— Ну, хватит говорить обо мне и о моих планах, — сказал Зак, снова подхватывая вожжи. — Давай поговорим о тебе. Чем ты заполняешь свое время, если не пробираешься тайком в Чарлстон?

Иден, заложив руки за голову, лениво потянулась.

— О, я целыми днями сплю, — засмеялась она. — У меня нет какой бы то ни было домашней работы, и вообще никакой другой. Как тебе это нравится, Зак?

Он внимательно осмотрел ее с головы до ног и наоборот.

— Дорогая, ты не похожа на человека, который только и делает, что лежит с утра до вечера и бездельничает, — усмехнулся он. — Во-первых, твои волосы выцвели от длительного пребывания на солнце, во-вторых, откуда следы масла под твоими ногтями? Готов поспорить, что пока твоя мама занимается домашним хозяйством, ты проводишь свои дни либо за работой в саду, либо помогая отцу на маяке. — Он насмешливо взглянул на нее. — Я прав?

Сердце Иден пронзила внезапная острая боль.

— Моя мама умерла десять лет назад, — прошептала она.

Она опустила глаза и снова заметила свои ногти. Вспомнив слова Зака о них, почувствовала, как краска заливает ее лицо. Чего только не делала она, чтобы удалить из-под ногтей масло, но все тщетно. Она постоянно помнила об этом своем недостатке и всегда старалась скрыть его от посторонних глаз. Но на этот раз так была захвачена этим человеком, что потеряла бдительность. Согнув пальцы в кулак, она растерянно взглянула на него.

— Прости меня, Иден, — тихо сказал Зак. — Прости, что заставил тебя страдать. Если хочешь, расскажи мне о ней. Иногда полезно поделиться с кем-то о наболевшем. Это помогает. — Он снова улыбнулся ей. — Я умею слушать, Иден.

— Я вижу. Да, я очень хотела бы рассказать тебе о маме. Память о ней мне очень дорога. — Откашлявшись, она уставилась на дорогу и перед ее мысленным взором возник образ матери. Иден увидела ее такой же веселой и оживленной, как десять лет назад. — Мама была доброй и нежной, — начала Иден. — И очень красивой. Но слишком много работала. Будучи прекрасной женой и матерью, еще помогала отцу на маяке. Она все делала весело и с огоньком… — Немного помолчав, чтобы перевести дух, она произнесла:

— По десять раз за день, мама бегала вверх и вниз по лестнице маяка. — Иден снова взглянула на свои руки, лежащие на коленях, и спустя некоторое время продолжила:

— Однажды по своему обыкновению она бежала вверх по лестнице и неожиданно рухнула наземь. Но не это падение было причиной ее смерти. Отказало сердце, не выдержавшее нагрузки. Только потом мы узнали, что у мамы было слабое сердце, но она никогда никому не жаловалась. В тот день оно перестало биться.

— Мне так жаль, Иден, — стараясь успокоить ее сказал Зак. Это настоящая трагедия. — Он нежно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе. — Я был не прав. Не следовало тебя вынуждать вспоминать о матери. Не предполагал, что тебе будет так больно. Прости меня.

Иден смахнула набежавшую слезу.

— Да, я уже простила.

Зак снова взялся за вожжи.

— Иден, я уже спрашивал тебя, но так и не услышал ответа. Могу ли я приехать к вам домой, чтобы навестить тебя?

Счастливый румянец окрасил ее щеки, и все ее существо затрепетало, как никогда прежде, а внутри медленно разливалось тепло, будто солнечные лучи насквозь пронзили ее.

— Да, я буду рада твоему приезду, — прошептала она, и ямочки на ее щеках стали еще выразительнее от лучезарной улыбки. — Очень рада, Зак.

Его глаза заблестели и, гордо выпрямившись, он заверил:

— Тогда я так и сделаю. Завтра же, Иден. Завтра.

— Я буду ждать тебя с нетерпением, — прошептала она, стыдливо опуская глаза.

— А теперь расскажи, как ты проводишь свой день, — сказал он, вдыхая полной грудью, довольный собой. Он ни за что не допустит, чтобы что-то омрачило только что обретенное счастье. Даже страх, что Иден сможет узнать о его прошлом. Его прежняя жизнь не должна постоянно преследовать его. — Ты много времени проводишь на маяке? — спросил он, стараясь отвлечься. — Наверное, помогаешь отцу?

Иден снова взглянула на свои руки.

— Да, я — ассистент смотрителя маяка, хотя эта работа считается мужской и опасной. Иногда мне кажется, что когда-нибудь я сама смогу стать смотрительницей. — Она опустила глаза. — Но чаще всего думаю, что это совсем не то, что я хотела бы делать в жизни. — Она быстро взглянула на него. — Это ведь не женское занятие, не так ли? — И взглянув снова на свои ногти, невесело закончила: — И к тому же, не самая чистая работа.

— Я думаю, женщина сама должна решать, подходит ей работа смотрительницы или нет. — Помолчав некоторое время, он взволнованно добавил: — Некоторые женщины выбирают роль домохозяйки и жены. — Он искоса посмотрел на нее. — Но, повторяю, все зависит от самой женщины.

Иден медленно повернулась к нему.

— Как ты думаешь, а что подходит именно мне? — спросила она, и голос ее дрожал.

Их глаза встретились.

— Что подходит тебе? — медленно проговорил он. — Думаю, ты должна прислушиваться к своему сердцу. Если оно подсказывает тебе, что, ты должна стать «фитилем», я буду первым, кто подчинится твоему решению. Если же оно подскажет, что ты должна стать женой, надеюсь, у меня будет возможность поздравить тебя с правильным выбором мужа.

Почувствовав, что их разговор становится слишком личным, Иден нервно кашлянула.

— Почему смотрителей маяков так часто называют «фитилями»? — попыталась она перевести разговор на другую тему. — Наверное, из-за их стремления постоянно поддерживать свет в лампах? — Вдруг она вспомнила о недавнем шторме, а заодно и о пиратском корабле, борющемся с волнами. Иден быстро взглянула на Зака. — Знаешь, сегодня во время шторма папа выхватил своим лучом корабль, который яростно боролся с бушующей стихией. — Она повернулась к нему и, крепко сжав руки на коленях, таинственно прошептала: — Ты представляешь, Зак, это был пиратский корабль. Оказывается, в наших водах все еще встречаются пираты, да еще почти рядом с маяком. А вдруг он утонул бы? Тогда пиратам пришлось бы бороться, чтобы выбраться на берег, а нам с отцом — спасать их и предоставить им убежище. Интересно, что бы они сделали с нами потом? Вдруг убили бы?

Слушая Иден, Зак помрачнел. Его глаза становились все более и более холодными и, перехватив его взгляд, Иден вдрогнула.

— Говоришь, что вы видели пиратский корабль? — спросил он как можно мягче, и сердце его готово было выскочить из груди. — Ты уверена?

— До сих пор ходило много слухов, что пират Джек снова появился в наших водах. Описание его корабля точь-в-точь соответствует тому, который мы видели. Без сомнения, это он. — Озабоченность, появившаяся в его глазах, удивила Иден. Неужели он боится пиратов? Неужели он стал таким взволнованным именно по этой причине? Он кажется сильным и мужественным! Несомненно, его никто не сможет напугать, даже пираты. — Зак, тебя не беспокоит, что пират Джек где-то по-близо-сти? — спросила она настороженно. — Ты не боишься его? Ты ненавидишь пиратов так же сильно, как и я?

Зак сдержанно засмеялся.

— Боюсь ли? Нет, конечно, я совсем не боюсь пиратов и, естественно, не чувствую к ним ненависти. — Появившийся в темных глубинах его глаз лед медленно таял. — Жизнь этих людей скрыта морским туманом и так же таинственна, как само море. Они могут быть не только жестокими и агрессивными, но умеют проявлять безмерное благородство по отношению к тем, кого любят и кому доверяют. — Он осекся и взглянул на нее. — Они умеют быть бескорыстными. Известно, что многие пираты просто сорили драгоценностями и арабским золотом. А многие из тех, кто потерял в драках глаза или конечности, остаются доживать свой век на борту корабля. Разве тебе не приходилось слышать о благородных пиратах, которые, подобно Робин Гуду, отнимали незаконно нажитое состояние у богачей и раздавали его беднякам?

Широко раскрыв глаза, Иден с трепетом слушала. Откуда он мог так хорошо знать жизнь пиратов, недоумевала она. Нет, определенно этот человек заинтриговал ее. Так много таинственного вокруг него. Его появление привнесет много нового и необычного в ее жизнь. Да уже привнесло.