Диана уперлась в грудь Тревиса, отстраняясь от него.

— Извини, мне не следовало все это затевать. У тебя были все основания подумать, что я проявляю к тебе повышенный интерес, но это не так. Присутствие матери иной раз подталкивает на безрассудные поступки.

— Ты закончила? — невозмутимо осведомился Тревис.

— Думаю, да, — сказала Диана и тут же подумала, что своими руками погубила начинавшуюся зарождаться дружбу. Теперь с таким трудом завоеванное доверие и уважение безвозвратно ускользали от нее, как вырвавшийся из рук воздушный шарик, а ей оставалось только беспомощно наблюдать, испытывая горечь безвозвратной потери.

— Этот поцелуй не имеет никакого отношения к тому, что происходило в присутствии твоей матери. — Он понял, что сказал не то, и поправился: — Нет, связь с этим, конечно, есть, но речь не о том, что ты могла подумать. Я поцеловал тебя, потому что захотел проверить, верно ли было мое первое ощущение.

— Ну и как? — поинтересовалась Диана, но ей лучше было бы промолчать и закончить на этом разговор.

— Впечатление подтвердилось, как я и предполагал.

— Но ты же понимаешь, что это безумие.

— Лучше бы мне этого не понимать. — В голосе Тревиса сквозила досада. — Не знаю, как могло это случиться.

— Все очень просто, — по крайней мере она старалась внушить себе это, — мы ведь последние дни находились в таком напряжении. Под влиянием стресса люди склонны совершать необъяснимые поступки, особенно если судьба сталкивает их так внезапно, как нас. То, что произошло, — невозможно. Так не бывает. Мы знаем друг друга всего неделю, даже меньше… — Она тяжело вздохнула: — Черт возьми, Тревис, мне не хочется потерять в тебе друга.

— Об этом не беспокойся. И еще, обещаю тебе, больше подобное не повторится.

Его слова разочаровали ее, вместо того чтобы ободрить.

— Возможно, все сложилось бы иначе, если бы мы встретились в другое время, — сказала она.

— Но условия остались бы прежними. Эми есть и навсегда останется неотъемлемой частью нашей жизни.

— Мне надо переодеться.

— Сначала расскажи, кто такой этот Кеннеди, — поинтересовался Тревис, останавливая ее жестом.

— А почему ты спрашиваешь?

— Сделай одолжение, расскажи.

— Собственно, рассказывать особенно не о чем. Месяц назад он отсюда уехал, как раз когда с Эми случилась беда. С тех пор я его не видела.

— А что, если он захочет вернуться?

— Не захочет.

— Но все-таки? — допытывался Тревис.

— Я его никогда не любила, — с неохотой призналась Диана. — Мне кажется, он меня устраивал, потому что я не особенно дорожила им и не боялась его потерять. — Она пыталась осмыслить свои отношения со Стюартом и удивилась, не найдя причины, удерживавшей их вместе так долго. — Я обнаружила, что не могу доверять людям, уверяющим меня в своей любви. Эми не в счет.

— Я это запомню.

— Ты это хотел узнать?

— Все предельно ясно. — Он неожиданно усмехнулся. — А поскольку на любовь наложен запрет, могу я сказать, что ты мне понравилась, и даже очень?

— Но случилось это далеко не сразу, — не удержалась от улыбки Диана.

Тревис снова посерьезнел.

— Извини, Диана, — сказал он после долгой паузы, — но так не пойдет. Конечно, мы можем делать вид, что ничего не произошло, но нам не уйти от этого, как бы мы ни старались.

— Нам надо попытаться, по крайней мере пока Эми… — Ее прервал на полуслове телефонный звонок. — Я возьму трубку, наверное, звонят из больницы. — Диана поспешила на кухню.

— Я рада, что застала тебя, — услышала она голос Стефани. — Здесь кое-кто хочет с тобой поговорить.

Первой мыслью ее было, что в палату к Эми зашел отец.

— Кто там с тобой? — спросила она. Но Стефани уже передала трубку.

— Ну, как там… в Джексоне?

— Эми? Господи, это ты!

В кухне появился Тревис. Она обернулась и увидела, что он улыбается.

— Да, кажется… я… но не… уверена… на голове эта штука.

— Не говори больше ничего, я еду, — Диана сжала руку Тревиса. — Я не смотрела в окно, но могу поспорить, что светит солнце.

Трубку снова взяла Стефани.

— Когда она очнулась?

— Полчаса назад. Я позвонила бы раньше, но сюда сбежалось столько врачей и медсестер, а мне хотелось, чтобы Эми сама сказала тебе пару слов.

— Она в порядке? — шепнул Тревис.

Диана широко улыбнулась в ответ и сказала в трубку Стефани:

— Обними ее за меня.

— Думаю, ты сейчас примчишься и сделаешь это сама.

— Верно, лечу. — Диана повесила трубку. — Давай, быстрей одевайся, — сказала она Тревису и потащила его за собой в комнату.

— Я не могу сейчас ехать с тобой, — сказал он.

— Но почему? — Она никак не ожидала такого ответа. — Ведь мы все этого так ждали?

— Я так и не решил, что сказать Эми, и нужно ли вообще что-нибудь говорить. Если я сейчас появлюсь в больнице, она обязательно начнет расспрашивать, кто я такой. Как нам объяснить ей мое присутствие?

— Что-нибудь придумаем. — Диана по-прежнему не хотела отправляться в больницу без Тревиса, ей казалось это несправедливым.

— Диана, на ходу в спешке нам не придумать ничего правдоподобного. Сейчас очень ответственный момент и не время для появления незнакомого ей человека. Стоит Эми заподозрить неправду, она перестанет верить тебе, даже будет сомневаться, когда ты скажешь, что у нее все в порядке.

Конечно, он был прав. Диана поразилась, насколько верно Тревис уловил характер Эми, а ведь они даже не были знакомы.

— Что ты будешь делать, пока меня нет?

— Мне нужно вернуться в Джексон, по крайней мере, на несколько дней. — Он скрестил руки на груди, словно отгораживая себя от нее незримой стеной. — У меня накопилось много дел.

— Ты не вернешься? — за ее внешним спокойствием скрывалось смятение чувств.

— Не знаю, — не стал кривить душой Тревис. — Мне нужно время, чтобы все обдумать. Это надо нам обоим.

Черт возьми, ей не нужна была правда, она не хотела его терять.

— И долго ты собираешься думать?

— Что бы мы ни делали, нам следует считаться с Эми, ей не должно быть плохо. Она теперь важнее всего.

— А твой отец? — тихо спросила Диана. Он ничего не ответил.

После того как Диана уехала, Тревис стал обзванивать авиакомпании. Раньше девяти часов вечера рейса на Джексон не было. Он прослонялся вокруг дома до полудня, чтобы случайно не встретиться с Дианой, и потом отправился в аэропорт. Одно расставание далось ему нелегко, еще раз проходить через это Тревису казалось слишком.

Он купил в киоске несколько разных журналов и попытался читать, чтобы как-то убить время, но мысли его были далеко, и дальше первого абзаца дело не шло. В конце концов Тревис сдался и сделал то, что должен был сделать в самом начале.

Его расчет оказался поразительно точным. Когда он подъезжал к стоянке у больницы, Диана как раз выходила из здания. Это дало ему несколько минут, чтобы скрытно понаблюдать за ней. Он попытался представить, что они не знакомы. Неужели и при первой встрече он бы заметил лучистый свет в ее глазах, а ее походка казалась бы такой грациозной и притягательной? Ни в одной другой женщине ему еще не приходилось замечать такой необыкновенной легкости. А ее улыбка? Она и тогда тоже будоражила его душу? И какую роль в этом играли его чувства к ней? Обостряли виденное или приукрашивали реальность?

Она заметила его, и ее искренняя радость наполнила его душу живительным теплом.

— Я думала, ты давно уехал.

— Я так и собирался сделать.

— По дороге в больницу мне в голову приходила масса всевозможных мыслей, которые я не успела обсудить с тобой. — Диана смущенно улыбнулась. — А сейчас ничего не могу вспомнить, все разом вылетело из головы. Я так рада, что встретила тебя, — глаза ее светились.

— Мой самолет отлетает в девять вечера, вот я и решил, что мы вполне можем вместе перекусить. — Он мысленно выругал себя за трусость. — А честно говоря, я приехал, потому что хотел тебя видеть.