— Ага… — всё, что могу сказать в ответ.

Смотрю на Дана. Он смотрит в глаза, а потом усмехается, почему-то качает головой, проходит мимо и тоже говорит:

— Спокойной ночи, хулиганка.

Спокойной… Какое тут вообще спокойствие?!

Я не могу уснуть. Какой уж тут сон? Правда не получается, совсем-совсем. День просто сумасшедший, столько эмоций за раз я банально не в силах вынести. Поэтому и сна нет. Кручусь верчусь с бока на бок и уже просто нервничаю от того, что не получается уснуть.

Просто… Ну ужас же!

Утром вроде всё было в порядке, да и в целом первая половина дня меня только радовала. А потом? Что вдруг случилось, что потрясения стали случаться один за одним?

Миша, слетевший с катушек, мои слезы, приехавшие спасители. Разрушенная студия, снова слезы от разбитого сердца. Потом лифт, поцелуй с Даном, комната, поцелуи с Демой… Кухня и еще два поцелуя, по одному от каждого мужчины.

Это невыносимо, нет, правда. Я чувствую себя так странно, когда целуюсь с одним на глазах у другого.

Мне в целом странно, что мы целуемся! То, что они оба проявляют симпатию я догадалась, не дура. Но! Но никогда и ни с кем у меня не развивалось всё так быстро. Еще пару дней назад мы только познакомились с ними в дверях этой квартиры, а уже сегодня они оба нападают на меня с поцелуями, а я даже не смею сопротивляться!

Ну ужас… Я вообще ласками никакими не балованная, как и вниманием от мужчин в целом, а тут сразу такой напор, так еще и от двоих! То густо, то пусто…

Все всегда считали меня странной и в целом не подходящей для отношений, и теперь, когда я получаю ухаживания от двух таких красавчиков, всем, кто это говорил, очень сильно хочется ткнуть средний палец. Прямо в лицо!

Другой вопрос… как мне быть? Я не могу ведь и дальше продолжать целоваться с ними двумя и делать вид, что ничего странного не происходит? Не могу же… Это ненормально.

Надо что? Выбрать кого-то одного? А надо ли оно им? Вдруг они тоже думают, что я странная и просто насмехаются надо мной? Не хотелось бы в это верить, конечно…

Я просто не то чтобы очень могу поверить в то, что могу нравиться сразу двоим. Да еще и таким! Иначе зачем им лезть с поцелуями, спасать меня, помогать?

С самооценкой у меня проблемы, я это понимаю, но изменить пока никак не могу. Хотя, честно признаться, очень льстит мне внимание моих сожителей и даже из-за этого хочется как-то… ну, выглядеть красивее всегда. Для них…

Боже, я совершенно точно сошла с ума, раз позволяю этим мыслям одолеть мою голову. А еще позволяю этим двоим себя целовать!

А больше всего в этой ситуации меня убивают сами мужчины. Я видела их недовольные выражения лиц. Демы, когда он застал нас с Даном в лифте. И Дана, когда он увидел нас в комнате. Они точно были недовольны, я не могла это ни с чем перепутать. А потом прошло несколько минут и они уже подружились. Сначала шутили свои пошлые шуточки под дверью ванной, а потом и вовсе не были против того, что я целовала каждого из них!

Ничего не понимаю.

И уснуть так и не получается. Хочу рисовать… Еще раз грущу по своей студии, но стараюсь не думать.

У меня конечно и дома есть немного всего для рисования, хотя конечно большая часть была на студии.

Включаю свет, потому что пытаться провалиться в сон уже бессмысленно… И на пары не пойду завтра точно. Отосплюсь. Достаю из сумки самый обычный скетчбук на плотной разноцветной бумаге, простые карандаши.

Убираю волосы в хвост, сажусь на постели по-турецки и снова отключаю голову, как делаю всегда при рисовании и начинаю творить…

Это особое время для меня, я нашла себя в рисовании и точно понимаю, что это моё. Я кайфую и отдыхаю с этим занятием, и, кажется, это и есть счастье.

Спустя полчаса я смотрю на получившийся набросок и прикрываю глаза, смеясь сама с себя. Даже хихикаю вслух.

Потому что на странице простым карандашом нарисован поцелуй. Просто губы, касающиеся друг друга нежно-нежно. Вот это я впечатлительная, конечно…

И самое в этой ситуации смешное, что поцелуй, видимо, меня впечатлил сильно больше, чем произошедшее на студии. Докатилась!

— Да-а-а-а уж… — произношу вслух и задумываюсь, кому из мужчин по праву должен принадлежать этот рисунок?

— Тук-тук, — неожиданно звучит стук в дверь. На часах три ночи, что случилось? Я говорю “входите”, и через секунду голова Дана появляется в дверях. — У тебя всё хорошо? Ты чего не спишь?

— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Встал воды выпить, а у тебя тут свет горит и голос твой. Кто тут у тебя? Любовник?

Меня забавляет слово любовник так сильно, что я снова хихикаю, прикрывая рот скетчбуком.

— О! Ты рисуешь? — спрашивает он и бесцеремонно заходит в комнату, усаживаясь рядом со мной на кровати. Допустим, я не приглашала. Но пусть уж сидит… — Покажи.

Эм… А я не покажу. Почему-то мне кажется, что он начнет как-то подшучивать. Или вдруг ему не понравится? Я тогда вообще от горя умру!

— Да не стоит, наверное… — мнусь и откладываю рисунок в сторону, но Дан как обычно не особо церемонится. Он дотягивается рукой, хватает рисунок и даже успевает перехватить мою руку, чтобы я его не забрала обратно. Чёртов боец! Реакция у него точно лучше, чем у меня.

Когда он смотрит на рисунок, у меня учащается пульс. Вот, вот сейчас прямо он рассмеется, скажет, что я занимаюсь хренью и тогда точно я перееду отсюда. И это будет самой веской причиной для этого.

Я даже зажмуриваюсь, чтобы не видеть отвращения на его лице, но…

— Хулиганье, а ты талант! — внезапно выдает он, и у меня чуть не отвисает челюсть от этого. Я открываю глаза и смотрю на то, как этот огромный татуированный амбал водит пальцем по моему рисунку, и этой картины у меня мурашки прямо по сердцу бегут. — Красиво очень. Я бы даже такую татуху набил. Это же ты наш поцелуй запечатлела?

Он поднимает на меня взгляд, и я тут же краснею. Не знаю я, чей! Но точно кого-то из них… А может и двоих сразу, пойди разбери.

Но от воспоминаний, от его взгляда и от атмосферы в целом мне становится так неловко… Я хихикаю и киваю ему, зачем-то отвечая положительно на его вопрос.

И от этого его взгляд темнеет, а на губах растягивается предвкушающая улыбка. А мне даже представить страшно, что он там предвкушает…

— Мне тоже зашло, хулиганка, — говорит он и подмигивает мне. — Повторим?

А?

Я не успеваю ничего ответить, потому что он одной рукой выключает свет, а другой притягивает мою голову к себе, сразу врываясь в рот языком.

Мамочки…

Малыха меня не отталкивает и я сразу расцениваю это как положительный ответ на отсутствие моего вопроса.

Я не спрашивал, правда. Но и она не особо отпиралась. Сразу на поцелуй ответила, застонала тихонько от удовольствия, языком с моим сражалась.

Кайфовая, страстная, хотя видно, что и сама о своей страстности не знает ничего толком.

Хулиганка моя… Такая горячая, что мне крышу сносит. Я как увидел, что у нее свет из-под двери горит, сразу стал надеяться, что не спит. Потому что очень уж хотелось мне с ней немного побыть наедине. Без Дёмы.

Мы поговорили вчера, решили, что не будем друг другу палки в колеса вставлять. Не привыкли мы сраться из-за девчонок. Поэтому, будем жить как жили, а Кира пусть выбирает, с кем ей больше кайфово.

А я ей сейчас помогу понять, с кем…

Кусаю пухлые губы, засранка стонет, распаляя меня еще сильнее. Мне и так тяжело сдерживаться и не сожрать ее тут сходу, а она как издевается.

Надо же все по-человечески сделать, а не просто натянуть ее по-быстрому и спать уйти. Не хочу с ней так, с ней иначе хочу. Поэтому сам себя стараюсь притормаживать, когда чувствую, что перебарщиваю с напором. Да и ей, походу, так становится некомфортно, когда я как танк на нее напираю.

Стараюсь аккуратнее. Целую, трогаю, тащусь от ее вкуса и бархата кожи. От пижамы ее тоже тащусь, хотя она выглядит совсем детской, но такая свободная, что руки легко под ткань проскальзывают.