— Есть, капитан.

Джинни, затаив дыхание, наблюдала, как баркентина, кренясь, вздрагивая и ныряя, упрямо подбиралась все ближе к клиперу, и закрыла глаза, вознося к небу молитву. Алек почти рядом. Не важно, что ждет впереди, по крайней мере они встретят это вместе.

Бешеный ветер упорно сносил легкий клипер влево, и гибель казалась неминуемой. Но ветер неожиданно немного ослабел, поменял направление, и судно продолжало путь по направлению к глубоким водам залива Окракоук-Айленд.

Алек, застыв от ужаса, не сводил глаз с палубы «Пегаса».

— Клянусь Богом, эта девчонка — настоящий капитан, — объявил О'Ши таким веселым голосом, что Алеку захотелось задать ему трепку.

— Сколько еще до залива?

— Почти дошли. Видите этот клочок земли, поросший дубами и соснами? Пусть хоть сотня ураганов пронесется над Окракоук Айленд, проклятые деревья все равно ничем не возьмешь!

Алек оглядел искривленные деревья, плоский и голый островок и передернулся. Не хотелось бы застрять в этом Богом забытом месте.

Джинни не поняла, как им это удалось, но клипер наконец оказался в глубоких водах залива.

— Держи прямо по ветру, — велела она Дэниелсу.

Матросы начали убирать паруса. Джинни заметила, как один из матросов, неловко повернувшись, едва не свалился в воду, но тут же выпрямился, упираясь ногами в ванты, и, широко улыбнувшись, лихо отсалютовал ей. Джинни внимательно оглядела клипер. Теперь делать нечего, нужно пережидать шторм.

Баркентина подходила все ближе. Джинни различила Алека, одетого в штормовку, с непокрытой головой. Он показывал куда-то, выкрикивая команды, которые она не могла разобрать.

Что он делает?

Поняв наконец, что он намеревается перепрыгнуть на борт клипера, Джинни почувствовала себя так, словно проглотила четырнадцать сливовых косточек и все теперь сидят у нее в животе. Он, кажется, сошел с ума! О Господи, он вправду собирается сделать это! Если ветер внезапно переменится и наберет силу, баркентина окажется рядом и может удариться бортом о борт клипера. Алек! Что тогда станется с Алеком! Но мир не состоял из «если». Он состоял из «сейчас», и Алек шел к ней!

Джинни, плотно сжав губы, наблюдала за баркентиной. Они могли погибнуть в шторме! Эта мысль приводила ее в бешенство. Она злилась на себя за глупость, за эгоизм… и не переставала думать об этом. И хотела, чтобы он был рядом.

Ничто на свете не имело больше значения. Только быть с ним.

Баркентина находилась в опасной близости от клипера. Ветер внезапно переменился, и Джинни поняла: столкновение неизбежно. Она судорожно схватилась за основание грот-мачты, но в последнюю минуту баркентина резко отвернула. О'Ши — настоящий волшебник. Именно он стоял у штурвала, и его пляшущие пальцы творили чудеса. Джинни вновь увидела Алека, стоявшего у поручня и готового к прыжку. Четверо ее людей стояли на палубе, собираясь подстраховать его.

Алек взвился в воздухе. На какой-то бесконечный момент ветер удерживал его, словно невесомую игрушку, и так же внезапно толкнул вперед. Он приземлился на ноги, с согнутыми коленями, но сила удара была такова, что швырнула его на палубу. Алек ловко перекатился на бок и вскочил, широко улыбаясь. Матросы ринулись вперед, чтобы пожать ему руку. С баркентины слышались приветственные возгласы. Команда клипера разразилась радостными воплями. Джинни стояла словно прикованная к месту, глупо улыбаясь мужу.

О'Ши, снова повернул штурвал, и нос баркентины легко царапнул корму клипера. Алек выпрямился и взглянул на жену. Она в безопасности!

Он шагнул к ней, пошатываясь под бешеным ветром, и, подойдя ближе, протянул руки. Джинни без колебаний бросилась ему в объятия.

— Ты жива и здорова, — пробормотал Алек прямо в ее мокрую шерстяную шапку. — Слава Богу, ты жива. Я не перенес бы, если…

Чувства были слишком сильны, слишком новы для нее, и Джинни, сама не понимая, что говорит, выпалила:

— Ты оставил О'Ши за капитана?

— Он прекрасно справится, — улыбнулся Алек. — Я хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось.

Его руки окутали ее, обвили, скользя по плечам и спине. Наконец Джинни немного отстранилась.

— Мы в относительной безопасности, но все может случиться. Теперь, когда мы убрали паруса, остается только пережидать шторм.

Наступила его очередь немного помолчать; потом Алек снова улыбнулся ослепительной, бесшабашной улыбкой, и прекрасные глаза весело сверкнули в полумраке.

— Гонки до Нассау — вот все, что я хотел. И посмотри, до чего ты меня довела, женщина, и куда втянула! Проклятый ураган! Не могу только решить, Джинни, когда поколотить тебя — сейчас или потом.

— Значит, этот отвратительный шторм — моя вина?

— По правде говоря, вряд ли. Давай-ка лучше уйдем с этого чертова дождя. Говоришь, все люки задраены?

— В отличие от твоей неповоротливой баркентины на моем клипере почти нет люков. Но, может, мы спустимся в каюту? Я оставлю на палубе только троих. Ни к чему остальным терпеть этот кошмар.

Минуту помолчав, Джинни намеренно-спокойно добавила:

— Если случится худшее, мы еще успеем выбраться наверх.

Алек зябко поежился. Но что тут можно сделать? За все годы, проведенные в странствиях по Атлантическому и Тихому океанам, он перенес немало штормов, но никогда не встречался с ураганом такой силы, способным за считанные минуты разметать по морю обломки баркентины. Он уже направился к трапу, но внезапно остановился:

— Ты велела привязать Дэниелса к штурвалу?

Джинни кивнула:

— Кто знает, как поведет себя ветер? А О'Ши тоже так сделал?

— Пока нет, но скоро, вероятно, последует примеру Дэниелса. Иди ты первая. Я после тебя, жена.

Но Джинни неожиданно замялась. Она так обрадовалась, что Алек рядом, и на минуту совершенно забыла, что ответственность за «Пегаса» лежит на ее и только на ее плечах. И не только за клипер, но и за команду, людей, перенесших вместе с ней немало тяжелых минут.

— Я капитан, Алек. И не могу оставить Дэниелса одного.

— Но что может дать твое присутствие? Чем ты поможешь?

— Поговорю с ним. Посоветую, если потребуется. Отдам приказ, если понадобится.

«Да, — подумал Алек, мгновенно сбитый с толку, — это настоящий удар ниже пояса!»

И предложил весело, почти небрежно:

— Спустись со мной в каюту, хоть ненадолго, любимая. Только, чтобы переодеться в сухую одежду.

Джинни кивнула. Алек прав, нужно сменить костюм. И по правде говоря, она хотела прижаться к нему, еще раз убедиться, что с ним все в порядке, что он цел и невредим.

Ступив в капитанскую каюту, Джинни зажгла фонарь, надежно закрепила его на крышке стола — в такой ураган не хватало только пожара на корабле! И только после этого повернулась к мужу:

— Ты слишком рисковал! Я ужасно испугалась! А если бы сломал ногу или руку?

— А ты переживала бы?

— Немножко, — лукаво усмехнулась она. — Как не бояться за рыцаря, явившегося из тьмы, чтобы быть рядом со мной?

— По правде говоря, я больше тревожился за твой клипер.

— Никто не рискует жизнью из-за вещи, Алек, — мягко возразила она, не собираясь попадаться на удочку.

— В этом ты права, жена. Но я ничего не повредил, так что об этом можно забыть, иначе я могу подумать, что ты начинаешь проявлять супружескую заботу.

— Пришлось бы пристрелить тебя, сломай ты ногу.

Теперь и Алек рассмеялся:

— Снимай-ка поскорее свои промокшие доспехи!

— А как насчет тебя?

Алек задумчиво нахмурился:

— Думаю, мне лучше залезть под одеяло. Не хочешь присоединиться?

Джинни поглядела на мужа так, будто он потерял рассудок:

— Алек, мы боремся с ураганом, а ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель?

— Почему нет? Все равно от нас ничего не зависит. Мы либо погибнем в следующие двадцать четыре часа, либо нет.

— Ты, я вижу, весьма философски относишься к перспективе близкого конца.

— Тс-с. Прислушайся, Джинни. Где ветер? Мертвая тишина.