На его хмурый взгляд поднимаю вверх ладонь.

— Вы пока общались, она его бедра наглаживала.

— Наглаживала? — его лоб нахмурен, а брови вопросительно изгибаются.

— Именно, — киваю. — Вот так, — опустив ладонь, провожу по его ноге. Черт, как там у него все твердо, сплошные мышцы.

— Мила… достаточно, я понял, — нервная улыбка кривит его губы, а я, поняв, что слишком увлеклась, спешу одернуть руку.

— Меня тоже парень бросил, — огорченно вздыхаю. Почему-то после прикосновений к мужскому телу я подумала именно об этом.

— Из-за чего? — расслабленно откинувшись на стуле, Максим кладет ладонь на спинку моего.

— Вообще-то, из-за тебя, — хихикнув, прячу взгляд.

— В смысле? — его голос напряжен. Удивленная такой реакцией, возвращаю к нему взгляд. Помимо воли хочется улыбнуться от того, насколько у него сейчас напряженный вид.

— Из-за того, что я вечно на работе, выполняю твои поручения. Ну, и последней каплей для него стала эта командировка, — пожимаю плечами, улыбаясь. С удивлением понимаю, что сейчас абсолютно не испытываю ни злости, ни обиды в отношении своего бывшего. Параллельно. Фиолетово.

— Ты же могла отказаться от нее, — хмурится он. Ох, как непривычно говорить с ним на «ты». Но мне однозначно нравится.

— Могла, — киваю. — Поэтому понимаю, что расстались мы на самом деле по другой причине.

В ответ на вопросительный взгляд Максима поясняю:

— Когда любишь, вот так, просто, не отказываешься. Совершаешь поступки, идешь на жертвы. Мы оба не готовы были идти на жертвы. И на поступки.

— Никогда не думал об этом… Но ты права, — Макс выливает остатки коньяка из бутылки и, поднявшись со стула, немного покачиваясь, идет в сторону кухни.

— А может, нам уже достаточно? — игнорируя головокружение, кричу ему в спину.

— Нет. Далеко не достаточно, Мила, — смеется Максим, а в следующую секунду раздается грохот. Подскочив с места, спешу в кухню, где застаю начальника, сидящего на полу с новой бутылкой в руках.

— Все в порядке, я не разбил! — заметив меня, спешит успокоить.

— Да к черту бутылку, ты себе ноги не переломай, — смеюсь, приблизившись к нему. Протягиваю ему руку. Несколько секунд Максим молча смотрит на мою ладонь. Бог его знает, что за мысли в этот момент роятся в его голове. Но я ловлю себя на том, что абсолютно не хочу, чтобы этот момент заканчивался.

— Иди сюда, — резким движением тянет мою ладонь, так что я едва ли не падаю на него. Мы валимся на холодный пол, хохоча во все горло. А потом Максим открывает бутылку, делает пару глотков прямо из горла.

— Так вкусней, — хитро прищурившись, протягивает ее мне. Следую его примеру, но алкоголь попадает не в то горло, и следующие несколько минут я пытаюсь откашляться.

— Мила, ты — как всегда, — хлопая меня по спине, потешается Максим. — Жива? — спрашивает он, в то время как мои глаза наполняются слезами от удушающего кашля.

— Жива, — смеюсь. Облокотившись о стенку шкафа, пытаюсь отдышаться.

— Кстати, это здорово, что мы с тобой на «ты», — нарушает тишину Максим. Ямочка на его правой щеке приковывает мой взгляд. Несколько минут молча смотрим друг на друга. Он — на мои губы, а я — на его.

— Кстати, а ты знаешь, как тебя называют сотрудники? — оборвав зрительный контакт, пытаюсь поспешно перевести тему. Снова все волнительно стало.

Он вопросительно смотрит на меня.

— Царь, — заявляю не без гордости.

Он смеется, кивает в ответ.

— И тебе нравится? Как думаешь, за что тебя так называют? — удивлена его осведомленностью. Хотя Максим представляет собой намного больше, чем казалось изначально.

— За красоту, — сохраняя невозмутимый вид, заключает он.

— За высокомерие. Ты же как индюк напыщенный, вредный-то какой, — поддразниваю, потешаясь над его вытянутым в удивлении лицом.

— Не может такого быть, — хмурится он.

— Может, может, — хохочу во все горло. Не знаю, почему, но меня это веселит.

— Не знаю, привык с детства, если за что-то берусь, делаю это на сто процентов. Наверное, строгое воспитание родителей так на мне отразилось. И больше всего не могу терпеть, когда подчиненные откровенно филонят. Когда не выполняют своих обязанностей, — его лицо становится хмурым. Похоже, прежний Царь возвращается.

— Так, все, достаточно о работе, — заявляю, выставив вверх ладони. Шеф послушно кивает.

Несколько минут сидим в полной тишине.

— Это село ужасное, — протягивает задумчиво Максим. — Здесь все летит к чертям. На стройке столько заморочек… мы не успеем в срок, — заключает он, одаривая меня грустным взглядом.

Так странно. Кто этот мужчина, сидящий рядом со мной? Это точно не Максим Викторович, точно не тот Царь, к которому я привыкла. Разве может он быть неуверенным? Разве может что-то у него не получиться?

— Да брось, Макс, — приобняв его, кладу подбородок на его плечо. Между нашими лицами считанные сантиметры, и почему-то это меня ни капли не смущает.

— Ты такой… как в кулак их всех возьмёшь, — подтверждаю слова решительным жестом. Максим смеется. На несколько секунд отводит от меня глаза.

— Да они деревенские… с ними нельзя так. Не получается, — его голос тихий, еле различимый.

— Не вешай нос, я верю в тебя! — крепко сжимаю его плечо, чтобы он почувствовал серьезность моих слов. Максим, слегка склонив голову, внимательно смотрит мне в глаза. Секунда… две, кажется, целая вечность проходит.

— Надо спать идти. Завтра не встанем, — нервно усмехнувшись, произносит он.

- В вашей комнате такой ледник опять, — ежусь, будто мы сейчас именно там сидим.

— Да. Там стекло разбито в окне, тепло практически не задерживается, — устало произносит он.

Кивнув, пытаюсь подняться, но чувствую, что голова кружится. Едва ли не падаю, но Максим вовремя успевает меня поймать.

— Осторожно, — смеется он. — Давайте я вас доведу до постели.

— Нет-нет. Мне нужно умыться, снять макияж, — протестую, пока шеф ведет меня к кровати. Бережно уложив, накрывает теплым одеялом.

— Спокойно ночи, Мила, — над самым ухом раздается его тихий голос. Прикрыв глаза, окончательно расслабляюсь. Чувствую, как меня стремительно уносит в сон. И где-то на задворках сознания слышу его тихое «спасибо», чувствую тепло его ладони. Он гладит мои волосы.

Утром мне хотелось удавиться. Или нет. Провалиться бы под землю, прямо в кипящий котел к поджидающим меня чертям. Стоило мне открыть глаза, головная боль и чувство стыда накрыли волной. И если в борьбе с первым недугом справилось действенное средство — таблетка Найз, то со вторым мог помочь только Максим Викторович… Максим.

Кстати, шеф был способен как исправить ситуацию, так и окончательно втоптать меня в грязь. Вот именно поэтому, опасаясь его реакции, я так сильно тянула со встречей. Сначала около получаса лежала в кровати, притворившись сонным пингвином. А когда маленькая нужда, мучившая меня все это время, выросла до гигантских размеров, я все же сдалась. Накинув на себя халат, вышла в кухню, откуда все это время доносились звуки.

— Доброе утро, — буркнув в спину стоящему у кухонного стола шефу, отправилась к умывальнику, надеясь, что Максим без слов уступит мне комнату для утренних процедур.

— А мне кажется, что на доброе оно совсем не похоже. Моя голова похожа на кочан капусты, который кто-то расколол надвое, — раздается за спиной его смеющийся голос. Черт. А мне ничего не приснилось. Мы на самом деле всю ночь пили, и теперь шеф со мной на «ты». Радоваться этому или нет, пока не пойму. Я вообще не могу соображать, пока кофе не выпью.

Обернувшись, встречаюсь с ним взглядом. Выдавливаю из себя нечто, похожее на улыбку.

— Немного кофеина — и мы будет в норме, — опустив взгляд, вижу, что шеф стоит с кухонным ножом в руках, а на столе возле него — нарезанная стопка сыра и колбасы.

— Я решил завтрак состряпать. Но не знаю, как включается эта печка, поэтому ограничился бутербродами, — виновато улыбнувшись, кладет на стол режущий прибор и, вытерев руки кухонным полотенцем, выходит из комнаты. А я так и остаюсь стоять на месте, словно громом пораженная. И только одно слово вертится в голове: «Чудеса».