На грани, вот-вот шагну за неё. Так сладко и хорошо. Телу больно, спина выгибается и грудь ноет от прикосновений. Но в мыслях так хорошо, легко, и это новой волной уносит меня.

— Медленнее, Ал, — Сэм не даёт мне получить оргазм, насладиться своим падением сполна. Оттягивает момент, заставляя меня саму тянутся за нужной лаской. — Не всё сразу, принцесса. Сначала ты должна попросить.

Верчу головой, сдерживая всхлипы вперемешку со стонами. Не могу этого произнести, выдавить из себя подобную просьбу. Мне больно от невозможности кончить, от того, что оргазм застыл на пороге. Всего в нескольких толчках от того, чтобы меня унесло.

— Давай, красотка. Всего лишь попроси.

Они действую оба, синхронно. Не перехватывают власть над моим телом, не борются, кто первым утянет меня в жаркий поцелуй, от которого в лёгких становится оглушительно пусто. Сэм и Алекс будто делят меня между собой, по очереди пробуют и касаются меж разведённых ног. Их пальцы соприкасаются на клиторе, от чего меня бьёт очередным спазмом.

Они явно делают это не в первый раз. Умело, уверенно. Каждое движение моя личная пуля в висок. Толкающая и толкающая к грани, дёргающая обратно, не давая телу желанного.

О Боги!

Они делают это не впервые!

— Стой, остановись, — единственное, что могу попросить. Но никто из них не слышит, только усиливает напор. — Хватит. Стоп.

У меня получатся выскользнуть из крепких объятий Сэма. Только благодаря тому, что он не ожидал такого напора. Я вмиг оказываюсь на полу, отшатываясь подальше. Загнанно дышу, чувствуя, как желание всё ещё клубится во мне, сворачивается.

Выставляю перед собой руку, когда Алекс поднимается вслед за мной. Это не остановит двух крепких мужчин, если они решат зайти дальше. Но мне хочется верить, что они не такие. Подхватываю майку с пола, в жалких попытках прикрыться.

— Юн, что такое? — вкрадчивый тон Сэма делает только хуже. — Слишком интенсивно для тебя?

— Просто слишком.

Я дрожу, но теперь не от страсти. Мне страшно от своей реакции, своих желаний. Того, как я легко поддалась на их ласку и как внизу сладко тянет от мыслей, что мы могли бы продолжить.

Но я не могу. Не хочу вот так. Стать распутной девочкой на одну ночь, которая завтра спокойно вернётся к прежней жизни. Я с подросткового возраста боролась с этим, чтобы не стать одной из тех, о которых шептались бабушки на лавках. Девкой, которая спокойно прыгала с одной постели в другую, меняя мужчин быстрее, чем их имена стирались из памяти. Если вообще они запоминали те имена.

Я знаю, что такое поддаваться похоти. Когда гормоны берут вверх и демон вырывается наружу. Когда нет никаких ограничителей, только одно бьющее желание. И сейчас это происходило снова, вырываелось из меня, портило. Окончательно делало той, кем я так боялась стать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конченной нимфоманкой, которая не может контролировать себя. Свои грязные желания. Порывы, которые другие люди могли усмирить. А у меня не получалось под пристальным вниманием мужчин. Всё, чего искренне хотелось, это вернутся на этот злополучный диван и принять все предложения, что они могут мне дать.

— Принцесса.

— Я не принцесса, Алекс. Хватит меня так называть, — взрываюсь. Пытаюсь выпустить тот клубок непонятных чувств единственным способом, которым умела пользоваться. Злостью и побегом. — И это всё тоже нужно перестать. Хватит. Это всё неправильно. Хватит так себя вести.

— Как? — Алекс кажется злым. Поджимает губы и отступает на шаг, сжимая кулаки. — Ласкать тебя, когда ты сама подаешься на встречу? Когда стонешь…

— Замолчи.

— Нет, — широкая ухмылка появляется на лице. Не та зазывающая улыбка, к которой я уже привыкла. Не безграничное веселье и поддразнивание. А заставшая ухмылка, от которой внутри всё тоже замирает. — Точно, нужно прекратить отвечать тебе, когда ты приглашающе раздвигаешь ноги?

Каждое слово бьёт внутри. Больнее, чем это получалось у Архипова. Тот тоже умел выбрать режущие фразы, от которых только больше ненавидела себя. Но Алекс переплюнул его, на голову выше взобрался. Он никто мне, едва знакомый мужчина, пустивший переждать метель. Только его упрёки значат намного больше. Выбивают меня из колеи, уничтожат просто своим холодом и злостью.

И мне плохо от того, что Алекс прав. Я сама тянулась, сам выгибалась навстречу умелым губам. Сама, всё сама делала, сама просила. Сама во всём виновата.

— О, точно…

— Алекс, хватит! — Сэм сжимает плечо мужчины, встряхивает. — Заткнись пока не наговорил лишнего. Alex, sei nicht albern. Hör auf zu schieben. Du wirst jetzt etwas Dummes sagen und wirst das Yunnu beleidigen.

— Алекс, не глупи. Перестань давить. Ты сейчас скажешь что-нибудь глупое и оскорбишь Юнну.

Сквозь сумасшедший стук сердца в ушах сложно разобрать быструю речь Сэма. Отрывки, слова, которые не желают приобретать смысл. Чувство потерянности, от разговора и моих поступков, только разрастается. Становится сильнее, жестче давит.

Сэм втолковывает Алексу, чтобы тот взял себя в руки и не говорил глупостей. Ещё что-то обо мне, но только своё имя успеваю понять. Всё остальное тонет в скороговорке мужчины.

— Sie sagt, wir liegen falsch.

— Она говорит, что мы неправильные.

Нет, не говорила ничего о них. Об их отношениях ни разу не заикнулась, хотя Сэм продолжать называть Алекса своим парнем. Не лезла туда, где мне нет места. Не мне решать, не мне упрекать мужчин, когда сама варюсь в своём котле порока.

— Вы же сказали, что ничего не будет, если я не захочу. Так вот — я не хочу.

— Юн, если ты испугалась…

— Я не испугалась. Я просто не собираюсь спать с вами, как какая-то «беляйдин».

Не знаю точный перевод этого слова, хотя сленг и поднатаскала с Теймуром. Но уверена, ничего хорошего оно не значило. Только лишний раз напоминает, как я могла оступиться этой ночью.

— Юн, ты не так поняла.

Срываюсь в сторону выхода, не желая больше слушать ничего. Мужчины умеют уговаривать, растворять мои границы своими касаниями. А мне нельзя этого допустить. Ночь пройдёт, и я останусь со своими ошибками. Их ничего не будет тревожить, а мне с этим жить.

Несусь вверх по лестнице, в этот раз безошибочно находя свою комнату. Запираюсь, проворачивая ключ в замке. Слышу настойчивый стук в дверь, который вторит моему сердцу.

— Принцесса, — голос Алекса, ставший вдруг мягким, делает хуже. — Я не хотел тебя обидеть. Давай поговорим.

— Я сплю! — сообщаю, действительно забираясь в кровать. Одеяло мягкое и жутко тёплое, именно то, что мне сейчас нужно. Забыться сном до утра и сделать вид, что этой ночи никогда не существовало. — И не выйду, пока за мной не приедет подруга!

Дурман алкоголя и похоти спадает, оставляя меня наедине с реальностью.

— Никакого вина больше, никакого.

Я вспоминаю всё, что с парнями делала, и что ещё могла натворить с ними. Их касания, нежные, жесткие, по всему телу. Как горела и тянулась навстречу, насколько они необходимыми казались в тот момент. Самыми правильными были.

— В тебе нет ничего правильного.

Повторяю себе, будто если говорить вслух, то скорее до меня дойдёт. Осядет осознанием на корке разума, что я должна держаться. Оттолкнуть от себя мужчин и придерживаться этого.

Мне нельзя выходить из спальни, пересекаться с ними. Даже один взгляд может тотальным катализатором послужить. От них крышу срывает просто, уносит. И не могу противостоять, ни слова сказать. Всё под слоем желания и похоти тонет.

Какие вообще могут быть причины отказать, когда Алекс касается, на самые сокровенные точки надавливает. А Сэм стоны мои ловит, сцеловывает их и себе присваивает.

— Слицерин, ты идиотка.

Тишина подтверждает все мои мысли. Парни давно ушли. Несколько минут пытались со мной поговорить, а затем сдались. И я действительно идиотка, если почувствовала от этого раздражение. В глубине души, куда даже мои демоны не добирались, хранилась страшная правда. Что мне больше всего хотелось, чтобы мужчины внутрь попали.