Кстати, еще несколько слов о Сагане. По нынешним меркам, он прожил недолгую, но яркую жизнь. И если на Западе к нему зачастую относились с иронией, то в нашей стране его долгое время и вовсе не знали. А все потому, что он весьма критично относился к СССР. Самая известная его книга «Космос» была написана в 1980 году, однако у нас ее издали уже после смерти ученого. Переводчик книги Александр Сергеев в небольшом предисловии рассказал, что Саган симпатизировал нашей стране за атеистическую пропаганду и борьбу с суевериями и псевдонаукой. Но в то же время он хорошо знал о сталинских репрессиях и фальсификации истории, а потому считал, что должен внести посильный вклад в противодействие тоталитарной системе. Правда, делал он это довольно своеобразным способом, на протяжении ряда лет (до конца 1980-х годов) регулярно засылая в СССР экземпляры книги Льва Троцкого «История русской революции». Такой выбор определялся почти буквальным прочтением романа Дж. Оруэлла «1984»: многие литературные критики считали именно Троцкого прообразом Голдстейна – главного сподвижника Большого Брата, ставшего его символическим главным врагом. Саган полагал, что ради восстановления исторической справедливости надо предоставить слово и другой стороне.

Известно, что на своих лекциях он любил показывать снимок Земли, сделанный с расстояния 6 млрд км с помощью аппарата Voyager-1 в феврале 1990 года. Этот снимок получил название Pale Blue Dot – «Бледная голубая точка». Комментируя фотографию, Саган говорил: «Взгляните еще раз на эту точку. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, кого вы знаете, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюбленная пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребенок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая „суперзвезда“, каждый „величайший лидер“, каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь – на соринке, подвешенной в солнечном луче. Земля – маленькая сцена на безбрежной космической арене… Наше позерство, наша воображаемая значимость, иллюзия о нашем привилегированном статусе во Вселенной – все они пасуют перед этой точкой бледного света. Наша планета – лишь одинокая пылинка в окружающей космической тьме. В этой грандиозной пустоте нет ни намека на то, что кто-то придет нам на помощь, дабы спасти нас от нашего невежества».

А еще Карл Саган вошел в историю как автор целого ряда афоризмов, вот некоторые.

♦ С точки зрения звезды, человек – это крошечная вспышка.

♦ Мы, должно быть, самое отсталое техническое общество в Галактике.

♦ С космической точки зрения большинство человеческих забот кажутся незначительными, даже мелочными.

♦ Каждая звезда может быть солнцем для кого-то.

♦ Какое чудесное соглашение о сотрудничестве – растения и животные вдыхают выдохи друг друга…

♦ Мы еще не знаем, как собрать альтернативные последовательности нуклеотидов, чтобы создать альтернативные виды людей… Мутации редки.

Карл Саган не уставал повторять, что Земля – это очень маленькая сцена на огромной космической арене. Неудивительно, что его называют одним из последних романтиков XX века. В одной из серий фильма «Стар Трек» (Star Trek) показано место посадки аппарата Mars Pathfinder на Красную планету. Это место известно под названием «Мемориальная станция Карла Сагана», где есть надпись, цитирующая ученого: «Какова бы не была причина того, что вы находитесь на Марсе, я рад, что вы здесь и желал бы быть с вами».

Ну а собравшись в обратный путь, можно вспомнить еще одну его цитату, звучащую как предупреждение человечеству, живущему на крохотной Земле: «Подумайте о бесконечных жестокостях, которым подвергаются обитатели одного уголка этого пикселя по отношению к едва различимым обитателям какого-то другого уголка, о том, как часты их недопонимания, как страстно они стремятся убить друг друга, насколько сильна их ненависть. Подумайте о реках крови, пролитых всеми этими генералами и императорами ради того, чтобы в лучах славы и триумфа они могли на мгновение стать хозяевами доли секунды».

В интернете «гуляет» рукопись Александра Бирюка, которая, по одним источникам, называется «Совершенно секретно», по-другим – «Великая тайна уфологии, или НЛО – секретный удар». В ней он излагает версию, что полярная экспедиция адмирала Бэрда в свое время подверглась атаке… советских НЛО. Предыстория этой истории началась еще, так сказать, в «доисторические» времена. Многие знающие специалисты утверждают, что тут самым непосредственным образом замешаны некие «древние высокие культы» – одним словом магия, оккультизм и прочая хиромантия. Однако «приземленные» исследователи начинают отсчет с более поздних дат, а конкретно с 1945 года, когда капитаны двух интернированных в аргентинских портах нацистских субмарин сообщили «принявшим» их американским спецслужбам, что в конце войны они якобы выполняли какие-то спецрейсы по снабжению гитлеровской Шангри-Лы – таинственной базы нацистов в Антарктиде.

Американское военное руководство эту информацию восприняло настолько серьезно, что решило отрядить на поиски этой самой базы, которую сами немцы называли «Новой Швабией», целый флот во главе с самым компетентным полярным исследователем – контр-адмиралом Ричардом Бэрдом. Это была четвертая антарктическая экспедиция прославленного адмирала, но в отличие от первых трех она целиком и полностью финансировалась ВМС США, что и предопределило абсолютную секретность ее целей и результатов. В состав экспедиции входил эскортный авианосец «Касабланка», переделанный из быстроходного транспорта, и на который базировалось 18 самолетов и 7 геликоптеров, а также еще 12 кораблей, на которых разместилось более 4 тысяч человек. Вся операция получила кодовое название «Высокий прыжок» («High Jump»), что по замыслу адмирала должно было символизировать последний, завершающий удар по недобитому Третьему рейху во льдах Антарктиды.

Итак, 4-я экспедиция адмирала Бэрда, прикрывавшаяся внушительным для обычной экспедиции флотом, 1 февраля 1947 года высадилась в Антарктиде в районе Земли Королевы Мод и принялась за детальное изучение прилегающей к океану территории. За месяц было сделано около 50 тысяч фотографий. Аэрофотосъемкой было охвачено 60 % заинтересовавшей Бэрда территории, исследователи открыли и нанесли на карты несколько ранее неизвестных горных плато и основали полярную станцию. Но через некоторое время работы вдруг были прекращены, и экспедиция экстренно вернулась в Америку.

Больше года никто не имел абсолютно никакого представления об истинных причинах столь поспешного «бегства» Ричарда Бэрда из Антарктиды, более того, никто в мире тогда даже не подозревал о том, что в самом начале марта 1947 года экспедиции пришлось вступить в самый настоящий бой с противником, присутствия которого в зоне своих изысканий якобы никак не ожидала. С момента своего возвращения в США экспедиция была окружена такой плотной завесой секретности, какой не была окружена ни одна научная экспедиция подобного рода, однако некоторым наиболее пронырливым газетчикам все же удалось выведать, что эскадра Бэрда вернулась далеко не в полном составе – у берегов Антарктиды она якобы потеряла минимум один корабль, 13 самолетов и около сорока человек наличного состава… Сенсация, одним словом!

И вот эта самая сенсация самым должным образом была «оформлена» и заняла свое законное место на страницах бельгийского научно-популярного журнала «Фрей», а затем была перепечатана западногерманским «Дэместиш» и обрела новое дыхание в западногерманском «Бризант». Некий Карел Лагерфельд сообщал общественности о том, что вернувшись из Антарктики, адмирал Бэрд давал длительные объяснения на засекреченном заседании президентской спецкомиссии в Вашингтоне, и резюме ее было таково: корабли и самолеты Четвертой антарктической экспедиции подверглись нападению… странных «летающих тарелок», которые «…выныривали из-под воды, и двигаясь с огромной скоростью, нанесли экспедиции значительный урон».