И я поняла: все — это конец. Таблетки больше не действуют, настал час расплаты. Среди всех окружавших меня запахов, я выделяла лишь его… Запах Ладлоу, витающий тонким шлейфом по коридору, подобно ниточке указывал на своего хозяина.

И для меня в один миг ни стало никого вокруг, все перестало иметь значение. Какой-то добродушный курсант попытался мне помочь, но в ответ я лишь грозно оскалилась и продолжила брести к цели.

Несколько минут я сопротивлялась, а потом поняла, что потеряла контроль над собой. Мной завладели инстинкты. Я себе напоминала зверя, подыхающего с голода, который в последний момент учуял запах свежего мяса… Черт, я готова была ползти, драться, наверно, даже убить, лишь бы добраться до моей цели.

Не помню, как я оказалась в коридоре рядом с Крисом и Селестой. Видимо, в себя меня немного привели их ошарашенные лица. Я сжимала ладони так, что ногти впивались в нежную кожу, до крови, лишь бы удержаться на краю, не броситься на Криса… Кусала губы, ощущая во рту привкус металла, но и это слабо помогало.

Селеста на секунду испуганно замерла, а потом на свой страх и риск втолкнула меня в комнату и закрыла дверь. То что происходило дальше, больше походило на дешевое кино, так как я пыталась выломать дверь, бросалась на нее всем телом, выла и скулила, словно раненый зверь. Крис помогал ей сдерживать меня и методично выпытывал у Селесты правду. Он просил ее уйти с дороги, но подруга не сдавалась до тех пор, пока я, наверно, в двадцатый раз не бросилась на преграду, разделявшую меня и мою добычу, и сползла по ней, крича от боли.

Если вы думаете, что после встречи со мной дверь или интерьер пострадал, то глубоко ошибаетесь. Дверь, мебель и прочее явно были рассчитаны на излишнюю темпераментность оборотней. А вот я оказалась не такой крепкой. Так посчитал и Крис, он гневно зашипел на Селесту:

– Пусти, она же там убьется. Я ей помогу!

– Убиться?! Да с этим она и без тебя справится, кобелина хвостатая!

– Дура, – выругался Крис. – Не веришь мне, послушай, как она воет. Наверняка уже сломала руку об дверь.

Дальше следовали еще какие-то препирательства, а потом на пороге появился Крис, как принц на белом коне, призванный спасти меня.

Я просто прыгнула на него, словно обезьяна, обвив руками и ногами. Ладлоу лишь сдавлено охнул и прошептал:

-- Тише, малышка. Тише, сейчас я тебе помогу!

Я лихорадочно вдыхала его запах, который действовал на меня лучше чем приворотное зелье или афродизиак, срывала с него одежду. Крис не сопротивлялся, лишь его глаза опасно потемнели, словно он давно этого ждал. Жадно сжал мои ягодицы и вместе с тем аккуратно положил на постель. Стянул, повисшую на запястьях, рубашку и уверенным отработанным движением привязал мои руки к спинке кровати так, будто каждый день этим занимался. Очень порочно улыбнулся и нарочито медленно склонился к моим губам, дразнясь облизнул их и лишь потом углубил поцелуй, обостряя мое и без того дикое желание.

Его руки казались раскаленными угольками, от прикосновения которых мое тело выгибалось и воспламенялось словно бумага, с губ срывались крики, мольбы, просьбы, даже ругательства, за которые с утра было очень стыдно.

Но в тот момент я хотела лишь одного: трахнуть Ладлоу и унять тот жар и боль, что терзала меня. И не будь мои руки связаны, я бы уже давно опрокинула рыжего на лопатки и оседлала его, но он оказался умнее, в то время как я лишилась всех тормозов и на полной скорости летела в пропасть – пугающую, загадочную, пленительную и невозможно желанную!

Да, мне, как и волчице внутри меня, хотелось выть, ползти на пузе и облизывать объект своей страсти. Однако Крис предусмотрительно связал мои ручки и теперь мучительно медленно ласкал мое тело: жарко целовал шею, грудь, живот, бедра. А я, как последняя шлюшка, стонала, просила еще и терлась набухшими сосками об его грудь, умоляя трахнуть меня.

Но Ладлоу оказался жестоким мазохистом. По-другому я не могла это назвать, так как чувствовала запах его желания, чувствовала твердость его члена на своем бедре, вдыхала его аромат, выдававший своего хозяина с потрохами. Мне лишь оставалось позавидовать железной воле мужчины, который, целуя мой живот, встал на колени у края кровати, легко приподнял меня и передвинул для своего удобства, раздвинул мои ножки и со словами: «Не бойся, малышка. Я просто помогу тебе!» - начал целовать мои складочки.

О, да! Через секунду я могла лишь всхлипывать от восторга. Я не была девственницей и знала, что такое куннилингус, но он всегда оставлял меня равнодушной. Крис, кажется, владел этим знанием в совершенстве. Он умело сочетал грубость и ласку, массировал клитор и мягко проникал внутрь, стимулируя всем известные точки «G», о наличии которых у себя и не подозревала.

Жар, охватывавший мое тело, нарастал, как и непонятное желание, заставлявшее рвать путы, которые удерживали руки. Звериная сущность окончательно взяла надо мной верх, и на пике страсти я порвала рубашку и, вцепившись в спину Криса, укусила его в основание шеи, помечая свою добычу. Вот после этого зверь успокоился, жар начал угасать вместе с оргазмом, сотрясавшим мое тело, глаза начали закрываться и я заснула, свернувшись калачиком под боком улегшегося рядом Ладлоу.

Воспоминания о ночи, проведенной с оборотнем, красной краской стыда заливали мое лицо. Я помнила все: как плавилась от его прикосновений, как кричала и просила еще, как укусила его... Как после пережитого я уснула в руках своего врага…

Я натянула одеяло до самого кончика носа и невольно застонала. Все чего я так боялась - произошло. Крис, чья рука лежала на моей груди, немедленно отреагировал, зевнул и проворчал:

– Малышка, давай еще поспим, я, как хороший мальчик, заслужил еще пару часов сна.

Я прикрыла лицо ладонями. Да, мне не в чем было упрекать Кристиана, ему можно вручить медаль за выдержку, самообладание и умение держать своего дружка в штанах.

Я прикусила губу, а он ведь мог воспользоваться мной, так почему не сделал этого? Я не знала что мне думать, как себя вести. Мои метания прервал Крис. Он тяжело вздохнул, ласково коснулся моего носа и прошептал:

– Ты так смешно пыхтишь, когда злишься, моя айхе.

Все бы ничего, но последняя часть фразы меня особенно смутила. Я резко села, притянула одеяло к груди и посмотрела на оборотня.

– Крис, что-то я не помню, чтобы ты делал мне предложение, и я отвечала согласием.

Он недовольно свел брови к переносице, на секунду задумался и улыбнулся:

– У меня все впереди.

– Знаешь, то, что произошло, – начала я, не зная с какого бока подступиться. – Спасибо, что не воспользовался мной. Это все побочный эффект от использования доспеха.

– Можешь не объяснять. Селеста, твоя подруга, мне все рассказала, и про таблетки в том числе.

Я аж подавилась от проникновенного менторского тона Ладлоу.

– У тебя какие-то претензии ко мне? – тут же вскинулась я.

– Я только одного не понимаю, почему ты себе никого не нашла, зачем было мучиться. Мы оборотни, а не пуритане.

Я неопределенно пожала плечами. Чего-чего, а исповедоваться перед ним не собиралась. Попыталась встать с кровати, но тело после вчерашних «атак» отозвалось болью. Видимо неслабо приложилась об дверь. Стиснув зубы, поднялась, придерживая одеяло, и пошла в душ. Крис хотел возмутиться, но потом махнул на меня рукой.

Посторонние запахи совсем не волновали, зверь внутри меня притих и не показывал своего носа, так что душ я принимала в хорошем настроении. В конце концов, Крис взрослый мужчина и все понимает. Он помог мне, получил дозу своего удовольствия (тут я, конечно, кривлю душой, ничего он не получил), все довольны, или не очень, и никаких претензий. Но каково же было мое удивление, когда я, завернувшись в полотенце, вышла из душа и обнаружила рыжего засранца, вольготно валяющимся на моей кровати в одних трусах.