С трудом, перекосившись от неприятного ощущения в спине, Счастливчик умудрился сесть и подтянуть под себя ноги. Глаза его округлились и он перешел на хриплый шепот:

– Он того... Порчу на оружие наводить может... И вообще...

– В самом деле? – вежливо поинтересовался инквизитор.

– В самом... И еще – вот что: вы как хотите... – Счастливчик подмигнул Алексу, верно определив в нем старшего тут.

Дурак, в которого его превратила химия из чемоданчика тощего супостата, был, оказывается, еще и дураком с инициативой.

– Вы как хотите, – он нагнулся к собеседнику, – но за хорошие деньги мы с Адельберто вам этого клиента с большим нашим удовольствием уступим... Он нам самим – что называется...

Счастливчик изобразил что именно и как называется.

– Стоп, стоп, стоп! – жестом прервал его Алекс. – Ты только что сказал, что на своего приятеля ты выйти не сможешь.

Так что торг у нас не получится...

– Вы, мистер, хоть, вроде, химию и не нюхали, а с крышей у вас проблемы, – поучительно попенял ему Счастливчик. – Ситуацию не просекаете. Это не я на Адельберто выходить буду, а он на меня.

Если убедиться, что на свободе я, и вообще дело идет без мудрежа.

А мое дело маленькое: на свободу в город живым выбраться и знак оставить, что все мол ОК, нашел покупателя. А там мы с Адельберто уж и обговорим условия. Мы за свой товар не держимся...

– Больно ты умен, как я погляжу, – констатировал Алекс. – Думаешь, нырнешь в город и ищи тебя до второго пришествия?

– До первого, мистер. На Прерию Христос не приходил. Ни разу.

Счастливчик был очень доволен этим своим замечанием.

– Ну что же... – Алекс снова понимающе переглянулся с экспертом и косо улыбнулся. – Мы тебя отпустим... На все четыре стороны... И разыскивать тебя не будем. Это ты будешь нас искать. Ты в этом будешь сильно заинтересован. Очень сильно.

Тони застыл в задумчивости. Блаженное выражение ушло с его физиономии . На ней отразились страх и невообразимые отвращение.

– Так вы что: на личинку меня посадить задумали? – ужаснулся своей догадке по-прежнему владевший его мозгами олух.

– И задумали, и посадили, душа моя, – заверил его узкоплечий профессионал. – Ты, я вижу, с такими вещами знаком?

Он похлопал его по предплечью. Закатанный рукав позволял Счастливчику видеть свежеприлепленную на тыльной стороне руки, ниже локтя, нашлепку репарирующего геля.

Нашлепка закрывала место внедрения начиненной молекулярными схемами микрокапсулы, которая теперь кочевала где-то в недрах его организма.

– Знаком... – с досадой признал Тони.

– Ну, тогда сам знаешь, – ласково улыбнулся инквизитор. – Двенадцать часов гуляешь, потом – первый звоночек. Так, немного неприятных ощущений... Если не отметишься у нас, разумеется. Или попытаешься надолго смыться из зоны радиовидимости. А еще через шесть часов – полный конец. Если будешь себя плохо вести...

– Ну что же... – Тони сел и уныло свесил ноги с лежанки.

– Я буду вести себя хорошо...

Отчаяние, охватившее его, было столь же глубоким и искренним, сколь и накатившая минуту назад решимость противостоять супостатам. Супостаты были довольны достигнутым.

Притушенный свет скрытых светильников поддерживал в кабинете атмосферу глубокого вечера, хотя на улицах столицы продолжала царить глубокая ночь. Зато физиономии собравшихся за столом заседаний были хмуры и серы той особенной хмурой серостью, которая отличает физиономии государственных мужей ранними и неудачными утрами. Собственно, состав собравшихся почти не изменился. Большое начальство до вмешательства в ход оперативной разборки не снизошло. Новых лиц было немного. Всего одно.

Присутствующий по правую руку от председательствующего беспокойный тип заранее представлен никому не был и, похоже, от этого не страдал.

– Мы собрались выслушать доклады о результатах работы основных групп нашей Комиссии, – напомнил господин секретарь своим мрачным собеседникам о цели их присутствия в этих стенах.

– Однако я не понимаю, о каких результатах мы вообще говорим! Истекают вторые сутки оперативно-следственной работы. В результате в городе потихоньку началась прямо-таки какая-то гражданская война. Есть убитые и раненые. Силами контрразведки выявлена и арестована прорва вооруженных лиц, никакого отношения к делу не имеющих. Господа из группы полиции, усиленной представителем Федерального Центра, вломились напару с военной разведкой в пару убежищ, где жертву похищения, по всей видимости, и впрямь скрывали, но каждый раз – с опозданием. Наконец, любезный господин Гопник второй уже раз предлагает нам свое участие в освобождении Гостя, при этом, ни одна живая душа не может уточнить – кто кого водит за нос с этим делом. По ходу дела имеет место пропасть мелких и крупных правонарушений. Самое же приятное во всем этом, это то, что все мы выставлены на всеобщее обозрение нашими обожаемыми СМИ. Хорошо еще, что господа с Ти-Ви не появляются на месте действия раньше нас. Центральная Биржа, кстати, уже регистрирует ставки в пари об исходе поисков. Причем, ставки пока не в нашу пользу, господа.

Последовала довольно скорбная пауза, потом, откашлявшись, полковник Ваальде заметил, что, как показало развитие событий, упомянутый адвокат имел таки вполне серьезные основания для того, чтобы предложить свои услуги в хлопотах по поискам Гостя – в прошлый раз. Так что есть смысл использовать этот канал – параллельно со всеми остальными.

– Какими такими всеми? – осведомился господин секретарь.

Он старательно рассматривал белые кромки своих ногтей, не желая удостаивать взглядом снова взявшихся за свое недоумков, окружавших его.

– Если смутные соображения господ Яснова и Роше, – продолжил он, – о том, что де надо сначала найти Пса, а уж потом Пес нам найдет и в зубах принесет господина Толле, то я их принимаю только за полным отсутствием других путей... И каналов. Зато противная сторона, видимо, такие каналы имеет. И проявляет недвусмысленную активность.

Мери-Энн молча окинула взглядом окровавленного и порядком измазанного в нескольких видах грязи одновременно Пера и не говоря ни слова, тронула машину. Она не спрашивала своего спутника ни о чем. Несколько минут Пер был занят тем, что прикреплял нашлепки репарирующего биогеля из аптечки на порезы и ссадины. После нескольких минут работы на форсаже, его нервы требовали осторожного обращения. Да и просто надо было собраться с мыслями.

– Там – плохо... – наконец сказал он. – Это... Это гораздо хуже, чем я думал...

Мери напряженно молчала, глядя на дорогу.

– Постарайся сделать так, чтобы Кон больше не ходил... в это место, – с каким-то трудом подбирая слова стал объяснять ей Пер. – И вообще – вам лучше лечь на дно... Хотя бы на пол-года... Сейчас высадишь меня в центре. Где-нибудь, где можно взять кар на прокат без особых формальностей. Потом свяжись из автомата с вот этим номером... Ты можешь хорошо запомнить, не записывая? Тебя должны соединить с человеком по фамилии Яснов. Расскажи ему о нашей поездке. И скажи... Скажи, что в этом доме ...

Он потер лоб.

– Скажи, что Тартар пришел за нами следом. Он должен понять... Если нет – пусть передаст людям из Спецакадемии. Но – должен понять... А сама.. Будь осторожна. Помнишь, что я сказал про то, что к тебе придут спрашивать про меня?

– Да. Я дам знак...

Они снова вьезжали в город. Уже не унылая пустошь тянулась по обочинам – спящие дома и огоньки вечно открытых кафе и лавок.

– И еще скажи им...

Мери внимательно присмотрелась к лицу Пера.

Тот вздохнул:

– Скажи им, что, похоже, я вспугнул Ад...

Трель настольного видеофона не разбудила Рамона. Он не спал уже давно.

Собственно говоря – всю ночь.

Сложившаяся ситуация – вся эта идиотская цепь неудач требовала какого-то осмысления. И объяснения. Хотя бы для самого себя.