— Да, пожалуй, но, может, вы все-таки поможете мне? Это защитит нас обоих.

— Ну хорошо, — проворчал он, — сколько их здесь? Незачем записывать номера моделей, серий и всего остального. Так, посмотрим — две машины у этой стены, две у этой, одна в центре. Пять штук, и все для копирования. Мне, во всяком случае, так кажется.

— Точно, — сказал я. — Напишем, что их пять, и не будем указывать номера моделей.

— Ладно. Вот и вся опись, Лэм. Утром их увезут.

— Я бы хотел, чтобы это сделали до того, как я привезу сюда свою невесту. Она увидит, что комната заставлена, и решит, что дом маленький. Ей может не понравиться.

— Хорошо, хорошо, будь по-вашему. Итак, у нас здесь пять машин, и каждая стоит на столике. Пошли домой.

— Как он увезет все это — в фургоне? — спросил я.

— Наверное, ведь в багажник легкового автомобиля все это не погрузить.

Мы вышли, и Келтон закрыл за собой дверь. Он сел в машину и уехал. Я вернулся в дом, включил свет и внимательно осмотрел все комнаты. Кроме этих машин, там ничего не было. Они стояли на столах, а рядом находились ящики с бумагой:

Я записал номера серий и моделей всех ксероксов и, как только закончил, где-то вдалеке услышал сирену. Звук становился все громче. Я выключил свет и выбежал на улицу. Как только я открыл входную дверь, мимо дома пронеслась машина. Я успел заметить, что это темный седан, который мчался как дьявол. За ним, на расстоянии в сорок — пятьдесят ярдов, я увидел полицейскую машину с завывающей сиреной. Седан круто свернул в переулок. Я подумал, что он может перевернуться. Его занесло. Он въехал на тротуар, потом помчался дальше и снова резко повернул. Раздался громкий визг и скрежет. За рулем в полицейской машине тоже сидел профессионал, он проделал тот же маневр и прибавил скорость.

Я прислушался. В темноте раздались три выстрела. Моя машина стояла возле дома. Я проехал несколько кварталов, нашел стоянку, поставил машину и стал ждать.

Показались другие полицейские машины. Их становилось все больше. Внезапно меня ослепил свет фар. Ко мне подъехала одна из машин.

— Что вы здесь делаете? — спросил офицер. — Жду.

— Чего?

— Как чего?! Господи, вы еще спрашиваете! Вы загнали меня сюда своей сиреной. Вот я и жду, когда вы закончите, чтобы ехать домой.

— Позвольте проверить ваши права, — сказал офицер. Я с неохотой протянул ему документы.

Вдруг что-то привлекло его внимание.

— Лэм! Дональд Лэм! Вы же как-то связаны с этим делом.

— О каком деле вы говорите?

— Вы друг сержанта Селлерса?

— Я его знаю.

— Вы… сейчас. Ждите здесь.

Он пошел к своей машине и взял телефонную трубку. Через пять минут он вернулся, но теперь его поведение очень изменилось.

— Что вы здесь делали? — спросил он.

— Работал.

— У вас здесь были дела?

— Да.

— Какие?

— Селлерс знает. Я собирал информацию.

— Он сказал, что вы ее уже собрали.

— Я сделал только половину работы. Мне кое-что еще осталось сделать.

— Простите, Лэм, но я должен осмотреть.

— Что?

— Вас. Выходите и встаньте лицом к машине.

— Вы собираетесь обыскать меня?

— Да.

— Вы не имеете права.

— У меня нет выбора. Вы ведь имеете отношение к этому делу.

— К какому делу?

— Вы знаете. К делу об убийстве Финчли.

— Я работаю на своего клиента. А полиция меня уже достала. Вы не имеете права.

— К вашему сведению, Лэм, — сказал сержант, — сегодня вечером кто-то забрался в дом Финчли, сорвал с дверей печати и обыскал комнаты. Один из соседей уведомил полицию. Мы проверили. Этот человек скрылся от нас на машине. Мы его преследовали, но у нашей машины лопнула покрышка. Офицер дал предупредительный выстрел, а потом выстрелил в заднее колесо и в бензобак преследуемой машины.

— В меня никто не стрелял, — сказал я.

— Как же, можно подумать, что вы случайно остановились здесь. Что-то мы слишком часто встречаемся, мой друг.

Он обыскал меня, но не тронул ни записной, ни чековой книжки. Правда, он нашел ключ от дома номер 1369. К счастью, на нем не было никаких отметок.

— У вас много ключей, — наконец сказал он.

— Мне приходится открывать много дверей.

— В правом кармане брюк у вас кожаный кошелек с ключами. Еще один в левом кармане пиджака, и один ключ в правом.

— И что же?

— Для каких дверей они предназначены?

— У меня есть квартира, — ответил я, — есть контора. Кроме того, я веду множество разных дел и не обязан рассказывать о предназначении каждого ключа. Если хотите, мы можем подъехать к дому Финчли и проверить каждый ключ. Я не против.

— Вот это как раз то, что я собирался сделать, — сказал офицер. — Следуйте за мной.

Мы подъехали к особняку Финчли. Офицер прилежно проверил каждый ключ, но остался ни с чем.

— Ладно, — сказал он, — можете идти, но Селлерс с вами еще об этом потолкует. Он говорит, что вы уж слишком часто фигурируете в этом деле.

— Передайте Селлерсу, что он тоже слишком часто фигурирует в этом деле, — заметил я.

Офицер усмехнулся.

— Ну ладно, я пошел, — сказал я.

— Минутку, — сказал он, — придется подождать распоряжения. Я запросил управление.

— Сколько ждать?

— Не больше десяти минут.

Я догадался, что он пошел попросить, чтобы за мной установили наблюдение. Через двенадцать минут он вернулся и сказал:

— Можете идти, Лэм, но не вляпайтесь в какую-нибудь историю.

За мной приставили следить двух полицейских, не меньше. Поэтому я отправился домой. Больше идти было некуда, разве что посмотреть, как там Дафни. Но если бы я пошел к ней, то привел бы за собой полицию. Я понимал, что Фрэнк Селлерс очень бы хотел поговорить с Дафни Крестон.

На следующее утро я выехал из дома, но не стал заезжать в контору. По дороге я заметил слежку. Как мне показалось, у меня на «хвосте» сидел один человек, что было вполне обычным делом. Я подождал до девяти часов, а потом позвонил Орвиллу Макстону.

— Мистер Макстон, говорит Дональд Лэм.

— Чем могу служить? — спросил он.

— Не могли бы вы сообщить мне об организации, в которой работаете?

— Еще чего. Я слишком много говорил об этом. Надоело.

— Но мне нужна не обычная информация, а нечто другое, — сказал я.

— Что именно?

Например, ваше собственное мнение о Дэйле Финчли.

— Вы репортер?

— Нет, я подозреваемый.

— Что? — вскричал он.

— Подозреваемый.

— Как это?

— Вот это я и хочу узнать. Полиция решила доставить мне неприятности.

— Вы хорошо знали Финчли?

— Совсем не знал. Но мне кажется, что кое-что я о нем выяснил.

На другом конце провода воцарилось молчание. Наконец Макстон спросил:

— О чем вы хотите поговорить со мной?

— Я отниму у вас минут пятнадцать. Если не захотите отвечать на какие-нибудь вопросы, не надо. Полиция не сняла с вас подозрения. Но они подозревают и меня. Поэтому у нас есть нечто общее.

Макстон опять замолчал и наконец сказал:

— Хорошо, я даю вам пятнадцать минут. Приезжайте. Сколько вам потребуется времени, чтобы доехать?

— Десять минут.

— Хорошо. Приезжайте, поговорим пятнадцать минут. Но если вы пойдете напролом, я вас выкину вон.

— Ладно, — сказал я.

На самом деле я звонил из автомата, который был за два квартала от его конторы. Я прошел туда пешком и представился секретарше. Она с любопытством посмотрела на меня и сказала:

— Входите, мистер Лэм, он ждет вас.

Орвилл Макстон был похож на спортсмена — широкоплечий, коренастый, с мощной шеей, густыми бровями, мясистым носом, квадратной челюстью и здоровенными руками. Он изучающе посмотрел на меня своими серыми глазами.

— Садитесь, Лэм. Я сел.

— Так что вы хотите знать?

— Вы член правления фирмы, — сказал я, — вы должны были утверждать контракты. Финчли был у вас юристом. Зачем Финчли нужно было представлять все эти заявки правлению?