— Тебя, конечно, не волнует, почему я плачу? — всхлипнула Сабрина, глядя на его массивную черную спину. — Ты холодный, безжалостный человек. — Джошуа резко повернулся и взглянул на нее. Увидев ее заплаканные глаза, смягчился. — Я загнала занозу себе под ноготь, — не переставая плакать сказала она. — Мне так больно.

Джошуа взял ее руку.

— Бедная малышка. Покажи мне свой палец, — мягко попросил он, чувствуя, как воздвигнутый им барьер рассыпается на глазах. Женские слезы всегда оказывали на него магическое действие, особенно если проливала их женщина, кажущаяся независимой и сильной.

Сабрина чем-то напоминала ему умершую жену. Она могла быть разной: то мягкой и уязвимой, то сильной и несгибаемой. Он считал, что это — самое лучшее сочетание в характере женщины, тем более, если женщина эта рабыня и принадлежит белому человеку. Еще при первой встрече Джошуа понял, что полюбил ее.

Сабрина же смотрела на него широко раскрытыми глазами и чувствовала, что стала посмешищем. Прежде она никому не позволяла видеть себя плачущей, теперь же, проявив слабость, добьется лишь одного: Джошуа станет презирать ее.

— Как ты думаешь, Зак, что может заставить мужчину делать женщине подарки, не называя себя? Какой это должен быть человек? — спросила Иден, важно прошествовав мимо него по направлению к кухне. Она положила пару булочек на каждую тарелку и подала их Заку, который пошел следом за ней. — Пожалуйста, отнеси это в гостиную. Сейчас я принесу чай.

Зак посторонился и пропустил ее с чайником. Его забавлял высоко поднятый подбородок и воинственный вид девушки. Он не расскажет ей сейчас всю правду. Еще не время. Пока Джек кружит в этих местах, прошлое Зака будет преследовать его.

— Какой мужчина? Судя по всему, мужчина, которому нравится Анжелита Льюэллин, — сказал он, усаживаясь напротив камина. Иден уселась рядом, и он подал ей тарелку с булочкой, получив взамен чашку с крепким, свежезаваренным чаем. — Неужели ее репутация сердцеедки соответствует действительности? Не сомневаюсь, что среди всех окружающих ее поклонников есть один, которому она несомненно отдает предпочтение.

Иден медленно обернулась к нему, в душе у нее зародилось подозрение.

— Анжелита? — сказала она сухо, и глаза ее возмущенно загорелись. — Едва ли.

Зак откусил кусочек булочки.

— Ну, по крайней мере, она умеет вкусно готовить, — поддразнил он девушку, откусывая еще. — Эти булочки восхитительны!

— Анжелита не пекла эти булочки, — набросилась она на Зака и отодвинула тарелку, отказываясь от своей порции, — вкусно готовит! Уверена, что она не знает даже, как вскипятить воду не то чтобы еще и печь булочки.

Зак чуть не поперхнулся. Иден явно ревновала, и это забавляло его. Он так же отставил свою тарелку и чашку с чаем, затем наклонился к Иден и взял ее за руку.

— Иден, твое поведение удивляет меня, — сказал он. — Милая, ты слишком большое значение придаешь моим расспросам об Анжелите. Пожалуйста, поверь мне, у меня есть веские причины расспрашивать о ней, но ни одна из этих причин не имеет романтического оттенка. — Он поднес ее руку к губам и начал осторожно целовать ладошку. — Только тебе принадлежит моя любовь, только тебе.

От неожиданности Иден раскрыла рот. Щеки ее залил яркий румянец, и она на мгновение потеряла дар речи. Когда к ней вернулась способность говорить, не смогла удержаться от вопроса, который все время мучил ее.

— Как можно верить тому, что ты говоришь? — вспыхнула она и, отдернув руку, вскочила. — Вначале ты интересуешься другой женщиной, задаешь массу вопросов, касающихся ее. Затем этот твой труднообъяснимый интерес к пиратам и поразительное знание их образа жизни. А как прикажешь понимать тревогу и даже страх, появившиеся в твоих глазах при одном только упоминании о тете Анжелиты? — Она всплеснула руками. — Видишь, сколько у меня вопросов?.. Почему, Зак? Я так растеряна!

Зак резко поднялся, притянул к себе Иден и, несмотря на сопротивление, заключил ее в свои объятия.

— Доверься мне, Иден, — сказал он. — Я никогда не позволю хоть чем-нибудь обидеть тебя. Никогда. Будь терпелива. Со временем я тебе все расскажу. А пока, поверь мне на слово и позволь доказать тебе свою любовь.

У нее закружилась голова. Весь мир словно перевернулся.

Она глубоко вздохнула, подчиняясь охватившему ее наслаждению от его близости. Как бы хотелось забыть все сомнения и проникнуться к нему доверием! Его мольба казалась такой искренней.

— Иден? — прошептал Зак, гладя ее волосы и заглядывая в ее глаза. — Ты пойдешь со мной завтра кататься верхом?

— Я ведь уже сказала «да», — шепнула она. — Я не передумала.

— У меня к тебе есть еще одна просьба, — нерешительно произнес он.

— Какая? — напряглась она.

— Не найдется ли у тебя какого-нибудь платья?

— Платья? — недоуменно уставилась она на Зака широко раскрытыми глазами. — Ты хочешь одолжить одно из моих платьев?

— Да, Иден, — согласно кивнул он. — Это для Сабрины. Видишь ли, то платье, что сейчас на ней, изодрано в клочья. А мне не хочется возвращаться в Чарлстон, чтобы купить ей новое.

Иден улыбнулась и погладила его по щеке.

— Думаю, что найду какое-нибудь платье для Сабри-ны. Как ты заботлив!

— Да, любимая, я заботлив. — Наклонившись, он поцеловал ее. — Но больше всего я забочусь о тебе. Ох, как я о тебе забочусь!

Их губы слились в страстном поцелуе. Сердце ее взметнулось высоко-высоко, и она забыла обо всем, что не связано с Заком и ее любовью к нему.

В этот момент тень Анжелиты бесследно исчезла, а вместе с ней и все неразгаданные тайны.

Сабрина вздрогнула, когда Джошуа немного оттянул ее ноготь, чтобы получить больший доступ к застрявшей там огромной занозе. Затем ухватился за ее конец и попытался выдернуть, но Сабрина вскрикнула от нестерпимой боли.

— Ну, малышка, у меня остался лишь один способ вытащить ее, — сказал Джошуа и поднес руку Сабрины к своим губам. — Придется потерпеть.

Сабрина согласно закивала головой. Пытаясь ухватить занозу зубами, он прикоснулся ртом к ее пальцу, и тут к ее удивлению боль утихла. Прикосновение его губ вдруг взволновало ее, постепенно наполняя все ее существо чувством эйфории, еще более усиливающимся от того, что все это время он неотрывно смотрел ей в глаза. Его темные глаза проникали глубоко в сердце, порождая там импульсы желания, а затем направляя их в мозг.

Его зубы, блуждая по кончику пальца в попытке захватить занозу, невольно пробуждали в ней до сих пор дремавшие чувства. Сердце ее бешено застучало, пульс участился.

Наконец, ему удалось вытащить принесшую столько страданий занозу.

— Вот она, — успокоил он девушку. — Все уже позади.

— Спасибо, — прошептала еще не пришедшая в себя Сабрина и начала растирать палец, не в силах отвести глаз, будто под действием гипноза. Впервые в жизни мужчина будто заворожил ее, и она не знала, как себя вести. Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, она робко улыбалась. — Ну, я думаю, мне пора возвращаться к работе.

— Лучше не надо, — прервал ее Джошуа, нахмурившись. — Тебе не стоит сейчас окунать палец в грязную воду. Надо подождать, пока заживет. — Он кивнул на крыльцо. — Посиди там немного, отдохни.

— Слушаюсь! — отчеканила она, сделав несколько шагов назад, затем хихикнула, резко повернулась и побежала к крыльцу. Там она уселась на ступеньку и принялась наблюдать за Джошуа, который к тому времени возобновил работу. Он снова методично, без остановок поднимал и опускал мотыгу. Как будто сегодня последний день работы, а завтра ее уже не будет. И снова на его мускулистой спине заблестели капельки пота.

Сабрина некоторое время наблюдала за ним, а затем, забыв о боли, поднялась и, взяв мотыгу, стала рядом. Он удивленно посмотрел на нее, вытирая пот со лба.

— Не удивляйся, красавчик, — произнесла она, растягивая слова, и соблазнительно улыбаясь. — Будь уверен, эта женщина умеет не только скрести полы.