Я взял чемодан, она — остальные вещи, и мы спустились вниз, к машине. Я подъехал к отелю, заплатил портье и попросил несколько часов посмотреть за вещами, потом мы проехали еще немного и остановились.
Дафни, несмотря на то что мы остановились у пожарной стойки, не обращая внимания на идущих людей и на то, что я не заглушил мотор, повторила свое «до свидания». Замечательное прощание! Она вышла из машины и задумчиво посмотрела на меня.
— Дональд, у меня какое-то нехорошее чувство, — сказала она натянутым голосом.
— Что за чувство?
— Мне кажется, что ты что-то скрываешь. Ты какой-то сдержанный, скованный. Я это чувствую.
— Почему ты так думаешь?
— Ты ведешь себя так, будто это была деловая встреча. Сначала я подумала, что ты работаешь в страховой компании и это часть целого плана. Но… сейчас я не знаю. Просто я вижу, что ты сдержанный.
— Это беспокоит тебя?
— Конечно. Девушкам не нравится, когда парень так ведет себя. Им нужно внимание. А ты скрываешь что-то важное. Я испугалась даже, что ты не человек… то есть я не это хотела сказать… Ты не обращаешь внимания на противоположный пол.
— Надеюсь, теперь ты выкинула это из головы. Она рассмеялась:
— Мне нравится так долго прощаться… Господи, я же должна быть там без десяти десять, а мне еще идти полтора квартала! До свидания, Дональд.
Она быстро поцеловала меня, открыла дверцу, выскочила на тротуар и быстро пошла вперед. Я проводил ее взглядом, потом поехал к тому месту, откуда мог видеть вход в Монаднок-Билдинг.
Родней Харнер уже ждал Дафни. Когда она подошла, он посмотрел на часы и, вероятно, сделал ей выговор. Дафни начала что-то быстро говорить. Харнер взял ее за локоть и отвел к стоянке. Я ждал, пока они появятся снова. Ждать пришлось недолго. Харнер сидел за рулем «линкольна», Дафни — рядом. Я догнал их и убедился, что номер машины снят. Потом я отстал, чтобы Харнер не заметил слежки. Я понимал, что рискую завалить всю работу, но эту возможность нужно было использовать. Сидеть на «хвосте» довольно интересно. Время от времени я гасил фары и ехал вплотную с тротуаром. Иногда я отставал, затем снова догонял «линкольн». И вот, когда я в очередной раз решил держаться на расстоянии, они вдруг исчезли.
Я объехал вокруг квартала, потом осмотрел ближайшие улицы. Я выбился из сил, но «линкольн» как в воду канул. Вот в этот момент я и изменил свое мнение о Харнере. Он не был простаком. Зная, что за ним — «хвост», он выждал момент и перехитрил меня.
Я попытался представить, куда могла исчезнуть машина. Прямо Харнер поехать не мог, он, должно быть, свернул направо или налево — скорее направо. Он мог поехать обратно — тогда я должен был бы его увидеть, но, скорее всего, он свернул на одну из боковых улиц. Если Харнер знал, что за ним следят, он должен был бы попытаться оторваться от меня с помощью разных фокусов, и тогда мне радикально не повезло. Если он об этом не знал, то его машина стоит где-то рядом. Если же он уехал, то я потерял его. У меня оставался хоть какой-то шанс лишь в том случае, если Харнер остановился близко. Поэтому я начал осматривать переулки. Прошло двадцать минут. Внезапно я услышал сирену. Я съехал на обочину и потушил фары. Мимо меня, завывая, пронеслась полицейская машина.
Я принялся ругать себя за то, что отпустил Дафни с этими мошенниками, что так бездарно следил за машиной и что мы с Бертой вообще ввязались в такое дело.
Я быстро поехал за полицейской машиной. Она проехала три квартала, и вдруг водитель резко нажал на тормоз и свернул в один из переулков. Я попал в ловушку. Единственное, что мне оставалось делать, — это продолжать двигаться. Проезжая мимо того места, где повернула машина, я попытался запомнить номер дома. Насколько я мог видеть, это был номер 1771, но точно сказать было трудно. Потом я увидел, как полицейские выскочили из своего автомобиля. Один из них побежал к черному ходу дома, другие — к главному.
Я проехал мимо. Они были очень заняты и не обратили на меня и на мою машину внимания. Я вздохнул с облегчением и прибавил скорость.
Вдруг опять послышался вой сирены, и на улицу въехала вторая полицейская машина. Она, завывая и освещая все вокруг, направлялась ко мне. Я съехал на обочину. Мы находились в жилом районе города.
Я остановился. Так предписывал закон. Но при данных обстоятельствах это сделало бы меня мишенью. Я увидел, как сидевший на заднем сиденье офицер посмотрел на меня в окно. Я притворился, что ничего не заметил, подождал, пока машина проедет, и двинулся вперед. Напрасно. Машина развернулась, опять послышалась сирена, и меня осветил яркий свет. Я снова остановился. Полицейские встали рядом.
— Проверка, — сказал один из офицеров. — Ваши права и регистрационную карточку.
— Что случилось? — спросил я.
— Просто проверка, — ответил он.
Задняя дверца полицейской машины открылась, и из нее вышел сержант Фрэнк Селлерс. Он взглянул на меня и пробормотал:
— Разрази меня гром, если это не…
— Привет, сержант, — сказал я.
— …если это не сам Малыш! — закончил Селлерс. Офицер, который проверял мои права, спросил его:
— Ты что, знаешь этого парня?
— Да, черт возьми! — ответил Селлерс. — Это частный сыщик. Он распутал больше диких случаев, чем ты использовал свою дубинку. Что ты здесь делаешь, Малыш?
— Работаю, — сказал я.
— Разве не здорово! Над чем же ты работаешь?
— Я приехал, чтобы встретиться с одним человеком.
— Его имя и адрес?
— Не знаю. Он просил меня приехать на Хэммет-авеню и курсировать между домами 1700 и 1000 и обещал встретить.
— Как его имя?
— Не знаю. Он позвонил…
— Тебя попросили приехать на Хэммет-авеню в такое позднее время, даже не представились, а ты прыгнул в машину и примчался сюда?
— Нет, но пусть будет так.
— Я тебе не верю.
— Тебя никто и не просит.
— Ну что ж, — сказал Селлерс, — да будет тебе известно, что в доме 1771 по Хэммет-авеню совершено убийство. Это в нескольких шагах отсюда. Кто-то застрелил известного юриста. Мы получаем по радио вызов, мчимся сюда и находим тебя, катающегося здесь взад-вперед прямо рядом с местом преступления. Разве это не совпадение?
— Ты думаешь, что его убил я?
— Нет, — ответил Селлерс, — ты не такой идиот. Но я совсем не удивлюсь, если это сделал один из твоих клиентов. Да и ты, я думаю, каким-то образом все же замешан в этом деле.
— Я никак в нем не замешан, — проговорил я.
— Теперь — замешан, — сказал он. — Садись в машину. Поедешь за нами к дому 1771. Там остановишься. Я осмотрю место, а потом задам тебе несколько вопросов. Может, к этому времени ты придумаешь более убедительную историю.
Селлерс сел в машину. Я развернулся и последовал за ними к большому дому, у которого остановилась первая полицейская машина. В переулке я увидел еще одну. Значит, машина Селлерса была уже третьей по счету.
В соседних домах горел свет. На шум стали собираться любопытные. Одни выглядывали из дверей, другие подошли к подъезду дома, где произошло убийство.
Селлерс сказал:
— Жди здесь, Лэм, и не вздумай уехать. Ни с кем не разговаривай. Сиди тихо.
— Я под арестом или?..
— Можешь считать, что да, — ответил Селлерс. — Один неверный шаг — и ты арестован.
— Только за то, что я ехал мимо? — резко спросил я.
— Только за это, — сказал Селлерс, — а еще за то, что в разных необычных делах ты замешан больше, чем любой другой частный сыщик, которого я когда-либо знал. Ты рискуешь, ты все время что-то изобретаешь и заслужил в городе соответствующую репутацию. Поэтому люди приходят к тебе с такими делами, которые они не доверили бы никому другому. И ты принимаешь такие заказы. В конечном счете ты лишишься лицензии. Когда-нибудь тебе не повезет.
— Ты говоришь, что здесь произошло убийство? — спросил я.
— Точно. Дэйл Диркин Финчли — когда-нибудь слышал о нем?
Я отрицательно покачал головой.
— Он юрист, хотя в суде появлялся не часто. Он один из тех, кто работал за кулисами. Занимался политикой. Теперь ты порылся в памяти? Вспомнил?
