— Лео? Как ты здесь…

— Я тоже скучал, — перебил он меня и жадно впился в мои губы.

Лео.

Не успел.

Не успел поговорить с ней. Не успел насладиться ее обществом. Не успел подарить все те чувства, которые испытывал сам.

Я перегорел, словно лампочка. Мне очень хотелось, услышать ее голос, увидеть ее глаза, пробирающие душу до дрожи. Желал руками обхватить ее так сильно, чтобы не было шансов сбежать. Слишком много хочу…

Жизнь потеряла краски, словно чёрно-белое кино. В учёбе я тоже скатился. Дважды уже жаловались моему отцу по поводу успеваемости. Он звонил мне и ругал, на что я отвечал:

— Не переживай, ты и без хороших оценок сможешь запихнуть меня в Лондон.

Он злился, но был бессилен. А что? Он хотел, чтобы я полетел учиться за границу? Я и полечу, в чем проблема?

Я часто кидал взгляд на соседнее место рядом с Даней. Без Аиды стало некомфортно. В ответ я видел гневное лицо бывшего друга. Я его понимаю, я бы сам себе рожу набил.

На следующий день, после того, как Аида уехала, я всё ему рассказал. О том, какое условие выставил мой отец, о том, что не хотел мучить нас обоих, но кажется, сделал только хуже. По крайней мере, легче мне не стало. Искренне желал сдохнуть, чтоб не чувствовать боли.

Даня, услышав мой рассказ был в шоке, а потом он ещё слегка ударил кулаком в плечо.

— Идиот. Надо же было до такого додуматься. И ведь даже с ней не поговорил. Вот придурок.

Я понимал, что он прав и молчал.

— Ты как-то собираешься это исправлять?

Задумался. А что я тут сделаю? Даже если поеду к ней, попрошу прощения и всё объясню, то ничего не изменится, поездка не отменится. Всё это и объяснил ему.

— Надо узнать, как там Аида. Как говоришь зовут ее подругу? — спросил Дан.

— Маша. А почему Аиде не напишешь?

Он посмотрел на меня, как на глупого ребенка. И ведь долго смотрел, словно хотел телепатией их передать, но поняв, что я так и не понял, с тяжёлым вздохом начал объяснять.

— Понимаешь, наверняка у нее сейчас паршивое состояние из-за тебя и вряд ли она захочет общаться со мной, это всё-равно же возвращение к прошлому, а это…такое себе. Поэтому сначала хочу написать ее подруге, чтобы выяснить как там Аида.

— Понял, — ответил я.

Дан стал пролистывать друзей Аиды в социальной сети, нашлось три Марии.

— Какая из них? — сунул мне под нос смартфон.

Пригляделся к аватарке и ткнул на нужную страницу. А дальше он стал с ней переписываться, скрывая от меня экран телефона.

— Ну, что там? Что пишет? — с нетерпением спросил я, ломая карандаш.

— А это неважно, ты же всё решил уже для себя. Вот и живи своей жизнью.

И как мы с ним раньше дружили? Не замечал того, что он был таким г….. Гадом. Не выдержал, психанул. Ушел домой перед уроком. Каким? Даже не знаю. Накинул в раздевалке куртку и не застегиваясь пошел домой.

Внутри меня горел пожар. Я не чувствовал холода и мороза. Иногда видел взгляды прохожих, смотрели как на дурака, но мне было плевать. Хотелось остыть, а вообще лучше лечь в снег и шипящим звуком, словно раскалённую сковороду положили в холодную воду, остудить, а лучше заморозить всё внутри себя.

Домой вернулся словно в тумане. Сняв обувь и сбросив куртку на пол прихожей, сразу направился в комнату и лег на кровать. Больно было дышать. В буквальном смысле. Кажется, в добавок меня ещё и продуло. И пусть. Я много вспоминал, думал о ней, листал ее фотографии на телефоне, а потом уснул.

Но лучше бы не просыпался. Сильная головная боль поприветствовала первой. В глазах сухо, словно песка насыпали. Горло будто истыкано сотней иголок, сильно раздражённо и больно глотать. В груди по-прежнему больно от дыхания. Меня бросало то в жар, то в холод. То укутывался в одеяло, то утопал в собственном же поту.

Зазвонил телефон, но дотянуться до него не было сил. И честно говоря, не хотелось. Хотел наказать себя, как можно сильнее. Моё состояние включалось только на два режима: либо проваливался в сон, либо тупо сверлил взглядом стену.

Не знаю, сколько прошло времени, сознание затуманилось. Кажется, у меня звонил телефон, но может и вовсе галлюцинации. Кому я ещё нужен? Отец просто так не звонит.

Мне снились разные сны. Все они были такими счастливыми. Только рядом с ней. Разве можно отпускать ее? Разве я смогу жить и быть счастливым без нее? Если нет, то в чем тогда смысл этой жизни?

Отдаленно слышались стуки в дверь. В мою? Или в соседскую? Какие-то голоса… Через пару минут увидел отца. Ну точно галлюцинации на фоне температуры. Он коснулся моего лба, чертыхнулся и стал кому-то звонить.

Спустя ещё какое-то время в комнате появились другие люди в белых халатах. Мне измерили температуру, потом перевернули на живот и что-то вкололи. Кажется, стало отпускать.

Жар, охвативший моё тело, стал покидать. Сознание прояснилось. Но боли в груди и горле по-прежнему оставались. Добавился ещё сильный кашель. Рядом с кроватью сидел отец, а за ним стоял Дан. Лица у них, мягко говоря, очень недовольные.

Врач поднял рубашку и стал слушать лёгкие. "Дышите. Не дышите". Я делал всё, как он говорил и при этом сам слышал какой-то свист и хрип дохлой собаки.

— Нужно делать снимок. Подозрение на пневмонию. Нужна госпитализация, — сделал вывод врач.

— Раз нужна, забирайте, — произнёс отец, буравя меня тяжёлым взглядом.

— Мы будем ждать Вас внизу, соберите необходимые вещи на первое время.

Папа кивнул, а Дан метнулся к шкафу, вытаскивая оттуда спортивную сумку и нижнее белье.

— И что ты молчал? Ждал, когда сдохнешь тут? — отец едва сдерживался, чтобы не орать, но вены на голове уже вздулись.

— Нет. Я и сам не понял, как мне резко стало плохо.

И я почти не врал. Я не специально заболел.

— Ладно. Потом с этим разберемся. Сейчас одевайся и поехали в больницу. Если потребуется, то останешься там и не будешь выкабениваться, понял?

— Да.

Я его понимаю. У него нет свободного времени, чтобы постоянно ко мне заезжать. А в частной клинике я буду под присмотром. В случае ухудшения состояния ему тут же позвонят. Удобно же.

— Не думал, что ты настолько придурок, — буркнул Дан и помог мне подняться.

В клинике поставили односторонняя пневмония. Моё левое лёгкое не прошло испытание на прочность. И вообще выяснилось, что с температурой пролежал сутки, пока тревогу не забил Дан. Не дозвонившись до меня, припёрся ко мне и стал долбиться в дверь и после этого позвонил моему отцу. Очень удивило, что после той нашей ссоры он не удалил контакты.

Меня оставили на лечение, определили в вип-палату и назначили системы. Отец принес целый пакет продуктов. Приятно. И удивительно.

— Мне пора ехать. Если вдруг что-то будет нужно, позвони. С твоим врачом я всегда на связи.

— Спасибо, — хрипло ответил я.

— Ты совсем расклеился. Не нравится мне это. Так, ладно. Я ушёл. Выздоравливай, — с задумчивым видом покинул палату отец.

После его ухода ко мне зашёл Дан. Вот ещё его промывки мозгов мне тут не хватало.

— Даже не начинай, — сказал я и закашлялся.

— Пока не буду. Хочу поговорить по поводу Аиды. Маша пишет, что всё очень плохо. Она сама не своя. Ты так и собираешься издеваться над ней и собой?

— А что я могу сделать? Мой отец требует от меня, чтобы я поехал в Лондон, у нее же мечта поступить в Питер. Отношения на расстоянии полная чушь. Так и что мне с этим делать?

Мне хотелось кричать, но я мог только задыхаться и хрипеть.

— Для начала поговорить с ней. В Лондоне тоже есть красивая архитектура. С чего ты вообще взял, что имеешь право решать за неё?

Я тяжело вздохнул. Дико устал.

— И что ты предлагаешь?

Дан хитро улыбнулся и сказал:

— У меня есть план.

Лео.

План Дана был прост. Нужно было неожиданно устроить с Аидой встречу. Но на какое-то время это всё откладывалось, так как я лежал в больнице и моя пневмония затянулась. Всё это время я писал то Маше, то Владу, который был на меня очень зол и в первое время не желал со мной общаться, и я его понимаю. Постоянно спрашивал о ней. О моей вредине.