Ирония судьбы заключалась в том, что самолет «Руслан» сюда никогда не падал. Он рухнул совсем в другом месте поселка. А рынок, школа, кинотеатр ветшали, исчезая с лица Земли, вроде бы сами по себе. Вымирать поселок начал с первых лет перестройки. К концу 80-х годов процесс набрал темпы. А с начала 90-х годов незримые «Русланы», казалось, падали на город уже из месяца в месяц.
Обезображенный чернозем выглядел брошенным, как в годы войны отступающими войсками. Побежденной территорией, занятой врагом. Впрочем, каким таким врагом? Оккупация без оккупации создавала тягостное впечатление. Мой родной Иркутск, когда-то бывший ухоженным, улыбчивым, симпатичным городом вдруг превратился в город-калеку. Он деградировал за несколько лет. Он закрывал свои предприятия, чаще, чем когда-либо, уходил в шумные запои неуравновешенного гиганта, зло и отчаянно избивал своих жителей в ежедневных и бессмысленных разборках тупеющих от обреченности людей.
На улицах появились синегубые бомжи, битые бутылки, мусорные кучи. Фасады зданий стали обсыпаться без ремонтов. Областной центр начал приобретать черты города-трутня, города-дебила. Бывший нормальным, подвижным ребенком в России – городом с индивидуальной судьбой, своими традициями, он стал похожим на все другие города страны, нагло и цинично загнанные в один общий инкубатор совместного мафиозно-буржуазного предприятия.
Быть может, я был пристрастен? Трудно остаться равнодушным, узнав и увидев, как разрушается все то, что раньше тебя окружало. Разумеется, я был не просто субъективен. Во мне все кипело, порождая крайнюю степень пристрастия. И конечно, я воспользовался случаем, чтобы выпустить «пар» в одной из своих статей, которая вскоре вышла под рубрикой «Грустные размышления». Но зачем я вспомнил о ней в этой книге? Да чтобы подчеркнуть очевидное. Несмотря на мою критику в адрес Иркутска, несмотря на все его недостатки и проблемы, я все равно люблю свой город. Для меня он по-прежнему – самый-самый во всех отношениях. И что интересно: если сам я готов очень жестко критиковать его, то никому другому просто не позволю этого делать. Так устроена наша психика. Может, я потому и критикую свой город, что хочу, чтобы он стал лучше. Так же и со всей Россией. Все мы, россияне, знаем свои проблемы. И говорим о них, если требуется, но никогда и никому не позволим обливать нашу страну грязью. Россия переживает ныне непростое время. Но оно рано или поздно пройдет. И кстати, в других галактиках, думаю, со мной тоже согласятся.
Но если вы по-прежнему не верите в инопланетян, то вот вам еще одна история, совсем короткая. Помните, в начале книги я рассказал про село Шаманка под Иркутском, где регулярно видят НЛО. Здесь живет много охотников, людей бывалых, которые в принципе уже мало чего боятся. Так вот, один из них решил подстрелить такую «тарелку». Как водится, перед «операцией» принял на грудь. Но не хватило. Пошел в магазин, где разговорился с продавщицей. Тут же вокруг собралась толпа, которая за пять минут убедила, что ни в какие «тарелки» стрелять не надо. Думаете, почему? Да потому, что эти НЛО никогда и никому в деревне не сделали ничего плохого. Вы поняли, о чем это? Пока ученые мужи всего мира гадают, есть ли инопланетяне в природе, жители глухой сибирской деревушки показали пример. По факту они уже заключили с пришельцами мирный договор. И возможно, самый первый в истории человечества.
Ну а если серьезно, то вот еще один факт. Стивен Каррен из Веллингтонского университета в Новой Зеландии еще 2021 году опубликовал научную статью, в которой допустил, что Оумуамуа, действительно, солнечный парус. Но при этом очень примитивный и, скорее всего, имеющий естественное происхождение, либо давно брошенный теми, кто мог его сконструировать. Соглашаясь, что по земным меркам скорость Оумуамуа очень велика (более 2 махов), ученый подчеркивает, что сам объект слишком тяжелый (он может весить не менее 40 тонн). Это не позволяет разогнать его до околосветовых скоростей никаким солнечным ветром. Даже если бы местом происхождения Оумуамуа была система Альфы Центавра, на нынешней скорости он мог бы долететь оттуда до Земли за два миллиона лет. Если же расчеты ученых верны, и объект пришел из созвездия Лиры, то, вероятно, он находился в пути уже минимум полмиллиарда лет. А это намного превышает допустимые сроки существования технологических цивилизаций.
Но вернемся на Землю, опять под Иркутск, где не перестает удивлять его город-спутник Шелехов. Рядом с городом есть карьер Солдатский, который начинали разрабатывать около полувека назад. Рассказывают, что тогда на глубине от пяти до десяти метров находили немало больших костей различных животных. Но увы, в то время никто не интересовался ни их происхождением, ни их сохранением, сетует местный краевед Александр Ворошилов.
– Вы только представьте, что на этом самом месте, где мы сейчас стоим, в глубокой древности развертывались самые настоящие битвы гигантских животных, подобные сюжетам из фильмов про парк юрского периода, – говорит Александр Михайлович.
Но самое главное – в том, что когда-то на них охотились… «летающие тарелки». Или просто упал метеорит. Или произошло еще что-то другое, но тоже не менее ужасное, и связанное тоже с космосом. Отчего и погибли все животные. В этом Ворошилов не сомневается.
Свой интерес к прошлому нашей планеты Александр Михайлович пронес через всю жизнь. До девятого класса он жил с родителями в городе Рудном Казахской ССР, в окрестностях которого находился знаменитый Соколовско-Сорбайский карьер, где добывали железную руду. В отвалах пустой породы он то и дело находил окаменевшие останки обитателей древних океанов – от акул до морских ежей. А когда семья переехала в Сибирь, он как профессиональный художник задался целью реконструировать первобытные ландшафты Приангарья. И конечно, наглядным материалом к его новым эскизам стали те самые артефакты, которые он по крупицам собирал на протяжении многих лет. Так, недавно он сделал карандашные наброски ископаемого бизона, выполненные почти с натуры! Хорошо сохранившаяся лобная часть огромного черепа древнего монстра – уникальнейший экспонат в коллекции Ворошилова.
Следует сразу отметить, что останки первобытных бизонов до сих пор находили в основном на Аляске и в Северной Европе. Но, оказывается, эти животные обитали и в Сибири. Как рассказала мне заведующая отделом природы Иркутского областного краеведческого музея Ирина Шитикова, первобытные бизоны при росте до 1,8 метра достигали веса в две тонны. На спине животного поднимался горб, образованный отростками позвонков. Бизон был покрыт темно-бурой косматой шерстью, особенно густой на шее. Передняя часть его тела была непропорционально мощной, а размах острых длинных рогов достигал… двух метров!
При таких внушительных габаритах он мог дать отпор любому хищнику. При этом сами бизоны были травоядными животными. Отсутствие врагов приводило к стремительному увеличению их численности. Огромные стада бизонов бродили по территории Восточной Сибири с позднего плиоцена до конца плейстоцена. Более того, есть версия, что именно из Сибири часть этих животных мигрировала в Европу и Северную Америку. Установлено, что из ныне существующих видов ближайшими родственниками первобытных бизонов являются европейские зубры и американские бизоны. А вспомнив, что еще полвека назад на карьерах под Шелеховом регулярно находили останки древних животных, можно предположить, что в этих краях обитала достаточно большая популяция бизонов.
Причем они были крупнее тех первобытных бизонов, скелеты которых находят в Европе и Америке. Если судить по размерам черепа, попавшего в коллекцию артефактов Александра Ворошилова, рост этих животных мог достигать 2,5 метра при длине тела 3,5 метра и весе до трех тонн. То есть шелеховские бизоны были крупнее мамонтов! На вопрос о том, где был найден этот череп, Александр Михайлович пояснил, что тридцать лет назад на него наткнулся один из экскаваторщиков, разрабатывавших карьер Солдатский.
– И все тридцать лет эта находка провалялась у него на даче! – восклицает Ворошилов. – Человек даже не догадывался, что держал в сарае настоящий клад – ведь этому черепу больше десяти тысяч лет. Случайно узнав о нем, я буквально выпросил его у хозяина, измерил череп и рога, после чего попытался высчитать рост животного и сделал эскиз будущей картины.
