Однако, услышав, как Райлан слезает с лошади, она с тоской подумала, что, возможно, это был бы еще не самый худший выход. Смерть, пожалуй, предпочтительнее того будущего, которое он ей уготовил. После смерти она оказалась бы в раю, вместе с матерью.

Но ведь мать ее не может находиться в раю, напомнила она себе. По крайней мере исходя из учения церкви.

Все еще дрожа, она с трудом села, опираясь на руку, другой рукой отвела волосы с лица. Дождь лил, не переставая, крупные капли хлестали ее по лицу, со стороны моря дул резкий ветер, волны яростно бились о берег, И все же она была рада, что осталась жива.

Увидев, что она зашевелилась, Райлан бросил на нее испепеляющий взгляд. Он успокаивал коня, нежно поглаживая его морду. Животное било копытом, фыркало и встревоженно косило глазом.

— Как я жалею, что не привязал вас к вьючной лошади!.. — Он осекся, поскольку конь, испуганный резким тоном хозяина, отпрянул назад. Джоанна отвернулась, чтобы скрыть слезы, помимо воли полившиеся из ее глаз. Боже милостивый, что же теперь будет?

Тыльной стороной руки она вытерла глаза и только тут обнаружила, что находятся они на острове, а не на берегу моря, у песчаных дюн, куда, как ей казалось, тащил ее Райлан. Девушка застыла, глядя на бушующие волны. Именно так она все и представляла себе, но теперь вместо убежища, где можно спастись от лорда Блэкстона и его банды, остров превратился в ловушку, в которой она осталась один на один с тем самым человеком, от которого так надеялась скрыться.

Джоанна вскочила на ноги, издав крик бессильной ярости. Вдалеке, за полосой бурного моря, виднелись дюны и спасительный лес, но, чтобы попасть туда, нужны были по меньшей мере крылья… Она повернулась к своему похитителю. Глаза девушки горели неистовой злобой, язык с трудом повиновался ей.

— Вы… — Тело ее содрогнулось, она сделала глубокий вздох и проглотила комок, подкативший к горлу. — И как только Бог допустил, что вы не утонули! — Не дожидаясь ответа, она повернулась и бросилась бежать.

Но остров был мал, и о том, чтобы убежать далеко, нечего было и мечтать. К тому же Джоанна чувствовала себя бесконечно усталой и разбитой. Она бессильно прислонилась к стволу могучего дуба, как бы ища у него поддержки. Ясно, почему он не пустился вдогонку, подумала она с все возрастающей злобой. Здесь не очень-то спрячешься. На этом крошечном острове она всецело в руках этого негодяя, и один Бог знает, чем это может кончиться. Лишь чудо могло бы помочь ей вырваться из этой западни.

Джоанна несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь и восстановить дыхание. Вдруг небо над ее головой прорезала молния, и почти тотчас же раздался оглушительный раскат грома. Девушка вздрогнула от неожиданности. Справа раздалось испуганное ржание коня и неистовая брань его хозяина. Джоанна с мрачной радостью представила себе, что вот сейчас конь лягнет ее мучителя так, что тот умрет на месте, или, испугавшись грома, понесет, а лорд Блэкстон запутается в поводьях и окажется в море без всякой надежды на спасение, или…

Но, как доказывали события последних дней, удача была явно не на ее стороне. Райлан одним движением взлетел в седло и направил упиравшегося коня в глубь острова. Копна его темных волос мелькнула меж ветвей деревьев и скрылась.

Джоанна долго стояла у ствола могучего дуба, глядя невидящим взглядом на противоположный берег. К северу отсюда, совсем недалеко, находится монастырь святой Терезы. Интересно, что они думают об ее исчезновении? Связывают ли его с приездом сэра Райлана и его отряда? Догадываются ли, что ее похитили? Как что-то далекое, давно ушедшее вспоминала девушка неторопливый, размеренный ритм монастырской жизни. Сейчас там читается утренняя молитва. А после него мать-настоятельница раздаст всем дневные послушания2. По окончании скромной совместной трапезы все примутся за работу. О, как ей хотелось снова оказаться там! Она стала бы такой прилежной! Никогда не задалась бы любопытством о том, что собой представляет мирская жизнь, — она достаточно узнала о ней за эти ужасные дни, чтобы окончательно убедиться — она создана для монастыря, удел ее — быть монахиней. Однако похоже, что ее все-таки принудят вести именно мирскую жизнь, с ее искушениями, соблазнами и грехами.

Шмыгнув носом, она вытерла ладонью слезы. Слезы еще никому ни в чем не помогали — эту истину она познала много лет назад. Но ей стоило немалых усилий подавить рвущиеся из груди рыдания. Сознание того, что она, усталая, вымокшая и продрогшая до костей, беспомощная, является пленницей гнусного негодяя, приводило ее в отчаяние. Но Джоанна приказала себе, как ни велико было ее горе, оплакивать свою ужасную судьбу лишь в душе, чтобы этот отвратительный злодей не видел ее слез и не мог упиться ее горем. Теперь следовало решить, что делать дальше. Девушка выпрямилась и огляделась по сторонам. Море все так же ревело и пенилось вокруг маленького островка, дул резкий ветер, и капли дождя падали косо, почти параллельно земле. Джоанна чувствовала, что эта страшная буря сродни тому, что делалось в ее душе.

— Вой, ветер! — сказала она вслух. — Реви на тысячу голосов, оплакивай мою судьбу! А еще лучше — смети прочь весь этот ужасный мир!

Вдруг уголком глаза она заметила на противоположном берегу какое-то движение и повернулась туда. Из леса один за другим появились несколько всадников. Они низко склонили головы, защищаясь от порывов ветра, и пытались удержать лошадей, обезумевших от страха.

«Прихвостни лорда Блэкстона», — подумала Джоанна с отвращением. Интересно, только ли ее они ищут или уже обнаружили исчезновение своего вожака и мечутся теперь, как цыплята, потерявшие наседку? Она снова спряталась за ствол дуба, туда, где всадники не смогли бы ее увидеть. На нее с неистовой силой обрушились дождь и ветер, но девушка даже не почувствовала этого. Она не отводила глаз от людей Райлана, приближавшихся к берегу.

Их было трое, последним из них ехал гигант Келл. Вот они приблизились к броду, ведущему на остров. Сейчас его не видно было под водой. Знают ли они об этом острове и о возможности переправиться туда в часы отлива? Могут ли они заподозрить, что их хозяин и повелитель, а также она, Джоанна, жертва его гнусных интриг, находятся здесь? По-видимому, нет, решила она минутой позже, когда воины продолжили путь, удостоив остров лишь беглым взглядом. А раз так, думала девушка, то поиски могут завести их достаточно далеко, и стоит шторму утихнуть, как из-под схлынувшей во время отлива воды снова появится брод, и она сможет попытаться спастись. Следует опасаться лишь Райлана, но ведь он не может вечно бодрствовать и караулить ее…

Воспрянув духом от этих мыслей, Джоанна оглянулась через плечо на темные заросли ив и дубов, покрывавшие остров. Где-то там вместе со своим конем находится ее мучитель, и рано или поздно ей придется иметь с ним дело, но она постарается как можно дольше избегать встречи с ним. Пусть себе ломает голову над тем, куда девалась его жертва и что она намерена предпринять. К тому же он сейчас так разъярен, что одному Богу известно, чем это может ей грозить. «Он способен отнять у меня жизнь одним лишь ударом своего огромного кулака», — подумала девушка.

Но в глубине души она призналась себе, что боится не столько его ярости, сколько страсти, захватившей прошлой ночью их обоих.

Джоанна опасливо ступила на узкую тропинку, едва видневшуюся сквозь слой травы, опавших листьев и обломков веток. Девушка помнила, что на острове должен был находиться пустующий жилой дом, а также маленькая часовня. И довольно большое кладбище. С незапамятных времен глубоко верующие люди почитали землю острова Сакрэ священной. Старое кладбище являло собой беспорядочное скопление могил и надгробий. Последние резко разнились между собой в зависимости от достатка покоящихся под ними рабов Божиих и их наследников. Наряду с простыми булыжниками и кое-как обтесанными грубыми плитами встречались и настоящие шедевры камнерезного искусства. Здесь покоились простые ремесленники и богатые купцы, крестьяне и лорды. Но всех их объединяло одно — при жизни они были добрыми, щедрыми и благочестивыми людьми, усердно служившими Богу и заботившимися о ближних. И ближние в ответ позаботились о том, чтобы последним прибежищем этих достойных людей стала священная земля острова Сакрэ.