«Однажды виночерпию и хлебодару царя Египетского, заключенным в темнице, виделись сны, каждому свой сон, обоим в одну ночь, каждому сон особенного значения.

И пришел к ним Иосиф поутру, увидел их, и вот, они в смущении.

и спросил он царедворцев фараоновых, находившихся с ним в доме господина его под стражею, говоря: от чего у вас сегодня печальные лица?

Они сказали ему: нам виделись сны; а истолковать их некому. Иосиф сказал им: не от Бога ли истолкования? расскажите мне.

И рассказал главный виночерпий Иосифу сон свой, и сказал ему: мне снилось, вот виноградная лоза предо мною;

На лозе три ветви. Она развилась, показался на ней цвет, выросли и созрели на ней ягоды.

И чаша фараонова в руке у меня. Я взял ягод, выжал их в чашу фараонову, и подал чашу в руку фараону.

И сказал ему Иосиф: вот истолкование его: три ветви – это три дня.

Через три дня фараон вознесет главу твою и возвратит тебя на место твое, и ты подашь чашу фараонову в руку его, по прежнему обыкновению, когда ты был у него виночерпием.

Вспомни же меня, когда хорошо тебе будет, и сделай мне благодеяние, и упомяни обо мне фараону, и выведи меня из этого дома…

Главный хлебодар увидел, что истолковал он хорошо, и сказал Иосифу: мне также снилось: вот на голове у меня три корзины решетчатых;

В верхней корзине всякая пища фараонова, изделие пекаря, и птицы небесные клевали ее из корзины на голове моей.

И отвечал Иосиф и сказал ему: вот истолкование его:

три корзины – это три дня;

Через три дня фараон снимет с тебя голову твою и повесит тебя на дереве, и птицы небесные будут клевать плоть твою с тебя.

На третий день, день рождения фараонова, сделал он пир для всех слуг своих и вспомнил о главном виночерпии и главном хлебодаре среди слуг своих;

И возвратил главного виночерпия на прежнее место, и он подал чашу в руку фараону;

А главного хлебодара повесил на дереве, как истолковал им Иосиф.

И не вспомнил главный виночерпий об Иосифе, но забыл его» (Быт. 40: 5-14, 16-23).

В этом замечательном и, как видим, очень искусном по своему изложению библейском отрывке все поражает своей психологической правдивостью, художественной значимостью деталей и их постоянной символической перекличкой. Ведь, в самом деле, весь эпизод в темнице, по существу, повторяет историю в доме Потифара, за исключением, разумеется, его жены. И там и здесь Иосиф – узник, раб, но в то же время он возвышен, поставлен, пусть временно, над другими. Судьба как бы постоянно пробует и испытывает его возможности, все время подталкивает его на один и тот же предназначенный ему путь – путь возвышения. И как хороши здесь сны: они тоже зеркально повторяют друг друга и, как в зеркале, имеют оборотное, противоположное друг другу значение. Правдивы, психологически обусловлены и детали сна: хлебодару снится хлебная корзинка, виночерпию виноградные лозы. Просто и убедительно толкование этих снов Иосифом. И, наконец, какая замечательная концовка: «И не вспомнил главный виночерпий об Иосифе…»

Пожалуй, именно легенда об Иосифе, с ее художественным совершенством и психологической разработанностью, больше других ранних библейских сюжетов предваряет будущий социально-психологический роман, а также, конечно, роман авантюрный и, может быть, даже роман исторический.

Дальше события этого полу фольклорного «романа» древности развиваются стремительно, но закономерно. Фараону тоже приснился сон: будто он стоит у реки и

«…вот вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике; но вот, после них вышли из реки семь коров других, худых видом и тощих плотью, и стали подле тех коров, на берегу реки;

И съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных. И проснулся фараон.

И заснул опять, и снилось ему в другой раз: вот, на одном стебле поднялось семь колосьев тучных и хороших;

Но вот, после них выросло семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром;

И пожрали тощие колосья семь колосьев тучных и полных…» (Быт. 41: 2-7).

Сон, рассказывается далее в Библии, настолько смутил и ужаснул своей явной предсказательностью египетского фараона, что он не мог найти себе покоя, успокаиваясь лишь тем, что виденное им ночью только сон, а не страшная действительность.

Кстати, эта милая и наивная подробность, так знакомая всем людям, видевшим страшные сны, обнаруживает в безвестном библейском рассказчике искусного художника – психолога и бытописателя. Наверно, устные рассказчики этой очень популярной истории, все эти пастухи, кочевники, скотоводы и охотники, рыболовы и купцы, привносили кое-что и от себя, от собственного опыта. Легенда об Иосифе – одна из самых «обкатанных» историй древности. Она особенно нравилась простым людям, давая им возможность увидеть исполнение своих затаенных мечтаний: ведь легендарный Иосиф – их брат, такой же пастух-скотовод, поднявшийся силою своего разума на недосягаемую высоту.

Никто не мог истолковать сон фараона – ни призванные срочно волхвы, ни мудрецы всего Египта. Тут главный виночерпий, наконец, вспомнил об Иосифе – бедном еврее-рабе, умеющем разгадывать сны.

«Фараон сказал Иосифу: мне снился сон, и нет никого, кто бы истолковал его, а о тебе я слышал, что ты умеешь толковать сны» (Быт. 41: 15).

Иосиф очень мудро отвечал фараону, что это не он толкует сны, их толкует Бог, а он, Иосиф, лишь передает людям истолкование Бога. Такое объяснение, скромное лишь по виду, сразу подняло значение Иосифа в глазах владетеля Египта. Теперь он был уверен, что именно Иосиф, наконец, объяснит значение столь странных сновидений.

В этом эпизоде, как, впрочем, и во многих других, можно заметить, что Иосиф постоянно ходит по самой кромке огромной опасности и страшного риска. Но опасность и отчаянный риск создает он сам. Ему свойственна и подлинная смелость, и удивительная уверенность в собственном таланте, названном им самим даром божьим. «Это не мое, – говорит он фараону, готовясь истолковать сон, – Бог даст ответ во благо фараону».

Иосиф объясняет:

«Семь коров хороших, это семь лет; и семь колосьев хороших, это семь лет: сон один.

и семь коров тощих и худых, вышедших после тех, это семь лет, также и семь колосьев тощих и иссушенных восточным ветром, это семь лет голода» (Быт. 41: 26, 27).

Далее Иосиф объяснил фараону, что после семи лет голода настанут семь лет изобилия, после которых снова настанет великий голод. Опасность же заключается в том, что в пору изобилия люди; в сытости и непредусмотрительности своей, забудут годы голода. А между тем, разъяснял Иосиф, лежащий ниц перед владыкою Египта, есть возможность избежать этих постоянно повторяющихся периодов голода, связанных, как известно, с уровнем воды в Ниле. Надо, говорит он далее фараону, в годы изобилия беречь и запасать хлеб впрок. Для этого, не без тайного умысла замечает он, надо найти мужа разумного и мудрого, поставить его над всем Египтом, чтобы он набрал себе надзирателей, а те собирали с населения в годы изобилия пятую часть урожая. Подав совет, Иосиф снова сказал фараону, что его слова принадлежат не ему, а Богу. Иосиф, надо думать, не сомневался, что, подкрепленный таким авторитетом, его совет будет безоговорочно и тотчас принят фараоном, что, как мы знаем, и случилось на самом деле.

«И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты;

Ты будешь над домом моим, и твоего слова держаться будет весь народ мой; только престолом я буду больше тебя.

И сказал фараон Иосифу: вот, я поставляю тебя над всею землею Египетскою.