На третьем жили мы, то бишь огневики, огненный или "сумасшедшие пироманы" как звали нас други факультеты. Такое расположение объяснялось тем, что при неудачном эксперименте студента-огнвика, проведение которых вне лабораторий, полигонов и специализированных практических аудиторий, к слову сказать, запрещал устав Университета, прочитанный мной еще до приезда в город, могли теоретически прогореть только два последних этажа, да и то при наисквернейшем случае. Все же Факультет Воды рядышком, почти под боком.
На самом верху, почти под крышей, проживали воздушники, прозвища которым за столетие так придумать и не удалось. Кстати эту самую крышу у них частенько срывало и совсем не в фигуральном, а самом прямом смысле. За год такое случалось раз десять. Что гораздо чаще "нечаянных" землетрясений у фундамента.
Спросите, откуда я столько знаю? Отвечаю, пока я ждала церемонию Встречи, мне удалось в городе разведать множество местных сплетен, в большинстве которых как раз и касались катастроф на территории Университета.
На данный момент, как мне рассказал Кармий, тут живет всего, дай-то Боги, тридцать процентов от того количества, на которое общежитие было рассчитано при строительстве или того, которое жило в нем во времена Империи. И это не оттого, что ужесточился отбор или сюда не хотят идти учится. Хотят и еще как, я своими глазами видела толпу желающих у главных ворот Университета. Просто после падения Даргарда, количество достаточно одаренной молодежи резко сократилось и продолжает сокращаться, а упростить программу по каким-то причинам не представляется возможным. Но вернемся к описанию устройства территории Университета.
Еще одним зданием было общежитие преподавательского состава. Там действительно были почти квартиры с ванной, спальней и рабочим кабинетом, в котором гэлиры профессоры иногда принимали задерживающих работы или неуспевающих студентов. Единственным исключением из этого был ректор. Его личные покои располагались в главном корпусе на вершине Центральной Башни. На самом нижнем этаже в преподавательской общаге была столовая, по уже слышанным мною слухам в десятки раз лучшая, чем у студентов.
Множество мелких сугубо хозяйственных построек стояли скопом. Там и сарайчики с незнамо чем. Домик смотрителя. Крошечное общежитие прислуги и конюшня.
Последнем о чем стоило бы сказать это два полигона, на которых проводилась отработка боевых заклинаний и сложных комплексных плетений с не всегда устойчивой структурой, которые могли рвануть похлеще противопехотной мины.
Все эти стратегические объекты соединялись паутиной выложенных мраморной плиткой дорожек, аллей и тропинок. Всю остальную территорию занимала почти парковая зона с небольшими лесочками, рощицами, зарослями кустарника и прочей, уютной и пригодной для ведения интимных или очень секретных бесед, дребеденью.
В конечном итоге, когда я достаточно разберусь в хитросплетениях всех этих дорог, то мне даже может понравится бродить и размышлять о вечном и несбыточном в тенистых аллеях… Кхм, но это еще только будущее, а сейчас у меня первый день занятий.
Местная общественная столовая в принципе ни чем не отличалась от тех, что я видела в своей жизни. Стандартный шведский стол — подходишь и берешь что твоей душе угодно и сколько угодно. Самое главное — бесплатно, то есть ХАЛЯВА, сэр. Наше пропитание полностью оплачивалось Университетом и, судя по качеству и разнообразию блюд, администрация УВМА на своих студентах не экономит, что приятно.
На завтрак, не смотря на изобилие вкусностей, я решила не объедаться. Только необходимый для поддержания жизни минимум, а то не известно, что с нами будут делать на вводных занятиях, может и этот творог с плюшкой и сладким чаем обратно запросятся.
Народу, не смотря на довольно позднее время (до начала занятий оставалось чуть больше получаса), в громадном зале, отданном под столовую, было на удивление мало, только несколько групп старшекурсников с других факультетов и пара девочек чуть постарше меня, но зато тоже огневиков. Проходя мимо них, я постаралась дружелюбно улыбнуться, и они, осмотрев меня с ног до головы и заметив эмблему факультета, выдавили некое подобие улыбок и поспешили на выход. Я только передернула плечами от раздражения, тоже мне светочи магии, небось сами только на втором курсе, а уже всех младших глупыми считают.
Спокойно прожевав свой завтрак, ни на кого больше не отвлекаясь, и выйдя на улицу, я поспешила к Главному корпусу, на ходу проверяя, в какую мне надо аудиторию, и как до нее быстрее добраться. На улице долгожданное утреннее солнце еще не успело подогреть воздух и пронизывающий северный ветер так и норовил забраться под одежду. Добравшись до парадного входа, от которого начиналась лестница, ведущая в нужный мне коридор, я даже немного пожалела, что не накинула плащ. По сравнению с улицей в корпусе было божественно тепло и, приободрившись, я, перепрыгивая через ступеньку, понеслась вверх на третий этаж, по которому мне надо было пройти до конца правого коридора и по еще одной лестнице подняться на два уровня в башне и там найти комнату с номером 321-E5P. Главное не забыть где и куда свернуть.
Карманные часы, присланные Вестией и Верихом вместе со всеми моими вещами, показывали без десяти минут девять, когда я, поправив чуть растрепавшиеся волосы и прислушавшись к тишине за дверью, спокойно зашла в аудиторию и первый раз увидела своих новых "братьев и сестер" на годы учебы. Всего в просторной и светлой аудитории сидело человек шесть, хотя свободных привычных двухместных парт там стояло раза в три больше. Особенно не приглядываясь к собравшимся, я с независимым видом прошла к интенсивно сигналившему мне глазами Кармию сидевшего в левом от входя ряду на третьей парте. Я бросила на стол сумку и уселась за вторую. Мы обменялись приветствиями и улыбками и я, знаком показав, что поболтать мы еще успеем — просто отмахнувшись от парня — направила все свое внимание на присутствующих.
На правом от входа ряду за первой партой в позе записной отличницы сидела памятная по вступительным испытаниям "серая мышка", при ближайшем рассмотрении оказавшейся невысокой и хрупкой миловидной девушкой, лет шестнадцати-семнадцати на вид с темно-русыми волосами, стянутыми в образцовый пучок на затылке и огромными печальными голубыми глазами.
Через парту от нее сидели братья-близнецы, но очень разные. Один, улыбчивый, с озорными детскими глазами, с интересом разглядывающий все вокруг. Когда он заметил, как я за ним наблюдаю, то непосредственно помахал ладошкой и заговорщицки мне подмигнул. Его брат был его полной противоположностью — он безразлично смотрел строго в одну неизвестную точку на потолке, а его губы чуть кривились в презрительной гримасе.
На следующей парте, после близнецов сидела очень красивая девушка, которая тоже помнилась с поступления. В нашем мире у нее не было бы отбоя от парней и предложений снятся в рекламе или на обложку глянцевого журнала. Хотя первых у нее и тут хватает. За несколько дней, что мы не виделись кардинальных изменений в ее внешности не наблюдалось. Все те же золотые волосы, на этот раз стянутые в тугую косу с кокетливым зеленым бантиком на конце. Под форменной одеждой была светло-салатовая рубашка и коричневые замшевые штаны. Внимательный золотисто-карий взгляд сосредоточен на подпиливании ногтя на указательном пальце.
Пока я разглядывала присутствующих, прибыло пополнение в бесстрастном лице того парня, которого я приметила на церемонии Встречи, и у меня опять холодок пробежал по коже. Его взгляд остался таким же как вчера — холодным и равнодушным. Никаких признаков эмоций. Только еле заметный внимательный интерес, похожий скорее на интерес ученого, выбирающего очередную лабораторную крыску для опыта. Твердо чеканя шаг, он прошел по аудитории и устроился на предпоследней парте среднего ряда. Как его могли принять на факультет Огня? Это же глыба льда, а не человек. По сравнению с ним даже снеговик покажется горячим парнем.
