести. От Третьего Офицера уже двадцать четыре часа ни слуху ни духу.

— Так он патрулирует в Северной, — сказал Второй Офицер. — Я его недавно видел. Может, он и сейчас…

— Он сегодня не явился на дежурство, — перебил Первый Офицер. — И домой не возвращался. Говорят, будто этой ночью в Северной что-то стряслось, и что бы это ни было, я подозреваю, что Третий аккурат туда угодил. Вот, погляди, новый стигийский эдикт, — он ткнул трубкой на свиток. — Нам туда теперь хода нет.